Пусть всегда будут танки - Хорсун Максим (читать книги полные .txt) 📗
– Не скажи, отрок, – встопорщил бороду Корнев. – Мои иноки по винтику собрали и разобрали каждую пушку: все честь по чести, богоугодно, никакого брака…
– Что еще есть? – перебил Антон.
– Есть «Шарки» второй модификации, у твоих друзей такие же будут.
Не лежала душа у Антона к «Шарки». Вроде самое универсальное орудие. Мочит нормально, перезаряжается быстро. Снаряды дешевые, и их всегда легко достать. Каждый раз, применяя «Шарки», а все новички выезжали в свою первую «песочницу» только с «Шарки», Антон ощущал какую-то стыдливую неловкость. Очевидно, в этом было что-то фрейдистское, но к психологу Антон не обращался, а самостоятельно вычленить источник проблемы ему не удалось.
Отец Александр мечтательно улыбнулся.
– Есть «Сестрички». Это плазмометная спарка. Пушка новая совершенно, необстрелянная. С пылу с жару. Отбили у «Крюгера» ракетный баркас с грузом этих приблуд. Прямо искушение какое-то! Рискнешь с моим благословением опробовать в деле?
Сердце Антона призывно екнуло. Иметь дело с плазмометами ему еще не приходилось. Точнее, самому стрелять не довелось, но он помнил плотный заградительный огонь, который вели из «Сестричек» танкисты «Крюгер Корпа» в Рио, защищая подходы к научному центру.
– А много ли он жрет энергии? – поинтересовался Антон с мнимой безразличностью.
– Жрет как басурман, – покачал головой отец Александр. – Но зато скорость перезарядки – такая кинетическим пушкам не снилась. И никаких пороховых газов в кабине. Это скорострельная штука, малец. Даже если не попадешь в противника, так подпортишь шквалом огня ему бытие.
– М-м… – протянул Антон, раздумывая. С одной стороны, попробовать «Сестрички» ему хотелось, с другой – начинать службу в незнакомых условиях, полагаясь на новое, незнакомое оружие, не самый умный вариант.
– Ты ведь огнеметчик? – Палец с мазутной каемкой на ногте ткнул Антона в солнечное сплетение. – Бери «Сестрички»! Тогда падет твоим недругам на головы кара в виде ливня раскаленной плазмы! Любишь динамичный бой на близкой дистанции? «Сестрички» для того и созданы: выносить врага на ближней и средней дальности. Прошу обратить внимание, что на большой дальности «Сестрички» не опаснее дискотечного стробоскопа – вреда никакого, но раздражает. Зато можно что-то подсветить, подать сигнал своим. Или чужим: мол, сунетесь ближе – из шкурки вытряхну!
– Хорошо, бать, – улыбнулся Антон. – Возьму «Сестрички».
– Вот и возьми «Сестрички».
– Вот и возьму.
…В баре для танкистов на нулевом уровне было малолюдно, ранний час не располагал к наплыву посетителей. Компания бритоголовых парней в кожаных куртках заняла столик в глубине зала, а возле входа у окна, из которого была видна унылая лунная панорама, сидела худющая русоволосая девица. Тихо журчал Rammstein, бубнили низкими голосами парни в конце зала. Бармен окинул взглядом вошедшего танкиста в чине лейтенанта и просиял, поняв, что клиентская база заведения расширилась.
Антон удостоил бармена коротким кивком, его внимание было приковано к девице, на ее планшете он неожиданно увидел схему крайнего боя «Арены смерти». Девушка пила капучино и что-то черкала на листе формата А4. Антону показалось, что она перерисовывает схему, причем слегка по-своему. На отставленной тарелке лежал расковырянный кусок штруделя с яблоками.
Спортивная куртка с россыпью самых разных советских значков на отворотах, футболка с Горбачевым и надписью «Перестройка», джинсы-«варенки», кеды – на вид панкушка, прущаяся по «совку». Без косметики, волосы растрепаны, тончайшие, слегка нервные пальцы… Не девушка с обложки, но для начала пойдет.
– Вы разрешите? – Антон не привык слышать отказы, поэтому, не дожидаясь ответа, он выдвинул стул и присел.
– Я уже ухожу, – девушка положила планшет, потянулась к сумочке.
– А поболтать? – улыбнулся Антон.
– Наболталась, – буркнула девица, бросив на танкиста быстрый, словно удар рапирой, взгляд.
– Я не хотел вас побеспокоить, не стоит уходить, иначе меня загрызет совесть, – Антон приподнялся, – я пересяду.
– Не парьтесь, я здесь действительно засиделась.
– Прошу, не торопитесь, – старательно разыгрывал обходительность Антон. – Я только-только прилетел с Земли и никого здесь пока не знаю. И если я вижу в специализированном заведении красивую девушку, то у меня возникает естественный интерес. Скажите только, вы танкист или поклонница?
– Ни то и ни другое. – Еще один быстрый взгляд. Она поднялась, джинсы обтянули стройные бедра.
– Кто же? – шире улыбнулся Антон.
– Критик, – ответила она.
– Опа-па, – растерялся танкист. – В таком случае мы, наверное, еще встретимся?
– Безусловно, – рассеянно пообещала девушка и проскользнула в приоткрытую дверь.
Антон вздохнул, затем поднялся и неспешной походкой направился к барной стойке. Но не успел он открыть рот, чтобы сделать заказ, как его окликнули из глубины зала:
– Эй, танкист, есть снаряды пострелять?
– Нет, ребята, – отозвался Антон. – У меня плазма.
– Плазма? – удивились бритоголовые. – А ты чего такой дизельный, мазута? Кому служишь?
– ЧВК «Дозор», – ответил Антон, поворачиваясь к компании лицом.
– Вот те раз! Мы тоже из «Дозора»! Только привезли, что ли? Свежее мясо? Кто командир?
Антон ответил. Компания повеселела, а потом дружно сдвинулась, освобождая место за столиком для еще одного человека.
– А мы подумали, что это левый селенолог в наш бар завалил! Бери пивасик и дуй к нам, брателло! Расскажем об особенностях танкового вождения в условиях микрогравитации.
Глава 7
Если вы подумали, что у нас все всегда получалось и во всех вопросах было согласие, то это не так. Один конфликт едва не расколол наш экипаж на два противоборствующих лагеря. Главными антагонистами стали Коля Горобец и Володька Дорогов, остальным же пришлось разделить бремя ссоры, заняв ту или другую сторону. Ничто не предвещало беды, мы лениво завтракали в теплой, пропахшей жареным фаршем столовой НИП-10. За окнами дул, завывая, промозглый ветер, со скрипом раскачивались ветви деревьев, роняя, точно янтарные слезы, последнюю листву. Военнослужащие, быстрым шагом пересекающие техзону, кутались в бушлаты.
Мы же баловались кофе и свежей выпечкой, было воскресенье, никаких тренировок в этот день не планировалось, только небольшая пятиминутка с начальством и – гуляй вальсом!
Все началось с того, что Дорогов, просматривая свежую «Крымскую правду», как бы невзначай бросил, что зря Хрущев подарил Крым Украине.
Да, мы не ослышались, он так и сказал!
– Зря, – говорит, – Хрущев подарил Крым Украине…
И задумчиво так глоток кофе – хлюп и отставил чашечку.
Горобец прекратил лопать булку. Он смахнул крошки с губ и переспросил:
– Как-как?
Мне бы сидеть и не вякать, но я-то не был пророком и не мог предвидеть, чем это все закончится.
– Почему? – без особого интереса спросил я Дорогова, продолжая подсчитывать количество кусочков, из которых в столовой была собрана настенная мозаика с космонавтом на орбите; ну, нечем мне было заняться!
– Да, Вова, – Горобец нахохлился, – почему это тебе Украина не нравится?
Дорогов посмотрел на стрелка поверх газеты.
– Как это – не нравится? Нравится. – Дорогов говорил очень спокойно, можно сказать – умиротворенно, но я слышал в его голосе какую-то… хитринку, что ли? – Я просто сказал, что Крым напрасно подарили Украине.
– Это, мля, мы слышали! – Горобец аж подпрыгнул на табурете, стальные ножки громко клацнули по кафельному полу. – Теперь, мля, обоснуй!
Прокофьев насторожился, снял очки и отложил кроссворд. Апакидзе и Алиев тоже перестали считать мух и теперь поглядывали то на стрелка, то на оператора антенны.
– Коля, спокойно! – Я натянуто улыбнулся. – К чему эти вопли?
– Да я, Вась, спокоен. – Горобец погладил усы. – Пусть Владимир будет так любезен и пояснит, что он хотел сказать.
– Ну вот моя дочь здесь, в Симферополе, со второго класса учит украинский язык, – сказал Дорогов. – Зачем это ей надо? Не пойму. Я в свое время этот предмет не проходил, украинский понимаю, ничего сложного в нем нет, но мне хватает русского, чтобы общаться с каждым в Советском Союзе. Добавили бы лучше часов русского языка, и то больше было бы проку…
