Том Джоу - Ильин Владимир Алексеевич (книги онлайн без регистрации txt) 📗
В день прибытия на станцию мне показалось, что я в рабском загоне. Людей осматривали, оценивали, продавали друг другу, торговались, одалживали, громко обсуждали, кто на что годен. Какие тут могут быть работы? Строить роботам коттеджи? Они тут с ума все посходили?
Когда командиры стараются выбрать себе бойцов получше, это нормальная практика, но я никогда не представлял себе, что из такого отбора может быть организован подобный бизнес.
Как я узнал потом, нас «сортировали» небоевые офицеры, штабисты при станции. Даже тут, в условно-экстремальных условиях, образовалась офицерская прослойка, паразитирующая на интересах боевых групп. Боевые отряды на станции нуждались в здоровом и выносливом пополнении, ведь чем сильнее и грамотнее отряд, тем меньше потерь в бою. Спрос на бойцов, по известному экономическому закону, родил предложение. Штабные за солидный кусок хабара — имущества, оставшегося от старых владельцев станции и добываемого отрядами, поставляли сильное «мясо». Не хотите платить? Получайте задохликов на общих основаниях и заканчивайте каждый боевой выход в регенераторах.
Поначалу я был шокирован и послушно шел в общей массе, но когда два хмыря принялись орать друг на друга, периодически тыкая в мое тело жирными пальцами и дергая меня за руки каждый в свою сторону, не выдержал.
Все то нервное напряжение, что не покидало еще с момента посадки на «Фарадей», выплеснулось не особо умелым рукомашеством. Я не спец по рукопашному бою, но этим двоим хватило. Сто двадцать килограмм моей массы, помноженные на первобытную ярость и псевдометаллический каркас рук, оказались очень весомы. Двух крикунов снесло моментально. Потом под кулак попалось их охранение. Я вытащил у одного из хмырей ствол и вручил парню, что стоял со мной в одном строю. Вроде даже орал что-то зажигательное, про классовую борьбу с людьми нетрадиционной ориентации.
Сосед удивленно смотрел то на меня, то на ствол в своей руке, пока его не снесло выстрелом: видимо, кто-то решил первой целью выбить вооруженного, потому самого опасного, и прекратить конфликт. Вместо этого выстрел послужил «стартовым сигналом» к началу самых крупных беспорядков в истории станции. Когда в твоего товарища стреляют ни за что, остаются только чувства, коих за время перелета скопилось немало. Общие эмоции рождают лавину из объединенных общей целью людей, ведущих борьбу ради абстрактной мести.
Чувствую ли я себя ответственным за последующие два часа перестрелки, за подстреленных мною и по моей вине людей? Скорее да, чем нет.
По крайней мере, когда схлынул порыв безумия и принимающая сторона предложила выдать зачинщиков и начать переговоры, я вышел.
От принимающих в переговорах участвовал, по собственной инициативе, Федор Иванович — один из инструкторов, положенных новобранцам по штату. Вышестоящие в тот момент организовывали карательный отряд с тяжелым оружием. Если бы переговоры не начались, нас бы раздавили в пыль минут через десять.
Так мы и познакомились. Не знаю, почему он меня не сдал и забрал к себе, мне он так и не сказал причину. Наверное, его самого бесила такая система отбора.
В тот день наказали всех участников конфликта: денежными штрафами, так как, к счастью, никто не погиб. Других новобранцев все равно «продали» заинтересованным отрядам, но в этот и последующие разы выглядело все уже гораздо скромнее, хоть и не изменило общей сути.
Продвигаться по узкому техническому коридору в скафе — тесно, приходится идти чуть боком, левым плечом вперед. Двигаемся друг за другом с интервалом в три метра, при каждом шаге тщательно проверяя, куда ставить ногу в этом переплетении кабелей, опор и труб. Впрочем, дистанция между нами не мешает общаться через так-сеть.
— Олег — явный победитель; ты видел, какие у нее ушки были? Алый цвет зари!
— Ерунда, посмотри внимательно запись. Толик ее расшевелил, до него она была бревно бревном. Олег уже на все готовенькое пришел. — Макс идет в передовом охранении. Даже в техническом коридоре можно наткнуться на порождение больной фантазии Тора, поэтому бдительности не теряем.
— Время! — Иваныч останавливается в подсвеченной на карте точке.
— Ноль пять! — вычисляю оптимальный интервал. Я в компании — самый младший, и по возрасту, и по званию. Мне участвовать в беседе не по чину, хотя тоже очень хочется поспорить.
— И потом, у Олега три класса образования, что он мог сказать ей такого? «Иди сюда, детка»?
— Образование в этом деле — не главное. Я вот с младшей школы сразу вербовался, и что?
— Время!
— Двенадцать.
Еще две пластиковые коробочки с взведенными таймерами заняли свои места на стенах.
— Ты-то — другое дело, Федор Иваныч, у тебя опыт и мудрость прожитых десятилетий. Олежка же — салабон двадцати лет.
— Хорош мне зад лизать, Максимка. Ты просто глаза девки не видел, она так смотрела! Толик наверняка наговорил ей пошлостей, а Олег-то — про любовь!
— Тогда да, вам с первых рядов виднее.
Это они о нехитром солдатском развлечении. Никакой пошлости и насилия — как вы могли подумать такое!
Раз в неделю отличившихся бойцов интервьюируют симпатичные журналистки. На станции организовали специальную студию с амфитеатром для зрителей и подиумом для комфортной беседы с героем. Вопросы задают типовые, и, чтобы солдаты не повторяли друг за другом одно и то же, с ними беседуют отдельно, огородив от товарищей прозрачным звукопоглощающим куполом. Остальная часть взвода наблюдает немое шоу.
Довольно быстро мы узнали, что ответы все равно никого не волнуют, так как медиакомпания использует только видеоряд съемки, а аудиозапись беседы между героем и журналистом наговаривается отдельно специальными актерами по разработанному сценарию. В связи с этим и появилось новое развлечение — заставить словами симпатичную журналистку покраснеть. Судьями выступали командиры, занимающие места в первом ряду.
Сразу же появился тотализатор и болельщики. Главные фавориты негласного конкурса чутко хранили свои секреты и не давали звукозаписи своих сольных выступлений. Так что можно было только догадываться, что же в монологах младшего сержанта Анатолия Нестерова или рядового Олега Стриженова настолько смутило девушку. Что характерно, сами журналистки на подобное внутреннее шоу не жаловались и прекращать не торопились.
— Время!
— Двадцать один.
Сейчас мы занимаемся диверсией, одобренной «высоким» сержантским составом. Самое забавное — это тоже приготовление к новому развлечению. В моей базе нашлись расчеты для аккуратного подрыва перегородок, чтобы создать достаточный проем для нашей задумки, но не повредить при этом кабели.
— Все, что ли?
— Да, Федор Иванович, завершили. Через пятьдесят метров прямо есть выход в общий коридор.
— А кабели точно не посечет?
— Все как в аптеке! Большинство обломков разлетится внутрь прилегающих помещений, я же показывал модель. Оставшиеся не имеют достаточной массы, чтобы повредить изоляцию. — Беспокойство старшего понятно: Тор маниакально относится к целостности станции и может затаить зуб на вредителей. Причем если поврежденные перегородки он кое-как прощает, то за кабели устроит нам короткую, но очень насыщенную жизнь. Например, на рядовом задании все дроны искина будут целиться только в тебя, лезть к твоему телу, игнорируя другие мишени. И если вы считаете, что на этом можно построить какую-то тактику, то флаг вам в руки — пробуйте на себе, мне еще жить хочется.
Через десять минут осторожного передвижения вылезаем в радиальный коридор.
— Максимка, бери напарника и дуй за шашлыком, до эфира чтобы все было готово!
Федор Иваныч сегодня — принимающая сторона, есть у них такая традиция: приглашать в свой сектор других командиров и показывать что-то эдакое. А какой хозяин встретит добрых гостей без накрытого стола?
— Так точно, товарищ сержант!
Каждое новое «особенное» сержантское представление стараются сделать лучше предыдущих. Особенным оно называется потому, что чаще всего его невозможно повторить, да и пробовать никто не будет — несолидно это. Например, в прошлый раз в бокс редакторов медиакомпании через вентсистему распылили смесь из боевых коктейлей, найденных в китайских скафах. По сути это эйфорическая наркота, которая не дает воину Поднебесной чувствовать боль. Но на тридцать редакторов смесь подействовала как сильнейший афродизиак. Теперь там собственный контур вентиляции и регенераторов.
