Противники - Гришем (Гришэм) Джон (бесплатные полные книги .txt) 📗
Наконец Уолли догадался представить Дэвида миз Клопек.
— Дэвид учился на юридическом факультете Гарварда и только что пришел в нашу фирму, — сказал Уолли.
Она не протянула ему руку, да и мистер Гарвард не проявил инициативы. Ей было совершенно все равно, в каком университете учились Дэвид и Уолли и на каком из факультетов. Она тяжело дышала. В помещении пахло застарелой кошачьей мочой и никотином.
Еще раз выразив фальшивые соболезнования в связи с кончиной бедного Перси, Уолли быстро перешел к делу:
— Главным образом меня интересует лекарство под названием крейокс — препарат, понижающий холестерин. Принимал ли его Перси перед смертью?
Без колебаний она ответила:
— Да, он принимал его много лет. Я тоже раньше его принимала, но потом бросила, — ответила Айрис.
Уолли воодушевился, услышав, что его принимал Перси, но испытал разочарование, узнав, что от него отказалась Айрис.
— С крейоксом что-то не так? — спросила она.
— О да, с ним все не так, — ответил Уолли, потерев руки. И начал рассказывать о том, что обещало стать стремительным и весьма прибыльным делом против крейокса и «Веррик лабз». Он предъявлял самые выразительные факты и цифры из предварительного расследования, проведенного юристами по коллективным искам. Он сыпал цитатами из одностороннего искового заявления, поданного в Форт-Лодердейле. Он сумел убедить Айрис, что время имеет решающее значение, поэтому она должна немедленно нанять «Финли энд Фигг».
— Во сколько это мне обойдется? — спросила она.
— Это не будет стоить ни цента, — выпалил Уолли. — Мы возьмем судебные издержки на себя и заберем сорок процентов выигрыша.
На вкус кофе напоминал соленую воду. После очередного глотка Дэвиду захотелось плюнуть. Айрис же, судя по всему, смаковала напиток. Она отхлебывала кофе, потом перекатывала его в своем гигантском рту туда-сюда и лишь после этого глотала.
— Мне кажется, сорок процентов — это немало, — заметила она.
— Это очень сложный процесс, Айрис, против корпорации с миллиардами долларов и тысячей юристов. Взгляните на это так: прямо сейчас у вас есть шестьдесят процентов от ничего. Через год или два, если наймете нашу фирму, получите шестьдесят процентов от чего-то большого.
— Насколько большого?
— Сложный вопрос, Айрис, хотя я припоминаю, что вы обычно задаете сложные вопросы. Вот что мне всегда в вас нравилось. Сложный вопрос, на который я, если честно, не готов ответить, поскольку никто не может предугадать решение присяжных. Присяжные могут увидеть всю правду о крейоксе, разозлиться на «Веррик» и выдать вам миллион долларов. Или присяжные могут поверить лжи, которую сочинит «Веррик» и ее хитрые юристы, и вам ничего не достанется. Что касается меня, то я склоняюсь к тому, что можно выиграть около миллиона долларов, Айрис. Но поймите: я ничего вам не обещаю. — Он обратился к Дэвиду: — Ведь правильно, Дэвид, мы не можем давать обещаний по таким делам? Нет никаких гарантий.
— Все правильно, — с авторитетным видом произнес Дэвид, новоиспеченный специалист по массовым гражданским искам.
Айрис еще раз прополоскала рот соленой водой и уставилась на Уолли.
— Мне бы пригодились кое-какие средства, — призналась она. — Мы с Клинтом остались вдвоем, но он в последнее время работает на полставки. — Уолли и Дэвид делали пометки и кивали, как будто точно знали, кто такой Клинт. Она не потрудилась просветить их. — Я живу на пособие в тысячу двести долларов в месяц, поэтому какие бы деньги вы ни выиграли, они мне пригодятся.
— Мы заработаем что-нибудь для вас, Айрис. Я в этом уверен.
— Когда это может произойти?
— Очередной сложный вопрос, Айрис. По одной версии «Веррик» придется настолько туго с делами по крейоксу, что компания сдастся и выплатит огромную компенсацию для заключения мирового соглашения. Многие юристы, я в том числе, ожидают, что это произойдет в течение следующих двадцати четырех месяцев. По другой версии «Веррик» доведет пару дел до суда, желая, так сказать, прощупать почву по стране и посмотреть, что присяжные думают об их лекарстве. Если это случится, нам потребуется больше времени на получение компенсации.
Даже Дэвид, имеющий ученую степень по праву и пятилетний опыт работы, начинал верить, что Уолли знает, о чем говорит. Младший партнер продолжал:
— Если удастся договориться о компенсации, а мы, конечно, считаем, что так и будет, в первую очередь будут обсуждаться случаи со смертельным исходом. Потом «Веррик» отчаянно возьмется за несмертельные случаи вроде вашего.
— Я — несмертельный случай? — смущенно спросила она.
— Пока — да. Результаты научных исследований еще не вполне ясны, но весьма высока вероятность того, что именно крейокс ослабил сердца многих людей, здоровых во всех других отношениях. — Как, глядя на Айрис, можно было думать, что она здорова, оставалось загадкой, по крайней мере для Дэвида.
— Спасибо! — сказала она, и ее глаза увлажнились. — Единственное, что мне нужно, — это очередная порция сердечных проблем.
— Не волнуйтесь об этом сейчас, — проговорил Уолли, даже не пытаясь ободрить ее. — Мы вернемся к вашему случаю позже. Самое важное — внести в список имя Перси. Вы его вдова и главная наследница. Поэтому вам следует нанять меня и действовать в качестве его представителя. — Из своего мятого пиджака он достал свернутый листок бумаги и положил его перед Айрис.
— Это контракт на оказание юридических услуг. Вы уже подписывали подобный договор раньше в связи с разводом, когда приходили ко мне в офис с Перси.
— Не помню, чтобы мы что-то подписывали.
— В нашем архиве договор есть. Вам нужно подписать новый, тогда я смогу подать ваш иск против «Веррик».
— А вы точно знаете, что это законно и все такое? — с сомнением спросила она.
Дэвида поразило, что потенциальный клиент спрашивает юриста, является ли документ «законным». Уолли же не был воплощением строгих этических стандартов. Ее вопрос не озадачил его.
— Все наши клиенты по делу о крейоксе это подписывают, — заметил Уолли, выдавая желаемое за действительное. Ведь Айрис должна была стать первой в своей категории, кто согласился бы это подписать. В пруду были и другие рыбы, но на самом деле такого контракта еще никто не подписывал.
Она прочитала и подписала его.
Сунув документ в карман, Уолли сказал:
— А теперь послушайте, Айрис. Мне нужно ваше содействие. Я хотел бы, чтобы вы помогли открыть другие дела по крейоксу. Друзья, члены семьи, соседи — все, кто мог пострадать от этого лекарства. Наша фирма выплачивает вознаграждение за привлечение в размере пятисот долларов за смертельный случай и двухсот — за несмертельный. Наличными.
Ее слезы тут же высохли. Глаза сузились, а углы рта изогнулись в едва заметной улыбке. Она уже думала о других.
Дэвиду удавалось сохранять вид серьезного юриста, пока он писал бесполезную чушь в своем блокноте и пытался переварить то, что услышал. Этично ли это? Законно ли? Подкуп для привлечения новых клиентов?
— Вам известно о других случаях смерти от крейокса? — спросил Уолли.
Айрис едва не сказала что-то, но сдержалась. Стало очевидно: кто-то был у нее на уме.
— Пятьсот долларов, верно? — произнесла она, переводя глаза с Дэвида на Уолли.
— Таковы условия сделки. Кто это?
— Есть один человек, живет в двух кварталах отсюда, раньше играл в покер с Перси, умер в душе через два месяца, после того как скончался мой Перси. Я точно знаю, что он сидел на крейоксе.
Глаза Уолли расширились.
— Как его зовут?
— Вы сказали «наличными», верно? Пятьсот наличными. Мне хотелось бы их увидеть, мистер Фигг, прежде чем я обеспечу вам еще одно дело. Мне эти деньги уж точно пригодятся.
Уолли застыл на секунду, но быстро оправился и выдал убедительную ложь:
— Что ж, как правило, мы берем деньги из счета фирмы, предназначенного для судебных разбирательств, так бухгалтерам легче работать, понимаете?
Она сложила свои столбообразные руки на груди, выпрямила спину, прищурилась и сказала:
