Чары любви - Уэйд Пегги (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
– Уинстон, позови Тьюксбери.
– Элизабет, оставь лорда в покое. – Все это явно раздражало Стивена.
– Что они делают? – поинтересовалась Фиби.
– Как я понимаю, – ответил молчавший до этого Уинстон, – и Тьюксбери, и Хатауэй поставили на новичков по одной из своих гоночных лодок. Я думаю, они договариваются об условиях пари.
– Однако! Целиком лодку? – Фиби, вероятно, ослышалась. Кто станет делать такую колоссальную ставку?
– Совершенно верно. – Уинстон, порывшись в плетеной корзине, достал яблоко и вытер его о рукав куртки. – Для лорда Хатауэя это обычное дело, но я удивлен, что Тьюксбери принял пари: как правило, он весьма бережно относится к собственности.
– Как интересно, – заметила Фиби.
– Я бы назвал его рыжим болваном. – Стивен выпрямился и, выхватив из корзины хлеб, вытянутой рукой помахал им в воздухе.
– Хм-м… – Фиби сжала губы. Она не была знакома с участником пари, но могла бы поклясться, что Стивен ревнует. – Его волосы и правда восхитительного цвета.
– Уверен, этот цвет называется «рыжий». – С каждой минутой тон Стивена становился все более раздраженным.
– Да нет же, – сладким голосом возразила Фиби, вложив в эти слова все свое обаяние южанки, – он больше похож на черный, слегка тронутый корицей. Интересно, а какого цвета у него глаза?
– Должно быть, голубые, – отозвался Уинстон.
– Уинстон. – Стивен отломил кусок хлеба. – Тебе так необходимо поддерживать эту «содержательную» беседу?
В ответ Уинстон пожал плечами – это был его любимый жест, как успела заметить Фиби, – и принялся за яблоко.
– Я просто обожаю голубые глаза, – промурлыкала Фиби.
– Довольно, – буркнул Стивен. – Я здесь вовсе не для того, чтобы обсуждать цвет глаз какого-то парня. Оставим эту дурацкую тему.
Элизабет отмахнулась от Стивена салфеткой и с улыбкой повернулась к Фиби:
– Он очень богат и жертвует на различные благотворительные…
– Я тоже очень богат, – перебил ее Стивен, с большим трудом сдерживаясь, чтобы не потерять самообладания, потому что нарочитое восхищение Фиби эткм мужчиной отнюдь не способствовало уравновешенности, а Элизабет, кажется, вообще собиралась причислить Тьюксбери к лику святых.
– Но не забывай о нашей задаче, Стивен, – обиженно улыбнулась Элизабет. – Мы ищем Фиби мужа.
– Ты что, хочешь испортить мне сегодня настроение, Элизабет? – Прищурившись, Стивен, нельзя сказать, чтобы совсем легонько, дернул ее за ленты шляпы. – Сводничество годится для беззубых матрон и невоспитанных молодых девиц, которым больше нечем заняться. Отстань от нас с Фиби.
– Это почему же? – Отработанными годами движениями Элизабет приподняла светлые брови и недовольно надула губки.
– Хватит. Мы идем смотреть гонку. – Стивен встал и повернулся к Темзе.
Сотни раз Стивен попадался на это простодушное выражение и уже научился разбираться в тактике Элизабет, но сегодня, попался в ловушку, как несмышленый заяц. Быстро объяснив свою оплошность присутствием Фиби, он решил, что ее поведение было грубым, бестактным проявлением дурных манер – леди не должна даже смотреть на другого мужчину, когда рядом с ней сидит ее спутник. Он напомнил себе, что при удобном случае, когда они останутся вдвоем, должен разъяснить ей это нехитрое правило. Почувствовав облегчение, Стивен стал смотреть на приближавшиеся пятнадцать лодок, три из которых шли практически кос к носу. Когда же моряки, сделав поворот, направились к линии финиша у Королевского госпиталя Челси, возбуждение публики вылилось в оглушительный рев, и Стивен потянул Фиби за руку.
– Сюда идет Тьюксбери, – радостно объявила Элизабет.
Стивен оглянулся, чтобы удостовериться, так ли это. Заметив, что Фиби тоже смотрит на приближающегося графа, он намеренно встал рядом с ней, гораздо ближе, чем допускали приличия.
– Не обращайте на него внимания. Смотрите, лодки прибывают.
– День добрый, Тьюксбери, – поднявшись, Уинстон с улыбкой приветствовал графа.
– Рад вас видеть, Пейли, Бэдрик, – поклонился тот Стивену, с возмутительной откровенностью оценивая Фиби.
«Проклятие, – выругался про себя Стивен, кивнув в ответ, – все утро на меня одна за другой сваливаются всякие неприятности». Ему хотелось – и не важно, насколько выполнимым было его желание, – чтобы этот человек развернулся и ушел, причем немедленно, еще до того, как будет представлен. Но мечты не всегда сбываются.
– Уверен, вы знакомы с моей женой Элизабет, – сказал Уинстон.
Тьюксбери галантно поздоровался с Элизабет и выжидательно повернулся в сторону Фиби.
– А это, должно быть, знаменитая колонистка? – Стивен был вынужден представить Фиби, и, когда она слишком охотно протянула графу руку, он чуть не поддался порыву схватить ее пальцы и спрятать их под своей курткой. Представив себе, как ее рука касается его груди, он почувствовал, что его тело ответило непроизвольной физиологической реакцией, абсолютно неуместной в данной ситуации, и болезненно поморщился. День получался совсем не таким, как был задуман. Вообще-то ни одна из его встреч с Фиби Рафферти не проходила так, как он планировал, вот и сейчас он должен был напомнить ей о своем присутствии.
– Извините нас, Тьюксбери, но мы пойдем смотреть гонку. – Стивен, придвинувшись еще ближе к Фиби, взял ее под локоть и устремил взор на реку, но Фиби, стараясь освободиться от его хватки, отвернулась от Стивена и улыбнулась лорду Тьюксбери:
– Как я поняла, вы сделали колоссальную ставку. Ваш матрос впереди?
– Нет, ко, к счастью, юнга лорда Хатауэя еще дальше, чем мой, и поэтому я получу небольшую компенсацию.
– Слава Богу. Я с ужасом подумала о том, что вы потеряете гоночную лодку.
– Вы чрезвычайно добры.
Чтобы не быть посмешищем, Стивен решил не удерживать Фиби и убрал руку. Как разъяренный бык, готовящийся к нападению, он выдохнул носом воздух и наконец проворчал:
– Я бы сказал, слишком пылки.
– Следите за собой, лорд Бэдрик, – шепнула Фиби, обменявшись взглядами со Стивеном, и повернулась к реке смотреть гонку.
Темза искрилась на солнце, и мужчины, напрягаясь всем телом, налегали на деревянные весла, с каждым гребком продвигая лодки вперед. Возбуждение публики достигло предела, когда молоденький участник состязаний – Фиби дала бы ему лет восемнадцать – сделал последний рывок, и его крошечная лодочка, на несколько футов опередив соперника, пришла к финишу. Зрители продолжали громко аплодировать и кричать, пока последний гонщик не пересек финишную линию. После этого поставленные на кон деньги обрели новых хозяев, и торговцы принялись снова предлагать свои товары.
Стивен и Тьюксбери обменялись почти враждебными взглядами, как будто, не произнося ни слова, вели между собой какой-то тайный мужской разговор, и Фиби знала, о ком шла речь – о ней.
– Лорд Тьюксбери, хочу спросить у вас, – досадуя на Стивена, обратилась она к графу, – почему вы назвали меня знаменитой колонисткой?
– Я не хотел оскорбить вас, мисс Рафферти. Я имел в виду, что молва о вашем необычном положении опережает вас. По всей вероятности, после сегодняшних происшествий, связанных с вашим именем, многие сочтут, что вы вполне заслуживаете такое определение. И газеты так пишут.
– Я, кажется, пропустил что-то важное, – вмешался Уинстон, явно ожидая объяснений. – Кто-нибудь просветит меня?
– Не волнуйтесь, Уинстон, – успокоила его Фиби. Она знала, что каждое действие имеет свои последствия. Предвидя предстоящее объяснение с Хильдегард, она чувствовала, что этот разговор будет полнейшим вздором и от него не следует ожидать ничего, кроме неприятностей. Бросив быстрый взгляд на Стивена, чтобы узнать его отношение к этой новой информации, по его мрачному виду Фиби поняла, что он, как и она сама, недоволен этим.
– Ну и ну, я скажу, что вы, британцы, умеете создавать такого размера слухи, что ими и корова подавится.
– Дорогая мисс Рафферти, – засмеялся Тьюксбери, – познакомившись сегодня с вами, я всецело присоединяюсь к мнению своих друзей – вы восхитительны.
