Пока мы не встретимся вновь - Крэнц Джудит (читаемые книги читать .txt) 📗
— Нечего? — переспросил Жак Шарль, не веря своим ушам.
— Только, пожалуйста, не думайте, что я глупая или неблагодарная девчонка. Я… все еще в растерянности… Я так переволновалась вчера вечером, что всю ночь не могла заснуть. Я… просто не знаю, чего сейчас хочу.
— Понимаю, Мэдди… Это вполне нормально в твоей ситуации. Послушай, я дам тебе время подумать. Отдохни день, два… а когда будешь готова, приходи ко мне в кабинет. Нам предстоит многое обсудить.
Ободряюще улыбнувшись, Жак Шарль поспешно покинул гримерную и с досадой подумал, что не знать, чего хочешь, — ничуть не лучше, чем хотеть всего сразу. Если бы Мэдди хотела стать звездой, ей не понадобилось бы и тридцати секунд, чтобы согласиться на его предложение. А если бы она по-настоящему хотела стать звездой, то ворвалась бы к нему в кабинет еще сегодня утром, в ту самую минуту, когда он приехал в «Олимпию», чтобы немедленно узнать, какие планы у театра в отношении Мэдди.
В тот день, ближе к вечеру, за полчаса до того, как Еве предстояло одеться и пойти в театр, она сидела, сгорбившись, в кресле перед высокими окнами, через которые всего несколько месяцев назад любовалась долгими осенними закатами. Теперь эта сторона неба была почти темной, хотя день выдался солнечным, один из тех редких мартовских деньков, которые не дают парижанам пасть духом после затянувшейся зимы. В такие дни официанты бесчисленных кафе торопливо выставляют на тротуары столики, ожидая наплыва посетителей, хотя прекрасно знают, что завтра их придется убирать.
Ева взяла в дрожащие руки чашку с горячим чаем, чтобы немного согреться. Она мерзла весь день, даже во время репетиций с аккомпаниатором, хотя в театре было много посетителей, да и теперь, кутаясь в просторный халат, она никак не могла расслабиться и согреться.
Зачем, в сотый раз спрашивала себя Ева, зачем Жак Шарль сделал ей такое предложение? Ах, лучше бы ей не слышать искренность в его голосе! Боже, как вскипела у нее кровь, когда он заговорил о Мэдди, которая может стать величайшей звездой в мире мюзик-холла! Скромная маленькая звездочка, о которой он отзывался с такой теплотой… Разве ее вина, что она никогда не мечтала о большем, не позволяла себе мечтать о большем и не осмеливалась мечтать о большем, чем петь в «Олимпии»? Неужели этого недостаточно? Ведь став звездой, она потеряет Алена. Так зачем же искушать ее столь жестоко?
Встав с кресла, Ева стала искать теплый шарф, чтобы обмотать шею. В спальне она постояла несколько минут перед огромным дорогим шкафом, набитым костюмами Алена, открыла дверцу и вдохнула запах — единственное, что сохранялось в квартире от ее любовника в эти два месяца. Хотя Ева довольно часто посещала Алена в больнице, это было совсем другое. От этого характерного запаха табака, одеколона и масла для волос Ева почувствовала себя еще более несчастной. Сунув холодную руку под халат, Ева медленно провела пальцами по груди, пытаясь пробудить чувственную память о его прикосновениях и немного удовлетворить снедавшее ее желание.
— Ева, — позвал вдруг голос с порога спальни, и девушка, вскрикнув от неожиданности, быстро обернулась:
— Ален! Боже мой, Ален! Ах, как ты меня напугал своим внезапным появлением! Что ты здесь делаешь?
Смеясь над испугом Евы, Ален крепко обнял ее.
— Доктора отпустили меня час назад. Я хотел сделать тебе сюрприз. Ну, поцелуй меня. Да, так хорошо. Ах, как хорошо… В больничной постели поцелуи никогда не казались такими сладкими. Признаться, я боялся, что ты забудешь меня… Я очень рад тебя видеть, дорогая, как хорошо, что мне не удалось прогнать тебя в Дижон. — Отодвинув от себя Еву, он внимательно всмотрелся в ее лицо. — Ева, ты выглядишь как-то иначе. Я никогда раньше не замечал, чтобы ты красила глаза. Это делает тебя старше и не нравится мне. Кто тебя этому научил? Вивьен?
Ева быстро кивнула.
— Ален, дорогой, ты уверен, что уже можешь находиться дома? Доктора осматривали тебя перед тем, как отпустить из больницы? Ты так исхудал!
— Ты говоришь, как моя мать. Сейчас я докажу тебе, что у меня достаточно сил, — сказал Ален, подхватывая Еву на руки и неся ее к кровати. — Сначала отдай мне свои губы, одни только губы, а потом я возьму тебя всю, целиком… Тогда ты убедишься, насколько я силен. — Он радостно рассмеялся.
Когда он положил ее на кровать и, склонившись над ней, стал снимать пиджак, Ева бросила взгляд на часы, стоящие на туалетном столике. Через десять минут ей надо отправляться в театр, иначе она опоздает. Ева села.
— Ален, любимый, не сейчас…
— Что значит «не сейчас»? Ты не рада моему возвращению домой?
— Я… я должна сейчас уйти. У меня назначена встреча… Я не могу опоздать. Я вернусь… позже… и тогда мы…
— Что? Что мы тогда? Какого черта, какая там у тебя назначена встреча? С каких это пор ты уходишь из дома одна, на ночь глядя?
Ален сердито надел пиджак и направился в гостиную, где у него хранилось бренди.
— Возможно, мне следовало предупредить тебя о моем возвращении, — бросил он через плечо, — но, по-моему, ни одна встреча не важнее… Ева, иди сюда! Сейчас же иди сюда!
Ева, обезумев от страха, устремилась за ним. Она закрыла рот руками, увидев, что Ален стоит перед огромной корзиной прекрасных белых роз, доставленных ей утром посыльным.
— Ты так богата, что тратишь сотню франков на розы? И не иначе чем от Лашмэ. Что здесь творится, черт возьми? Кто послал тебе эти цветы? — На щеках Алена вздулись желваки, губы сжались, и смуглое лицо разбойника, которое Ева привыкла видеть нежным и смеющимся, показалось ей опасным. Она безмолвно наблюдала, как он поднял плотную кремовую карточку, лежащую на столике возле роз. На ней было выгравировано полное имя дарителя — Жак Шарль. Фамилия была зачеркнута, и это означало, что розы посланы от всего сердца.
Мэдди, благодарю тебя за прошлый вечер. Он превзошел все мои ожидания. Сегодня ни о чем не волнуйся. До встречи.
Жак.
Прочитав это вслух, Ален стремительно шагнул к Еве, одной рукой схватил оба ее запястья, ладонью другой со всего размаха ударил девушку по лицу.
— Шлюха! Продажная сука! Ты «превзошла все мои ожидания». Уверен, так оно и было после всего, чему я тебя научил. Как ты с ним познакомилась? Вивьен! Ну, конечно, это Вивьен свела вас. Старая сводница! Я убью ее, а потом убью тебя. — Он снова ударил Еву.
— Перестань, все совсем не так, как ты думаешь. Остановись, ради Бога, и позволь мне все объяснить, — закричала Ева, вырывая руки.
— Господи, ты, должно быть, действительно принимаешь меня за дурака. Что тут еще объяснять? Или ты полагаешь, мне следует прочитать записку во второй раз? Все ясно как день — ты с ним трахалась, Мэдди из Дижона, новая парижская шлюха, — прорычал Ален, и желваки у него вздулись еще сильнее. Тяжело, с присвистом дыша, он шагнул вперед, намереваясь снова отвесить Еве пощечину.
— Я пою в «Олимпии», вчера вечером был мой дебют, мой первый выход! — с отчаянием выкрикнула девушка.
Услышав это, Ален остановился и опустил руку.
— Убирайся! Даже бить тебя не имеет смысла. Шлюха — это одно, а иметь дело с безумной — совсем другое. Убирайся с глаз долой, и поскорее, пока еще можешь ходить.
— Нет, Ален, нет! Умоляю, выслушай меня! Это правда. Мне следовало сразу рассказать тебе обо всем, но… Я поступила неправильно. Мне пришлось чем-то заняться, чтобы заработать деньги, которых хватило бы для нас обоих… поэтому я… прошла прослушивание у месье Шарля, и он… я пою немного, всего несколько песен…
— Твой дебют? В «Олимпии», театре Жака Шарля? Что за чушь! Ты же не умеешь петь? Ты умеешь только трахаться. У тебя есть пять минут, чтобы убраться отсюда. — Ален с отвращением отвернулся от Евы и отошел к горке, чтобы взять графинчик с бренди. — Что за черт? Опять цветы? На этот раз орхидеи. Ты уже вошла во вкус, а? Где один, там и другой, так? А где два, там и целая дюжина. Ну-ка, кто этот благодарный клиент? — резко спросил он, насмешливо поднося к глазам вторую карточку.
