Том 12. Ты будешь одинок в своей могиле. Дело о задушенной «звездочке». Это не мое дело - Чейз Джеймс Хедли (библиотека книг .txt) 📗
— Не рассчитывайте на меня, — она допивает виски и спрыгивает с табурета. — В конце концов, это ваш нос, который вы хотите сунуть куда не надо, а не мой. Я иду на второй этаж. Мы можем подняться вместе.
Последняя порция виски придает мне непоколебимую уверенность, о чем я и сообщаю мисс Болус.
— Потерпите, это скоро пройдет, — безразлично говорит она.
Мы выходим из бара и идем по коридору в направлении лестницы. Там стоит небольшого роста парень в синем смокинге и, судя по его виду, очень скучает. У него вид классного боксера: нос сплющен, на лице много ссадин. Он смотрит на мисс Болус, слегка кланяется, вынимает руку из кармана и хватает меня за рукав.
— Вы куда? — спрашивает он глухим голосом.
— Это со мной. Не волнуйся, он не доставит тебе неприятностей.
Страж отводит руку и делает мне знак проходить.
Мы поднимаемся и, когда уже находимся вне пределов досягаемости его ушей, она спрашивает:
— Как тебе нравится этот тип?
— Еще один парень Бенвистера?
— Это Шеммон. Бывший боксер. Если бы мне пришлось выбирать — драться с Гитом или с ним, — я бы выбрала его. Гит вооружен.
Поднявшись по лестнице, мы идем коридором, который ведет к другой лестнице. Около нее находится игорный зал, и по лицам сидящих там можно судить, что игра идет не по маленькой.
— Дальше находится еще один бар, оттуда видна нужная вам лестница, — шепчет мисс Болус. — Будьте осторожны, и если что — мы с вами незнакомы. — С этими словами она проходит в игорный зал.
Я чешу по коридору с видом слоняющегося бездельника. Вскоре я действительно оказываюсь возле другого бара, гораздо меньше первого и расположенного совсем недалеко от лестницы.
Оглядываюсь вокруг. Кажется, я не привлек ничьего внимания. Бросаю взгляд назад: блондинка с каким-то парнем направляются в мою сторону. У блондинки недовольный вид, она толкает своего типа в направлении бара. Им нет до меня никакого дела. Как только они заходят в бар, я форсирую лестницу. И, прежде чем кто-либо успевает крикнуть «Эй!» или всадить пулю в спину, достигаю вершины. Передо мной снова длинный коридор, куда выходит множество дверей. Их такое количество, что я застываю в недоумении, не зная, что предпринять. Вдруг в десяти метрах от меня открывается дверь, и в коридоре появляется женщина в белой кофточке и брюках… Анита Серф!..
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Глава 1
В течение полусекунды она смотрит на меня совершенно ошеломленно, потом, узнав, глубоко вздыхает, как человек, увидевший у своей кровати привидение. И все же, не растерявшись, быстро отступает на два шага и хочет захлопнуть дверь. Я успеваю вставить ногу в щель. Не спуская с меня взгляда, как кролик перед удавом, она медленно отступает, пока не оказывается у противоположной стены комнаты, где находится еще одна дверь. Я успеваю схватить Аниту прежде, чем ей удается открыть эту дверь и убежать. Я оттаскиваю ее от двери, держа за запястье и приговаривая:
— Одну минуточку, мне необходимо с вами поговорить.
Она вырывается и отступает назад. Ее грудь бурно вздымается, в глазах нездоровый блеск. В ней нет ничего общего с той женщиной, которая приходила ко мне вчера вечером, чтобы вытянуть деньги из моего кармана. Сегодня она намного старше, грубее, с несвежим лицом. Это типичная экс-танцовщица, которая жила суматошной жизнью, плыла по течению и заставляла мужчин делать всякие глупости. Она потеряла половину своей привлекательности и шарма, что составляло главные ее козыри. К тому же она перепугана до смерти. в ее серых глазах гнездится страх.
— Уйдите! — говорит она голосом, похожим на вздох.
Мы находимся в спальне. Красивая комната, даже слишком красивая для ночной коробки. На полу пушистый ковер, постель застелена отличным покрывалом, в тон подобраны занавески. На туалетном столике полно косметики и прочих женских безделушек. Даже жена миллионера должна чувствовать себя здесь в своей тарелке.
Об Аните Серф такого не скажешь: у нее вид затравленного кролика.
— Я вас искал… Мне надо задать вам несколько вопросов, миссис.
— Уходите! — она указывает на дверь. — Я не хочу слышать ваших вопросов и уж тем более на них отвечать!
— А ожерелье? Вы его тоже не хотите?
Она отшатывается, как будто я ударил ее по лицу.
— Что вы этим хотите сказать?
— Вы отлично знаете что… Колье, которое вы дали Дане Дэвис. Зачем вы отдали его ей?
Она бросается к туалетному столику, в котором выдвинут ящик. Я видел достаточно фильмов, чтобы сомневаться относительно того, что она оттуда вытащит. Я успеваю подбежать к ней в тот момент, когда она уже почти достала пистолет тридцать восьмого калибра. Я накрываю ее кисть, чувствуя, как ее пальцы пытаются снять предохранитель. Я нажимаю изо всех сил, раздавливая ее пальцы.
— Не будьте же идиоткой! Бросьте это!
Она бьет меня в грудь и падает на меня. Я теряю равновесие, и мы валимся на пол. Я обхватываю ее за шею и крепко прижимаю к себе. Она царапается, как кошка. Так мы катимся до середины комнаты.
— Теперь достаточно? Или я сделаю вам еще больнее!..
Но она продолжает кулаками колотить меня по лицу, а ногами бьет по голени. Перехватив ее руки, я заламываю их ей за спину и начинаю поднимать вверх, пока она, застонав, не падает на колени.
Револьвер валяется на полу, и я ногой отшвыриваю его под кровать.
— Вы сломаете мне руки, — стонет она.
Я отпускаю ее, беру под мышки, ставлю на ноги отступаю на два шага.
— Огорчен, милая дамочка! — хотя вид у меня совсем не огорченный. — Если вы пришли в себя, поговорим. Итак, зачем вы отдали колье Дане?
— Я не давала его ей, — злобно отвечает она, потирая ушибленную руку. — Вы почти сломали мне руку!
— Вы приходили к ней. На вас было ожерелье. Его нашли у нее. Кто ей дал его?
— Я же вам сказала, что ничего не давала ей!
— Но вас видели. Кому вы предпочитаете сказать правду, мне или фликам? Выбирайте быстрее!
Она выбирает — и падает животом на кровать, стараясь рукой дотянуться до револьвера. Фокус не удался. Я наклоняюсь над ней, поднимаю, но она не успокаивается. Это начинает мне надоедать, и я бросаю ее на кровать с такой силой, что у нее перехватывает дыхание.
Стоя над ней, я повторяю:
— Зачем вы дали ей ожерелье?
— Нет, — она задыхается. — Его у меня украли. Я его никому не давала.
— Почему вы, расставшись с ней, поехали на такси в Ист-бич?
Она делает усилие, чтобы встать. Лицо ее искажается от страха.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Я не была там.
— Вы были там, когда ее убили. Это сделали вы?
— Нет, я никогда там не была! Уходите, я не хочу вас видеть!
Самое странное, что она говорит это уверенным голосом. Как-будто она боялась услышать нечто совсем другое. Ее ужас меня беспокоит. Не меня она боится, я в этом совершенно уверен. Каждый раз, когда я начинаю говорить, она напрягается, как в кресле дантиста.
— Вы ничего не знаете, почему же тогда прячетесь? Почему не возвращаетесь домой? Серф знает, где вы находитесь? Ну! Отвечайте же!
Она полусидит-полулежит на кровати, напоминая побитую собачонку. Пытается что-то сказать, но дальше бормотания дело не идет. Вдруг глаза ее широко раскрываются и на лице появляется выражение ужаса. Я не слышал, как отворилась дверь, находящаяся в глубине комнаты, и кто-то вошел. Я быстро оборачиваюсь.
…Ральф Бенвистер, собственной персоной, стоит на пороге комнаты. Это сильный мужчина, одетый в хорошо сшитый белый костюм. Его черные, гладко зачесанные волосы обрамляют высокий лоб. Мешки под глазами создают впечатление, что он не спал уже несколько ночей. У него тонкие губы на бесцветном лице. Я видел его несколько раз в лучших ресторанах города, но никогда не общался, и не думаю, чтобы он знал меня. У него лицо не хозяина заведения типа «Звезды», а скорее адвоката или ученого.
Уголком глаза вижу, как Анита медленно поворачивает голову к Бенвистеру. Ее руки сжимаются, так что фаланги пальцев белеют. Он не обращает на нее никакого внимания. Его глаза внимательно изучают меня, и наконец он спокойно прерывает наступившую тишину:
