Цветы на снегу - Грунюшкин Дмитрий Сергеевич (читаем книги онлайн .TXT) 📗
— Это товарищество «Росток»?
— Да, — признал Кирилл.
— Участок сорок пять?
— Совершенно верно.
— Значит, ни фига не ошиблись, у меня так и записано.
Они снова отвернулись от Кирилла, непринужденно закурили и начали обмениваться мнениями. Хозяин, ничего не понимая, смотрел на вторгшихся и не знал, что им сказать. Тем временем один из незваных гостей приблизился к забору, покачал столб, от души пнул его разок и констатировал:
— На совесть поставлено, щелчком не сковырнешь. Придется тебе, Слава, попотеть.
Терпение Кирилла от такого обращения с его собственностью лопнуло.
— Соизвольте покинуть территорию! — твердо предложил он.
Парочка удивленно воззрилась на неожиданно возникшее препятствие.
— Дед, да хорош тебе! — поморщился лысый. — Иди вон, снег догребай.
Кирилл Ильич почувствовал, как в животе что-то противно захолодело и забурчало. Надо же было такому случиться именно сегодня, когда у него гости. Ужасно не хотелось омрачать такой день скандалом. Но и сделать вид, что все нормально, тоже невозможно.
— Я повторяю — сделайте милость, покиньте мой участок немедленно! — Кирилл немного повысил голос и выразительно указал рукой на калитку.
— Твой участок? — лысый с удивлением поднял вверх то место лица, где у обычных людей растут брови. — Что значит — твой? Я думал, ты тут сторож.
— Сторож в сторожке спит, — отрезал Кирилл. — Это моя собственность. Вам нечего тут делать.
— Погодь, старик, не груби, — остановил его второй, помельче. — Слава, ты говорил, что участок на продажу. Кто кого и где решил продинамить, я таки не понимаю? Мне эта сделка с самого начала не нравилась, ты таки это помнишь, я тебе сразу сказал, что так не бывает!
— Да помолчи ты, Марик! — нахмурился лысый. — Дед, давай-ка врубимся в тему. Мне этот участок сосватали как продающийся. Мне че, его вместе с тобой продают?
— Не знаю, это мой участок, и я его вовсе не собираюсь продавать. Ни с собой, ни без меня.
— Кидалово, Слава, стопудово — кидалово! — влез чернявый.
— Да помолчишь ты хоть минуту? — раздосадовался шкаф. — Я хочу врубиться. Дед, кто собственник земли?
— Государство.
— Че, блин? Ты кого паришь? Я же с тобой на человеческом языке разговариваю!
— Парят в бане. Я объясняю, — Кирилл был учтив, но тверд. — Это дачное хозяйство, земля принадлежит государству. А вот участок — мой. Принадлежит мне, одному.
— Так… — задумался лысый. — Дети есть?
— Да, — признался старик. — И я догадываюсь, откуда подул ветер.
— Похрен мне ветер, я не флюгером работаю, — проворчал здоровяк. — Но я за этот участок уже задаток внес.
— Могу только посочувствовать, — пожал плечами Кирилл. — Задаток надо вносить тому, кто может чем-то распоряжаться. По-моему, люди вашего типа это должны понимать лучше, чем такой старик, как я. Если я у вас попрошу задаток за сто квадратных метров Красной площади — вы мне его заплатите?
— Уел, бабай, — усмехнулся лысый. — Но вопрос не закрыт. Я не видел «продавца», с ним работал наш маклер. Но я уже в деле — бабло уплочено. Значит, за кидок кто-то будет отвечать. Или маклер, или твой родственник, что взял залог без обеспечения. И я уверен, что маклер зассал бы брать ответственность на себя — он меня знает. Значит, твоя родня на что-то подписалась.
— Если это сделал мой сын, то он вернет залог.
— На хер мне залог! — рыкнул лысый, но на Кирилла его рык не подействовал. — Я хочу этот участок!
— На хотелку есть терпелка, — жестко возразил Кирилл.
Лысый скрипнул зубами и посмотрел Кириллу в глаза. Несколько секунд они буравили друг друга взглядами.
— Ты крепкий пень, старик, — проговорил Славик-Мюллер, не опуская глаз. — В тебе жила есть. Но не стоит со мной бодаться, как человек говорю. Встретимся.
Он отвернулся и зашагал к своей машине. Позади клубком завился чернявый, что-то стараясь сказать, но лысый его не слушал. Он был в ярости.
Кирилл тоже поворотился к гостям спиной и безразлично подошел к своей лопате. Только сердце бешено колотилось в груди да в горле образовалась болезненная сухость.
— Кто это был? — поинтересовалась Анна Петровна, вышедшая на крыльцо.
— Это? А! — махнул рукой Кирилл. — Это ученые. Как их… Экологи! Обстановку в Подмосковье изучают.
— Лица у них какие-то злые, — с сомнением пожала плечами Анна.
— А чего им быть добрыми? Экологическая обстановка нынче оптимизма не внушает, — улыбнулся Кирилл. — Как дела на кухонном фронте?
— А я как раз за этим и вышла. Пойдемте попробуйте мой салат. Я нормальные блюда только начала готовить, а салат уже накрошила.
Она усадила Кирилла на стул в углу комнаты, а сама запорхала по кухне, умудряясь делать одновременно сто дел — тут пенку с воды снимет, там мясо в сковородке перевернет, здесь майонезу добавит. Все у нее получалось ловко и даже артистично.
Кирилл поневоле залюбовался ее движениями, тем, как ее широкая юбка вьется по его давно не видевшей женщины кухне. Ему в этой женщине нравилось абсолютно все, хотя он ее фактически не знал. Но он чувствовал людей, как старый пес чувствует добычу не по запаху, а по интуиции. Эта женщина не могла быть плохим человеком! Красива, умна, стройна. Благородные манеры сочетались с исключительной хозяйственностью. Просто не женщина, а какая-то мечта холостяка. Интересно, а есть ли в ней хоть какие-то отрицательные черты? Наверняка есть, что-нибудь типа умения прятать пульт дистанционного управления от телевизора так, что не найдет никакая собака.
Кирилл улыбнулся своим мыслям, глядя на Анну Петровну. Она в этот момент обернулась, поймала его взгляд и вдруг смутилась. Кирилл тоже немного растерялся. Возникло легкое замешательство.
— Кирилл, я… — Анна не могла вспомнить никаких слов, они разлетелись в разные стороны, у нее закружилась голова. — Это ужасно…
— Что? — не понял Кирилл.
— Я… кажется… По-моему, я пересолила салат, — выдавила первую попавшуюся глупость Анна.
Мужчина поднялся со стула, подошел к Анне Петровне, аккуратно взял у нее из рук салатницу, как драгоценную вазу, ковырнул ложкой пару раз, не отрывая от «стряпухи» восхищенного взгляда.
— М-м-м! — промычал он удивленно. — Вообще-то, я всю жизнь презирал салаты и предпочитал вкушать их ингредиенты по отдельности. Но ради такой божественной пищи я готов поступиться некоторыми принципами. Анна, вы просто кулинарный гений!
— Вы надо мной смеетесь, — обиженно опустила глаза Анна. — Это же просто порезанные овощи, перемешанные в одну кучу.
— Значит, ваше присутствие изменило что-то в их составе, — Кирилл быстренько проглотил еще несколько ложек салата.
— Господи, да вы же голодный! — всплеснула руками Анна. — Я-то встала час назад, а вы с самого утра на ногах! Какая же я бестолковая!
— Анна, если вы будете ругать себя, я буду воспринимать это как собственное оскорбление, — притворно насупился Кирилл.
— Все! Больше не буду! Это во мне врожденное кокетство говорит.
— А можно нескромный вопрос? Анна, сколько гостей мы сегодня ждем?
— Четыре. Или пять, если Миша успеет. А что? Много?
— Этот дом вместит и двадцать гостей. А летом и все сорок. Но… Мне кажется, что вы готовите на целую роту. Я столько еды в одном месте и одновременно, кажется, еще не видел.
— Да, это моя болезнь, — повинилась Анна Петровна. — Когда я начинаю готовить, то не могу остановиться. Сдерживает только количество посуды и свободных конфорок на плите. Если бы я это ела сама, то можно было бы списать на булимию. Но у меня какая-то маниакальная страсть всех вокруг накормить.
— Чрезвычайно полезная для окружающих болезнь, — усмехнулся с набитым ртом Кирилл, отправив туда очередную порцию салата.
— А ну бросьте салатницу! — распорядилась Анна. — Медленно! — она заметила, как Кирилл шутливо размахнулся, намереваясь дословно исполнить приказ «бросить».
— Салатом сыт не будешь. Суп уже готов. Конечно, для идеального вкуса ему надо еще полчасика потомиться под крышкой без огня, но чтобы утолить голод страждущих, можно обойтись и без этого этапа.
