Крестная мать (Невеста насилия) - Модиньяни Ева (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Однажды после изнурительной ночной смены он возвращался, шатаясь от усталости, пропахший мерзкой вонью. Его втянули в драку, которую он, став случайным свидетелем, попытался унять. Когда приехала полиция, Фрэнка сгребли вместе со всеми. Из того случая он вынес убеждение, что невиновным достается больше всех. Он был восемнадцатилетним, сильным, как молодой бычок, парнишкой, и со всей мощью крепких своих мышц старался вырваться от полицейских, тянувших его в «воронок». Вероятно, молотя руками, словно палицей, он ударил представителя власти, и тогда полицейский огрел Фрэнка дубинкой – он потерял сознание. Пришел в себя в камере предварительного заключения среди пьяниц и уголовников. С ним держались отчужденно: сокамерники знали, что он обвиняется в сопротивлении властям. Фрэнк мог бы выйти тут же под залог в пятьдесят долларов, но все, что у него было, – это несколько мелких монет в кармане и живописный кровоподтек на лице. Оставалось только ждать приговора. Торопливый, но справедливый судья оправдал его два дня спустя за недостаточностью улик.
Случилось это в субботу, выпустили его во вторник, он тут же отправился на работу – на кухню в ресторан гостиницы. Но на его месте уже работал молоденький парнишка, жаждущий куска хлеба. Фрэнк износил ботинки в поисках работы, но, оказалось, этот огромный город, с его стремительно мчащейся жизнью, не мог ничего предложить ему.
Однажды зимой средь белого дня Фрэнк украл в аптеке упаковку таблеток. Полицейский засек его и преградил путь. Фрэнк уложил его ударом в подбородок. Свидетели, три женщины и два мужчины, дали показания о краже и сопротивлении властям. Его арестовали и приговорили к двенадцати месяцам заключения. Он отсидел. В тюрьме он был не самым покладистым заключенным. Свел счеты с несколькими бандитами, отверг недвусмысленные посягательства оголтелого педика, искавшего в нем нежную подругу. Обзавелся несколькими друзьями. Когда он вышел из тюрьмы, его тут же взяли вышибалой в ночном баре на Бродвее. Злачное место было под контролем семьи Кинничи. Серьезность, сдержанность и решительность оказались лучшими рекомендациями Фрэнка, позволившими ему быстро продвинуться из вышибалы в личного шофера босса – Альберта Кинничи, молодого, тщеславного, властного, который вселил в парня надежду на лучшее будущее.
Фрэнк был наделен умом и воображением, при этом он вел себя сдержанно и дипломатично, что позволяло другим примиряться с этими его достоинствами. Несколько раз Фрэнк предоставлял шефу возможность воспользоваться его идеями, выдавая их за свои собственные. Фрэнк понял, что Номер Первый становится таковым, если подвергается неизбежному риску и окружен людьми умнее себя. Фрэнк сумел стать необходимым Альберту Кинничи, как воздух. Он был немногословен и делал все надежно.
Когда Фрэнк познакомился с Сандрой, дочерью Сальваторе Вентре, ему было двадцать и он был уважаем в своем кругу. Он женился на Сандре, потому что у нее были ласковые глаза и упругие груди, и он любил ее. Женитьба дала ему некоторые привилегии, но в этом мире родство не в счет, если тебе самому не хватает мозгов, чтобы выплыть.
Фрэнк вспоминал прошлое и анализировал настоящее, чтобы найти источник тревоги, мешавшей ему уснуть. Пресса, радио, телевидение, освещая кровопролитие у отеля «Плаза», искали причину трагедии в разборках мафии, приписывали «Коза Ностре» все беды города. Выдвигали одно предположение глупее другого.
Фрэнк Лателла считал себя предпринимателем, который, как любой деловой человек, старается выжать максимум прибыли из своих предприятий. Случалось, что кто-то умирал. Но никого же не волновали миллионы погибших в автомобильных катастрофах, умерших от смертельных болезней, полученных на вредной работе, или жертвы курения и алкоголизма – этих порождений общественного прогресса.
К семье Лателлы имели отношение и многие достойные представители демократии и правосудия. Естественно, в его организации, как и в других таких же, были и садисты, и извращенцы, и мошенники, на них-то и нацелились моралисты под руководством сенатора Кефевра.
Фрэнк встал, натянул теплый клетчатый халат и спустился на первый этаж. Сырость и леденящая тишина этого бездушного дома подавляли его.
Хосе Висенте сидел за столом в кухне и писал что-то в школьной тетрадке.
– Ты когда-нибудь спишь? – обратился к нему Лателла.
– Примерно так же, как и ты, – ответил гигант, не отрываясь от записей.
– Помешался на цифрах? – пошутил Фрэнк, отодвинул от стола стул и сел напротив Висенте.
– Прикидываю, сколько нужно вдове, чтобы поднять двух детей. – Хосе имел в виду сирот Пертиначе. Он вырос в доме, где о благосостоянии семьи судили по затратам на жизнь. Хотя теперь у него не было недостатка в деньгах, он хорошо знал, сколько стоит хлеб, макароны, молоко, одежда и все прочее.
– Кофе? – предложил он.
– Кофе, – ответил Фрэнк с благодарной улыбкой.
Хосе начал орудовать с кофеваркой.
– Их же надо кормить, одевать, учить, – продолжал он, еле слышно бормоча себе под нос.
– Занесем их в книгу расходов и будем платить месячное пособие вдове, – решил Фрэнк.
За окнами с шумом пронесся порыв ветра, предвещая бурю.
– Может, и так, – поддержал его Доминичи, но голос его при этом был бесстрастен и глух.
Голубоватое газовое пламя лизало кофеварку.
– Кажется, тебя всерьез волнует участь сирот? – удивился Лателла.
– Что правда, то правда, – подтвердил Хосе и выключил газ.
– Так в чем же дело? – спросил Фрэнк, вдыхая аромат закипевшего кофе.
– Может быть, кое-кто уже заботится о них, – сказал Хосе, разливая кофе в белые фарфоровые чашки.
– Я знаю этого человека?
– А как же! Тони Кроче.
Фрэнк нахмурил брови и уставился на дымящийся кофе так, словно там была начертана его судьба.
– Они что – родственники?
– Может, и любовники, – ответил Хосе, соединяя указательные пальцы в недвусмысленном жесте.
– Что за чушь ты несешь, Хосе? – взорвался Фрэнк и перешел на сицилийское наречие.
– Правду говорю. Тони Кроче кузен и, похоже, любовник Аддолораты, вдовы Пертиначе.
Фрэнк поднес чашку к губам и глотнул горькую обжигающую жидкость. Он не спросил, почему Хосе молчал до сих пор и откуда он узнал об этой связи. Фрэнк не выказал никакой реакции. Он не выносил приговор и не оправдывал, не зная фактов. На мгновение ему пришла мысль об убийстве из ревности, но предположение показалось маловероятным, он без колебаний отверг его.
– Нам нужно побольше узнать об этой истории, – посоветовал он, не в его обыкновении было приказывать и повышать голос.
– Я займусь этим, – пообещал Хосе. Фрэнк допил кофе и постучал пальцами по школьной тетрадке.
– Займись детьми. Им, кажется, действительно нужна помощь.
Глава 9
Нэнси показалось, что в дверном проеме появилась гора. Огромный человек попытался протиснуться в комнату. Когда мужчина заговорил, голос его, казалось, доносился из глубокой бочки. Странно, но в этом голосе было что-то располагающее, было что-то привлекательное в этом на первый взгляд некрасивом асимметричном лице с тяжелым подбородком. От этого человека исходили сила и спокойствие.
– Меня зовут Хосе, – представился он, улыбаясь, и Нэнси заметила веселый блеск в темных глазах великана.
– Папа умер, – сообщила она. Неизвестно, почему ей пришло в голову, что этот человек был друг Калоджеро.
– Знаю, – сказал незнакомец и погладил ее по волосам большой рукой. На нем был элегантный двубортный пиджак хорошего покроя, который совершенно не сочетался с безвкусным серебристым галстуком.
– Вы знали папу? – спросила Нэнси заинтересованно.
– В некотором смысле. – Мужчина внимательно рассматривал комнату.
– Нэнси, кто пришел? – раздался из кухни голос Аддолораты.
– Проходите, – пригласила Нэнси, отступая, чтобы пропустить его.
Хосе на какое-то мгновение заколебался, затем переступил порог. Что-то в огромных глазах девочки поражало и внушало уважение, должно быть, ее необычная серьезность.
