Осенние (СИ) - "Джиллиан" (книга бесплатный формат .txt) 📗
— Вы у нас впервые. Хотите, я побуду вашим гидом по дому?
— Покажи ей свою галерею, — посоветовал Костя. — Алёна — художник-примитивист.
— О! Прекрасно! Алёна? — И он приглашающе согнул руку.
В небольшом смятении оглянувшись на Костю, я встретила понимающий взгляд и подбадривающую улыбку. И перешла к Аркадию, пряча недоумение и даже некоторый страх. Но Аркадий повёл меня спокойно вперёд. А затем я совершенно успокоилась: Костя, не отставая, следовал за нами!
Мы прошли ещё несколько комнат самой настоящей анфилады и в самом деле очутились в галерее. Здесь Аркадий попросил Костю включить верхний свет, потому что галерея будто купалась в полумраке. Идти было легко, но картин не видно.
Свет включился тоже не сразу, а постепенно, волной шёл от одного конца галереи к другому. Настоящее представление, если учесть, что картины здесь были необычные.
Если выразить современным словечком, то глазам предстал микс.
Хозяин галереи развесил картины таким образом, что сразу после портрета я видела пейзаж, а затем — натюрморт. Но странная идея расстановки картин меня поразила. Я медленно двигалась от одного холста к другому — так медленно, что иногда вспоминала: меня, вообще-то ведут, а я заставляю себя дожидаться. Но даже осознание, что делаю что-то не так, не заставило подчиниться. Я хотела рассмотреть всё представшее глазам. И только через некоторое время обнаружила, что путешествую от картины к картине уже без спутника. Как-то краем сознания я видела, что Аркадий, незаметно оставивший меня, отошёл к Косте, и мужчины негромко разговаривают о чём-то.
Мне было не до них.
Впитывая содержание картин, краски (стороной мне словно напоминали — тоже отреставрировано!), я будто проникалась живописью прошлых веков. Полностью очнулась у картины с бушующей весной, которая воплотилась в букет поразительно богатых гроздьев сирени — кипенно-белой, роскошно-розовой, глубоко-лиловой. И, глядя на пышные ветви, которые почти скрывали круглую вазу, тяжело свешиваясь по сторонам, я вздохнула, чуть не молясь про себя: Господи, хоть бы дожить до этой сиреневой весны, которую я могу встретить рядом с Костей!
— Алёна? — позвали меня.
— Да, я сейчас. — Кинув на весенний букет последний взгляд, счастливо вздохнув от пережитого, я заторопилась к мужчинам. И, остановившись рядом с Костей, незаметно и поспешно сунув под его руку ладонь, сказала: — Это было… роскошно!
Аркадий засмеялся. Но не над моими словами. Он просто радовался, что мне понравилась его галерея, его собрание картин — чуть позже выяснилось, что он сам их собирал. Я сразу уловила в его смехе горделивые нотки и высказала горячее пожелание ещё раз прийти в эту чудесную галерею, чтобы насладиться его коллекцией живописи.
— Что ж, вы можете погулять здесь немного ещё, — сказал владелец галереи. И кивнул Косте: — Я передам, чтобы вам принесли кофе.
И ушёл, у двери оглянувшись на нас.
— Он знаток живописи? — спросила я, снова устремляясь к картинам и чуть не таща за собой Костю. — И что это за дом?
— Ну… — таинственно улыбаясь, сказал Костя. — Вы, леди, посетили закрытый клуб, в котором вы пришлись по душе его владельцу. Алёна, ты очаровала Аркадия. Редко кто удостаивается чести пить кофе в его галерее.
— Клуб? — Слово было не менее таинственным, чем голос Кости. — Это всё здание — клуб? А при чём тут галерея?
— Клуб занимает часть первого этажа. Ты видела его основные помещения — одно с креслами, другое — библиотека. Галерея — часть клубного интерьера. Плюс ко всему она же — проверка человека на вкус, по мнению Аркадия. Твой вкус признан идеальным.
Я мысленно значительно откашлялась, задрав нос. Но вспомнила, что нас оставили здесь, в галерее, не просто так. Да и времени наверняка мало. И повела Костю к сирени.
9
Раньше о закрытых клубах я имела представление только из детективов. И все эти клубы, естественно, казались притонами богатеев, наживших капитал неправедным путём. Не скажу, чтобы я хоть что-то поняла в частном клубе Аркадия. Послевкусие осталось как от богатого, но не переполненного роскошью здания, в котором представители одного круга общаются накоротке, по-дружески, а иной раз и как деловые люди. Это я уже потом вспомнила, как Аркадий мельком показал мне довольно просторную комнату — он сказал: «Каминная». Если в главном зале клуба для удобства посетителей расставили только кресла, а для тех, кто предпочитал беседу за смакованием чая или кофе, почти незаметно поставили низкие столики, то в этой Каминной было всего несколько кресел, приткнутых у громадного камина. И здесь сидели в основном люди в возрасте, которые явно говорили на деловые темы. В отличие от посетителей в главном зале, у этих стариков даже лица были не расслаблены, а строго сосредоточенны. Иллюстрация к детективным историям о подпольных олигархах — улыбнулась я втихомолку.
А пока же я подводила Костю то к одной картине, то к другой, и мы обсуждали их. Но вот в конце галереи открылась дверь — и минут через десять уже Костя повёл меня к столику, за которым сидела сухопарая, но очень ухоженная женщина. Я не сразу поняла, что она гораздо старше Аркадия, зато чуть позже сообразила, что эта женщина — его мать: так они похожи! Церемонию моего знакомства с Еленой взял на себя Костя, но я сама почему-то очень быстро разговорилась с нею обо всём. Женщина оказалась очень… мила. Она так мягко высмеивала Костю, который в этом клубе, как оказалось, был редким гостем, что я даже пыталась его защищать, оправдывая занятостью на работе.
Полчаса за кофе, который был подан в тончайших кофейных чашечках, банально пролетели незаметно.
Потом мы все вместе поднялись и вышли в главный зал, в котором Елена повела меня к небольшому кружку молодых женщин, о чём-то негромко разговаривающих. А Костя подошёл к ближайшей группе людей в креслах, и я за спиной успела услышать незнакомый мужской голос, словно насмешливо намекнувший:
— Веру ты сюда не приводил.
— Ты можешь себе её здесь представить? — в тон ему насмешливо сказал Костя.
Что ответил его собеседник, я уже не услышала. Меня знакомили с «дамами», при виде которых, скромно, но «ой как шикарно!» одетых, мне стало как-то не по себе — будучи сама в одежде, которую я даже при Елене считала довольно элегантной. Но доброжелательность молодых женщин, которую я, обострённо всё в этом клубе воспринимающая, ощутила как искреннюю, дала возможность успокоиться…
На улице, вместо пропадающего в чёрной пропасти звёздного неба, — низкие облака, вяло освещённые городскими огнями. И предчувствие дождя.
Уже в машине Костя спросил:
— Тебе понравилось?
— Да-а… Только… Не обижайся. Не хотелось бы часто сюда ездить.
— Вот как? — засмеялся он. — Не бойся. Я тут, в клубе, и впрямь бываю редко. Просто захотелось показать его тебе. Пусть он будет для тебя одним из мест, где можно вместе провести свободное время.
— А почему ты-то в клубе бываешь редко?
— Не люблю статики. Мне здесь движения не хватает.
Я промолчала, что мне-то показалось — он проверял меня. Только вот на что?… А что движение — это я и сама заметила, что ему легче идти, чем сидеть. И усмехнулась: интересно, а в детстве он тоже был таким… гиперактивным?
— Время не позднее, — между тем заметил он. — Давай съездим на залив? Минут на десять? Вечерами там хорошо — у перил постоять, ближе к воде.
— Давай, — после некоторой запинки — глянула на часы мобильника, откликнулась я.
Если б не Костя, я бы сейчас сидела дома. Сердце тихонько стукнуло: как там рисунок с Валерой? Костя видел, что я смотрю на время, но не знал, что заодно я проверяла, не звонил ли Женя. Мобильник-то у меня, чтобы не мешать, «поставлен на тишину»… Потом решила, что Женя некоторое время справится и без меня. А мне… Мне хотелось хотя бы просто сидеть рядом с Костей.
Машину оставили на небольшой автостоянке у супермаркета и спустились к городскому заливу. Взявшись за руки, медленно пошли по дороге вдоль воды, прислушиваясь к еле слышному плеску. Гуляющих мало. Редкие фигуры появлялись на свету и снова пропадали. Наверное, как мы с Костей. Фонари освещали часть залива, но ведь не выходные — и света было маловато. Зато мерцание чёрной воды, с рассыпанными по поверхности залива бегучими белыми бликами, успокаивало…
