Взрыв - Желязны Роджер Джозеф (книги бесплатно полные версии .txt, .fb2) 📗
18.49 единого времени
Перед доктором Ганнибалом Фриде светился солнечный диск, чью сверкающую мощь, казалось, не в силах были сдержать защитные слои купола. Доктор прищурился и бросил взгляд на восток, чуть ниже экватора, отыскивая пару солнечных пятен, едва видных в альфа-излучении. Под воздействием ярчайшего свечения дыра почти исчезла из поля зрения.
А это что такое? Привыкнув к свету, Фриде обнаружил нечто новое. На фоне золотистого солнечного диска район вокруг пятен побелел до серебристого цвета. Он был не менее ярок, однако по сравнению с общим свечением казался менее красочным, насыщенным. Казалось, что с течением времени этот кусок солнечной атмосферы померкнет и потемнеет подобно тому, как маленькая черная точка на золотом яблоке растет и превращается в черную гниль.
Фриде повернул голову, пытаясь отыскать эту область Солнца на изображении в альфа-лучах, размещавшемся внизу на дисплее. Пока он крутил головой, Солнце содрогнулось.
Содрогнулось всего один раз, но с какой силой!
Что это могло быть? Фриде быстро взглянул на Солнце, надеясь, что привыкшие к слепящему свечению глаза не сыграют с ним глупую шутку.
Импульс, чем бы он ни был, уже прошел. Солнце по-прежнему являло ученому свое огненное лицо с серебристым участком. Правда, казалось, что этот район стал немного белее, более расплывчатым и неясным.
Подплыв к дисплею внизу, ученый пытался отследить происходящие изменения на экране. Протуберанец постепенно опадал и наконец поблек и исчез.
Фриде схватился за рукоятки сиденья и рывком подтянул ноги. Не тратя время на привязывание, ученый зацепился ногами за кресло, приблизился вплотную к экрану и увеличил резкость. Сомнений не было – дуга горящего газа между двумя пятнами исчезла.
Что это такое?
У Фриде был ответ на свой вопрос. В соответствии с данными наблюдений и солнечными теориями двадцатого века протуберанцы взрывались. Они распадались, возвращая большую часть исходной материи обратно в фотосферу, однако немалая часть кинетической энергии вырывалась в корону и далее в пространство.
Насколько велик объем вырвавшейся энергии? Фриде знал, что астрономы прошлого столетия со своими неточными измерениями, проводившимися за густой земной атмосферой и практически в три раза дальше от Солнца, чем находился сейчас Фриде, так вот, они полагали, что энергетического потенциала такого взрыва достаточно, чтобы снабжать энергией всю североамериканскую экономику в течение, по крайней мере, десяти тысяч лет. Фриде пришлось напомнить себе, что тогда ученые оперировали понятиями, восходившими еще ко временам использования малоэффективных источников электрической энергии и станций, работавших на твердом топливе. Выражаясь более современным языком, энергия, возникшая при большом солнечном взрыве, примерно соответствовала взрыву двух-трех миллиардов водородных бомб мощностью в одну мегатонну каждая.
Безусловно, подобный взрыв явился бы для ученых прошлого века настоящим откровением. Представшие глазам Фриде два солнечных пятна и протуберанец были воистину огромны. По самым грубым расчетам, мощность взрыва в пять или шесть раз превосходила все вспышки двадцатого столетия и равнялась мощности двенадцати-пятнадцати миллиардов водородных бомб.
Однако видимое легкое дрожание на экране никак не свидетельствовало об устремившейся в пространство лавине заряженных частиц. Интересно, в какую сторону направился основной поток?
Установленное на космическом корабле оборудование позволяло отслеживать испускаемую на различных частотах энергию, хотя обычно около половины ее приходилось на солнечный свет. В соответствии с программой наблюдения Фриде начал собирать информацию по всему диапазону, едва только «Гиперион» поднялся над горизонтом аномалии, так что теперь доктору предстояло считать информацию с накопителей и исследовать взрыв на различных энергетических уровнях.
Повинуясь выработанным годами навыкам, Фриде приступил к изучению с самых высоких частот, в рентгеновском спектре и гамма-лучах, которые в обычных условиях человеческому глазу недоступны. К тому же именно этот диапазон обладал наивысшим энергетическим потенциалом, так что начать с него представлялось наиболее разумным.
Фриде запустил первый диск, хранивший информацию о волнах длиной, равной десяти в минус третьей степени ангстремов, отмотал его назад до отметки взрыва и включил воспроизведение. Солнце было похоже на светло-серый шар, подобный сумеречной Луне. Однако на востоке, чуть-чуть пониже экватора, виднелась серебряная полоска расплавленного металла, терявшаяся в сероватой дымке. Это и был протуберанец.
Внезапно экран озарился ослепительно белым свечением с радужной каймой по краям. Доктор отмотал назад, надеясь поймать изображение в ту самую секунду, когда мост из газов рухнул в пропасть, но взрыв произошел в мгновение ока, а энергетический выброс оказался слишком полным и быстропоглощаемым.
Фриде поставил второй диск, считывающий параметры рентгеновского спектра, десять ангстремов. Все та же унылая, неясная картина, и вдруг ярчайшая вспышка.
На мгновение ученый обеспокоился, что взрыв мог повредить датчики коротких волн, расположенные снаружи защитного слоя станции, но затем вспомнил, на каких частотах он сам проводил наблюдения в момент пресловутой вспышки.
Компьютер высчитывал степень излучения в рентгенах для каждой отдельно взятой на экране точки. Курсор мерцал где-то в центре, однако ученому не было нужды передвигать его, поскольку поток заряженных частиц был везде одинаков и составлял порядка 2100 рентген, что в три раза превышало смертельную для человека дозу излучения.
Фриде улыбнулся, поймав себя на мысли, что он стал первым из ученых, кому выпала честь испытать на радиоактивную стойкость два слоя термостойкого стекла, прослойку фреонового геля и ряд связанных воедино жидких кристаллов. Затем ему пришло в голову, что, возможно, масса корабля сумеет надежно защитить Джели, возившуюся на гидропонной станции.
Пока все эти мысли вихрем проносились в его голове, ученый отчетливо осознал, что в самое ближайшее время ему предстоит изрядно потрудиться.
Во-первых, нужно кого-то предупредить. Предупредить Землю, Луну, другие колонии, оказавшиеся беззащитными перед лицом грозящей опасности. И хотя до обычного радиосеанса оставалось еще много времени, возможно, что кто-нибудь услышит его сообщение. Доктор включил панель радиоприборов.
Панель с глухим шипением загудела. Ученому хватило нескольких секунд, чтобы догадаться, что энергия взрыва вызвала возмущение волн метрового диапазона, на которых работала связная аппаратура.
Вращаясь на удалении приблизительно в три световых минуты от Меркурия, «Гиперион» находился на обратной стороне искаженной взрывом волны. Фриде и Джели были отрезаны от Земли, Луны и всего человечества электромагнитным импульсом. Фронт волны достигнет ближайшей населенной людьми точки уже через пять минут, и если ему не удастся связаться с ними раньше, послание может никогда не найти адресата.
Стиснув зубы, ученый надел наушники. Разрозненные мысли слились в скупые короткие строки радиограммы, направленной в забитый помехами эфир. Это был первый доклад об ужасающем по силе солнечном взрыве, равного которому не было не только в двадцатом веке, но, возможно, и во всей истории человечества.
А вдруг его услышат? Вдруг скептики и не желавшие верить в возрождающуюся активность Солнца уразумеют наконец-то, в чем дело, и начнут принимать меры предосторожности?
Вся беда в том, что электромагнитный импульс не единственный «подарок» взрыва. Вслед за ним в пространство отправился поток заряженных частиц: протонов и ядер гелия, исторгнутых разлетевшимся протуберанцем и несущихся со скоростью порядка тысячи четырехсот километров в секунду. Их измененные заряды произведут настоящую революцию в магнитных полях Земли и Луны. Ионный шторм создаст сильное напряжение, перегружая и взрывая электрические цепи во всяком незащищенном электроприборе, а перед этой угрозой беззащитна практически вся электроника орбитальных станций и космолетов в пределах Солнечной системы. Вся аппаратура, которая устоит от ушедшего пять минут назад электромагнитного импульса, вспыхнет и сгорит в надвигающейся магнитной буре.
