Забытая клятва Гиппократа - Градова Ирина (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
– Уволила много народу, причем ни за что, – говорил Никита, – а тех, кого, по словам некоторых сотрудников и в самом деле стоило бы уволить, наоборот, держала мертвой хваткой, и ни жалобы пациентов, ни звонки от вышестоящего начальства не могли заставить Богатикову изменить решение.
– Видимо, с ней придется повозиться, – недовольно пробормотал Карпухин. – А откуда вообще столь исчерпывающие сведения, Никита?
– Я познакомился с одной молоденькой ординаторшей…
– А-а, – прервал майор со смехом, – понятно!
– Так вот, похоже, Богатикова прикрывала врачей, приближенных, так сказать, к «высочайшей персоне». Например, держала в больнице некоего Вадима Адамова, которого даже коллеги за глаза называют не иначе как «мясником»!
– Ох, не хотел бы я попасть в руки такого врача-умельца! – передернув плечами, проговорил Карпухин.
– Мы тебя сами лечить будем в случае чего, – успокоил майора Лицкявичус.
– Этот Адамов… он кого-то угробил? – спросила Вика, по обыкновению так широко раскрыв свои большие круглые глаза, что они полезли из орбит.
– Не то чтобы… Но искалечил многих – после него врачи за пациентов даже браться боятся – принцип Гиппократа «не навреди» к нему явно не относится!
– И почему же Богатикова так за него держалась? – спросила я.
– Говорят, Адамов у нее в любовниках ходил.
– Тогда все ясно, – пробормотал майор.
– Но у нее и у самой рыло в пуху было. Конечно, как главврачу ей было гораздо легче «замазывать» свои огрехи. Помимо того, что занимала высокую должность, Богатикова по совместительству являлась акушером-гинекологом…
– Еще одна! – не выдержав, воскликнула Вика.
– Ей, между прочим, грозило обвинение в халатности. Богатикова провела в своем отделении хирургическую операцию, в ходе которой оказался поврежден левый мочеточник пациентки. Несмотря на ее жалобы и рекомендации лечащего врача о необходимости консультации уролога, Богатикова нарушила должностную инструкцию и необоснованно выписала пациентку из больницы.
– Конечно, она же главная! – злобно прошипел Кадреску.
Я давно пришла к выводу о том, что в одном, по крайней мере, мы с патологоанатомом сходимся – оба являемся скрытыми анархистами и ненавидим всякую власть.
– Через несколько дней после выписки, – продолжал Никита, – пациентка с жалобами на боли в животе и высокой температурой вновь поступила в гинекологическое отделение. Лечащий врач поставила Богатикову в известность о необходимости консультации уролога, однако та вновь проигнорировала рекомендации лечащего врача и заставила заведующего отделением выписать пациентку с сохраняющимися болями. Слава богу, ее родственники сообразили обратиться в платную клинику, и женщину спасли, однако она осталась инвалидом. Муж больной обратился в суд с иском о причинении тяжкого вреда здоровью, однако Богатиковой удалось выкрутиться. В больнице поговаривают, что она дала большую взятку судье. Кроме того, ни один из коллег не согласился свидетельствовать против нее, а лечащий врач, которая больше всех знала о происшествии, уволилась «по собственному желанию».
– И Богатикова осталась на своем месте? – удивилась я. – Даже после суда?
– «Неколебимо, как скала!» – процитировал Никита. – Ее же виновной не признали, так с чего же снимать-то? Еще говорят, что у нее в комитете все схвачено и чья-то большая волосатая лапа держала над Богатиковой пуленепробиваемый зонтик.
– Ну, – криво усмехнулся Лицкявичус, – от пули, возможно, Богатикову и уберегли, но смерть ее все же нашла…
– Да, – вздохнул майор. – Парадокс!
Все мы ненадолго замолчали, обдумывая возможность «кары небесной». Неужели и в самом деле существует нечто подобное? Как часто, обидевшись на кого-то, мы произносим вслух или просто думаем: «Бог тебя накажет!» Верим ли мы на самом деле или эта фраза – всего лишь присказка, призванная утешить в трудную минуту?
– Было же еще двое погибших! – вдруг вспомнил Никита. – Как насчет них?
– Я сам ими занимался, – ответил Лицкявичус, закуривая. Предупредительный официант, одетый и причесанный, как русский приказчик начала двадцатого века, тут же поставил на стол глиняную пепельницу. – Сначала расскажу о враче «Скорой помощи» Павле Юшкевиче. С пациентами проблем он вроде бы не имел, но вот с коллегами… С ним работать не хотели, и он менял бригады как перчатки.
– Чего так? – спросила я.
– Характер уж больно неуживчивый. И никто, судя по всему, особо не горевал о его смерти. Между прочим, его жена тоже не сильно сокрушалась: они находились в разводе и никак не могли решить вопрос об опекунстве над детьми.
– Да-да, – кивнул майор, – я это знаю. Юшкевич вел нечестную игру, натравливал на жену органы опеки, подговаривал соседей говорить о ней гадости. Эта версия проверялась с самого начала, но у Полины Юшкевич стопроцентное алиби: в тот период времени, когда, предположительно, погиб ее бывший муж, она отдыхала с детьми на курорте. А коллеги-то чем были недовольны?
– Я так понял, что Юшкевич считал себя пупом земли. Он анестезиолог-реаниматолог на станции «Скорой помощи», на хорошем счету как специалист, а остальные, по его мнению, должны принимать его главенство как должное и почитать, как бога.
– А они не хотели?
– Точно, не хотели. Но больше всего он наследил в личном плане.
– Как это? – поинтересовалась я.
– В одной из бригад, где работал Юшкевич, была хорошенькая медсестра Таня Гурова. Он с ней закрутил бурный роман, а потом бросил. Девушка сменила бригаду, но Юшкевич продолжал распространять о ней грязные слухи.
– Должно быть, она на него здорово злилась! – заметил Никита. – Но убить… Эту версию не проверяли?
Карпухин покачал головой.
– Надо бы, конечно, проверить алиби этой Татьяны. Но, с другой стороны, не может же она быть нашим маньяком!
– Я еще не закончил, – сказал Лицкявичус. – Мне рассказали, что Юшкевич подозревался в халатности, повлекшей смерть больного. Он прибыл в составе бригады по вызову к пациенту и, выслушав жалобы больного на «ломящие» боли в нижней челюсти и области плеча левой руки, что является явным признаком стенокардии, и изучив ЭКГ, согласно которой у пациента зарегистрирована острая коронарная недостаточность верхнебоковой и передней стенок левого желудочка, врач сделал вывод о том, что данных на острую коронарную патологию нет. При этом Юшкевич выставил диагноз: обострение остеохондроза грудного отдела позвоночника!
– Потрясающе! – воскликнул Кадреску. – Вместо инфаркта миокарда!
– Вот именно! – кивнул Лицкявичус. – Тем не менее Юшкевич стоял на своем. В результате час спустя больной скончался по месту жительства от повторного инфаркта миокарда, развившегося при хронической ишемической болезни сердца.
– Значит, Юшкевич его даже не госпитализировал? – не верила я своим ушам.
Лицкявичус подтвердил.
– И он не понес никакого наказания? – удивилась Вика.
– К сожалению.
– У Юшкевича тоже было прикрытие? – спросил Никита.
– Возможно, – пожал плечами глава ОМР. – Или, может, начальник станции «Скорая помощь» не хотел скандала. Доказать такие вещи трудно.
– Почему трудно? – перебил его Кобзев. – А как же ЭКГ? Юшкевич неправильно ее расшифровал, неправильно поставил диагноз…
– ЭКГ оказалась в порядке – во всяком случае, та, которую Юшкевич передал терапевту в поликлинике. Правда, случилось это уже после того, как была зафиксирована смерть пациента, а еще точнее, спустя двое суток! Таким образом, самое главное доказательство – уж не знаю, некомпетентности или халатности – в деле отсутствовало, а значит, никто не мог выдвинуть против Юшкевича серьезных обвинений.
– У погибшего пациента есть родственники?
– Ребята из бригады говорят, что в квартире находилась только пожилая жена. Но, как вы понимаете, это ничего не значит: могут быть дети, например, или сестры, братья.
– Я проверю, – сказал майор, записывая. – А Горгадзе?
– С ним вообще непонятно, – покачал головой Лицкявичус. – Мужик на пенсии, не практиковал уже много лет – и вдруг такое!
