Подлинная история графини де Ла Фер - Пигулевская Ирина (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
— Виновна, я виновна! — произнесла миледи с улыбкой, которая бы обезоружила ангела на Страшном суде. — Боже, ты знаешь, так ли это! Скажите, что я осуждена, это правда, но вам известно, что Господь Бог любит мучеников и допускает, чтобы иной раз карали невинных.
— Преступница вы или мученица — и в том, и в другом случае вам надлежит молиться, и я сам буду молиться за вас.
— О, вы праведник! — вскричала миледи и упала к его ногам. — Выслушайте, я не могу больше таиться перед вами, я боюсь, что у меня не хватит сил в ту минуту, когда мне надо будет выдержать борьбу и открыто исповедать свою веру. Выслушайте же мольбу отчаявшейся женщины! Вас вводят в заблуждение, но не в этом дело — я прошу вас только об одной милости, и, если вы мне ее окажете, я буду благословлять вас и на том, и на этом свете!
— Поговорите с моим начальником, сударыня, — ответил Фельтон, — мне, к счастью, не дано права ни прощать, ни наказывать. Эту ответственность Бог возложил на того, кто выше меня.
— Нет, на вас, на вас одного! Лучше вам выслушать меня, чем способствовать моей гибели, способствовать моему бесчестью!
— Если вы заслужили этот позор, сударыня, если вы навлекли на себя это бесчестье, надо претерпеть его, покорившись воле Божьей.
— Что вы говорите? О, вы меня не понимаете! Вы думаете, что, говоря о бесчестье, я разумею какое-нибудь наказание, тюрьму или смерть? Дай Бог, чтобы это было так! Что мне смерть или тюрьма!
— Я перестаю понимать вас, сударыня.
— Или делаете вид, что перестали, — проронила пленница с улыбкой сомнения.
— Нет, сударыня, клянусь честью солдата, клянусь верой христианина!
— Как! Вам неизвестны намерения лорда Винтера относительно меня?
— Нет, неизвестны.
— Не может быть, ведь вы его поверенный!
— Я никогда не лгу, сударыня.
— Ах, он так мало скрывает свои намерения, что их нетрудно угадать!
— Я не стараюсь ничего отгадывать, сударыня, я жду, чтобы мне доверились, а лорд Винтер, кроме того, что он говорил при вас, ничего мне больше не доверял.
— Значит, вы не его сообщник? — вскричала миледи с величайшей искренностью в голосе. — Значит, вы не знаете, что он готовит мне позор, в сравнении с которым ничто все земные наказания?
— Вы ошибаетесь, сударыня, — краснея, возразил Фельтон. — Лорд Винтер не способен на такое злодеяние.
«Отлично! — подумала миледи. — Еще не зная, о чем идет речь, он называет это злодеянием».
Этой ночью она решила для себя, что Фельтон вполне может стать тем фанатиком, чья рука явится карающей десницей Господа для герцога Бекингэма. На минуту, правда, у нее промелькнула жалость к блестящему кавалеру, властелину целой страны и женских сердец, но потом она подумала, что такой человек и без нее имеет множество врагов, и если Господь сочтет нужным защитить его, то отведет опасность, а если нет, то тысячи благодарственных молитв в Англии и Франции снимут с нее и убийцы эту вину. Итак, участь ее прекрасного соблазнителя была решена бесповоротно.
Поэтому сейчас она без тени колебания и якобы с подлинной страстностью воскликнула:
— Друг низкого человека на все способен!
— Кого вы называете низким человеком? — спросил Фельтон.
— Разве есть в Англии другой человек, которого можно было бы назвать так?
— Вы говорите о Джордже Вильерсе?.. — снова спросил Фельтон, и глаза его засверкали.
— …которого язычники и неверующие зовут герцогом Бекингэмом, — договорила миледи. — Я не думала, чтобы в Англии нашелся хоть один англичанин, которому нужно было бы так долго объяснять, о ком я говорю!
— Десница Господня простерта над ним, — сказал Фельттон, — он не избегнет кары, которой заслуживает.
Миледи поняла, что хотя бы в этом случае офицер на ее стороне, и удвоила усилия.
— О боже мой! Боже мой! — воскликнула она. — Когда я молю тебя послать этому человеку заслуженную им кару, ты знаешь, что я поступаю так не из личной мести, а взываю об избавлении целого народа!
— Разве вы его знаете? — спросил Фельтон.
«Наконец-то он обращается ко мне с вопросом!» — мысленно ответила миледи вне себя от радости, что она так быстро достигла такого значительного результата.
— Знаю ли я его! О да! К моему несчастью, к моему вечному несчастью!
Миледи стала ломать руки, словно в порыве глубочайшей скорби. Фельтон, должно быть, почувствовал, что стойкость оставляет его, и сделал несколько шагов к двери, пленница, не спускавшая с него глаз, вскочила, кинулась ему вслед и остановила его.
— Господин Фельтон, будьте добры, будьте милосердны, выслушайте мою просьбу! — вскричала она. — Дайте мне нож, который из роковой предосторожности барон отнял у меня, ибо он знает, для чего я хочу им воспользоваться… О, выслушайте меня до конца! Отдайте мне на минуту нож, сделайте это из милости, из жалости! Смотрите, я у ваших ног! Поверьте мне, к вам я не питаю злого чувства. Бог мой! Ненавидеть вас… Вас, единственного справедливого, доброго, сострадательного человека, которого я встретила! Вас, моего спасителя, быть может!.. На одну только минуту, на одну-единственную минуту, и я верну его вам через окошечко двери. Всего лишь на минуту, господин Фельтон, и вы спасете мне честь!
— Вы хотите лишить себя жизни? — в ужасе воскликнул Фельтон, забывая высвободить свои руки из рук пленницы.
— Я выдала себя! — прошептала миледи и, как будто обессилев, опустилась на пол. — Я выдала себя! Теперь вы все знаете… Боже мой, я погибла!
Фельтон стоял, не двигаясь и не зная, на что решиться.
«Он еще сомневается, — подумала миледи, — я была недостаточно естественна».
Они услышали, что кто-то идет по коридору. Анна узнала шаги барона; Фельтон узнал их тоже и сделал движение к двери.
Миледи кинулась к нему.
— Не говорите ни слова… — сказала она сдавленным голосом, — ни слова этому человеку из всего, что я вам сказала, иначе я погибла, и это вы, вы…
Шаги приближались. Она умолкла из страха, что услышат их голоса, и жестом бесконечного ужаса приложила свою красивую руку к губам Фельтона. Фельтон мягко отстранил миледи; она отошла и упала в кресло.
Лорд Винтер, не останавливаясь, прошел мимо двери, и шаги его удалились. Фельтон, бледный, как смерть, несколько мгновений напряженно прислушивался, затем, когда звук шагов замер, вздохнул, как человек, пробудившийся ото сна, и кинулся прочь из комнаты.
— А! — сказала миледи, в свою очередь прислушиваясь и уверившись, что шаги Фельтона удаляются в сторону, противоположную той, куда ушел Джозеф. — Наконец-то ты мой!
Затем ее лицо снова омрачилось.
«Если он скажет барону, — подумала она, — я погибла: барон знает, что я не убью себя, он при нем даст мне в руки нож, и Фельтон убедится, что все это ужасное отчаяние было притворством».
Она посмотрела в зеркало: никогда она еще не была так хороша собой.
— О нет! — проговорила она, улыбаясь. — Конечно, он ему ничего не скажет.
Вечером, когда принесли ужин, пришел лорд Винтер.
— Разве ваше присутствие, милостивый государь, — обратилась к нему миледи, — составляет неизбежную принадлежность моего заточения? Не можете ли вы избавить меня от терзаний, которые причиняет мне ваш приход?
— Как, любезная сестра! — сказал барон. — Ведь вы сами трогательно объявили мне вашими красивыми устами, из которых я слышу сегодня такие жестокие речи, что приехали в Англию только для того, чтобы иметь удовольствие видеться со мной, удовольствие, лишение которого вы, по вашим словам, так живо ощущали, что ради него решились пойти на все: на морскую болезнь, на бурю, на плен! Ну вот, я перед вами, будьте довольны. К тому же на этот раз мое посещение имеет определенную цель.
Миледи вздрогнула: она подумала, что Фельтон ее выдал; никогда, быть может, за всю жизнь у этой женщины, испытавшей столько сильных и самых противоположных волнений, не билось так отчаянно сердце.
Она сидела. Барон придвинул кресло и уселся возле миледи, потом вынул из кармана какую-то бумагу и медленно развернул ее.
