Алмаз раджи. Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Мы поспешили на палубу. Жара стояла такая, что смола между досками растапливалась. От дурного болотного воздуха мне стало почти дурно. Здесь, очевидно, было гнездо лихорадки. Шестеро оставленных на шхуне матросов сидели под парусом, в носовой части палубы, ворча себе что-то под нос. Около берега, в том месте, где в море впадал ручей, стояли две шлюпки и в каждой было по матросу; один из них напевал песню.
Ждать стало невыносимо. И вот решено было, что я с Гунтером съездим на остров на лодке, чтобы разузнать о положении дела. Мы направились прямо к форту, обозначенному на карте; шлюпки остались влево от нас. Матросы, сидевшие в них, видимо встревожились при виде нас; песня смолкла, и они стали о чем-то совещаться. Если бы они побежали предупредить о нас Сильвера, все могло бы выйти иначе, но, должно быть, они получили строгий приказ не оставлять лодок, потому что не тронулись с места, и даже один снова затянул песню.
На берегу был небольшой мыс, и я причалил так, чтобы он как раз пришелся между нашей лодкой и шлюпками. Выскочив на землю, я обвязал голову шелковым платком во избежание солнечного удара и с заряженными пистолетами в руках быстро пошел в глубь острова. Мне не пришлось пройти и ста ярдов, как уже я очутился перед фортом. Он стоял на вершине небольшого холма, с которого сбегал чистый ручей. Это была прочная бревенчатая постройка, в которой могло поместиться человек сорок. С каждой стороны находились бойницы, через которые можно было стрелять из ружей. Кругом расчищено было некоторое пространство, и, кроме того, форт был окружен частоколом в шесть футов вышины и без калитки или какого-нибудь отверстия; требовалось немало труда и времени, чтобы перелезть через него, и с другой стороны осаждающие не могли спрятаться за ним. Итак, те, которые находились в форте, могли прекрасно видеть приближавшегося неприятеля и стрелять в него, оставаясь в то же время под защитой. Можно было бы выдержать таким образом нападение хотя бы целого полка, если бы только запастись достаточным количеством съестных припасов и превосходных вин, но недоставало одного — у нас не было воды.
Пока я соображал все это, на острове раздался раздирающий крик предсмертной агонии. Хотя мне много раз приходилось видеть, как умирают люди (я служил под начальством герцога Кумберлэндского и сам был ранен при Фонтенуа), но от этого крика кровь застыла у меня в жилах.
— Это умирает Джим Гаукинс! — мелькнуло у меня в голове.
Но недаром же я был старым солдатом, а к тому же еще и доктором: в нашем деле поневоле приучаешься дорожить каждой секундой. Вот почему в моей голове моментально созрел план действий, и я, не теряя времени, вернулся к берегу и вскочил в лодку. На мое счастье, Гунтер был отличным гребцом. Лодка так и неслась по воде, и мы очень скоро были уже опять на шхуне. Я нашел всех в сильном волнении, что было вполне естественно. Добрый сквайр сидел бледный как мел, негодуя на себя за то, что он подверг нас такой опасности. Один из шести матросов тоже почувствовал себя, по-видимому, очень скверно.
— Вот этому молодцу, — сказал капитан Смоллет, кивая на него головой, — еще в диковинку такие вещи. С ним едва не сделался обморок, когда он услыхал крик. Еще немного, доктор, и он будет наш!
Я сообщил капитану план, и мы вдвоем стали обсуждать все подробности его выполнения.
Мы поставили старика Редрута в проходе между каютой и носовой частью и снабдили его четырьмя заряженными ружьями и матрацем, чтобы загородить вход. Гунтер подвел лодку к кормовому окну, и я с Джойсом принялись за работу, нагружая ее порохом, ружьями, сухарями, ветчиной, бочонком коньяку и моим драгоценным ящиком с лекарствами.
В это время сквайр и капитан оставались на палубе.
— Мистер Гандс, — обратился капитан к боцману, который был старшим среди матросов. — Нас здесь двое и у каждого по паре пистолетов. Если кто-нибудь из вас подаст сигнал на остров, он будет убит на месте.
Матросы некоторое время пошептались между собой, затем один за другим бросились к переднему люку, собираясь, вероятно, напасть на нас сзади. Но когда они увидели в проходе Редрута, из люка снова показалась голова одного из них.
— Прочь, собака! — крикнул капитан. Голова скрылась, и на некоторое время мы избавились от этих трусливых моряков.
Между тем лодка была нагружена таким количеством вещей, какое только могло в нее поместиться. Затем мы с Джойсом и Гунтером спустились в нее и поплыли к берегу так быстро, как только могли.
Это второе путешествие обратило еще больше внимания матросов, стороживших шлюпки. Песня снова прервалась, и раньше, чем шлюпки скрылись из виду за маленьким мыском на берегу, один из матросов выскочил на берег. Одну секунду я колебался, не уничтожить ли мне лодки, но побоялся, что Сильвер, пожалуй, недалеко от берега, и что промедление обойдется нам слишком дорого.
Мы причалили к тому же месту, как и прежде, и стали перетаскивать запасы к дому. Первую порцию мы только перебросили через забор и оставили Джойса стеречь вещи, снабдив его полдюжиной ружей. Я же с Гунтером снова вернулись к лодке и взвалили себе на плечи столько вещей, сколько только могли снести. Так перебегали мы от берега к дому и обратно, пока не перетаскали под крышу все вещи. Тогда я оставил в доме Джойса и Гунтера, а сам вернулся на «Испаньолу».
Мне хотелось нагрузить лодку второй раз. На самом деле это не было таким риском, как казалось на первый взгляд, так как, хотя нас было немного, но зато у нас было оружие, и это давало нам преимущество перед нашими противниками. Ни у одного матроса на берегу не было ружья, а только пистолеты, и раньше, чем они подошли бы к нам на расстояние пистолетного выстрела, мы успели бы убить несколько человек выстрелами из ружей.
Сквайр поджидал меня у кормового окна. К нему вернулась его всегдашняя бодрость. Притянув брошенный мною канат, он привязал лодку, и мы стали нагружать ее припасами: ветчиной, сухарями и порохом; захватили также по одному ружью и кортику для меня, сквайра, Редрута и капитана. Остальное оружие мы бросили в воду, на глубину двух с половиной сажен; сквозь прозрачную воду видно было, как оно лежало на чистом песчаном дне, сверкая на солнце своей синеватой сталью.
Между тем начинался отлив, и наша шхуна заколыхалась на якоре. Со стороны шлюпок послышались голоса, и хотя Гунтер и Джойс находились в другой стороне, восточнее, мы поспешили двинуться к ним на помощь. Редрут оставил свое место в проходе и вскочил в лодку, которую мы затем подвели к другому борту судна, чтобы взять капитана Смоллета.
— Эй, ребята! — обратился он к матросам, спрятавшимся в люк. — Слышите вы меня?
Из люка не было ответа.
— Я говорю это вам, Абрам Грей!
Опять все было тихо.
— Грей! — крикнул капитан громче. — Я оставляю этот корабль и приказываю вам ехать со мной. Я знаю, что в душе вы славный малый, да и остальные ваши товарищи тоже лучше на самом деле, чем кажутся. Вот у меня в руке часы: даю вам на размышление тридцать секунд!
— Идем же скорее, друг мой! — продолжал капитан после небольшой паузы. — Не заставляйте нас так долго ждать: каждая секунда увеличивает опасность для жизни моей и тех джентльменов!
Тогда под люком послышалась глухая борьба, и наконец Абрам Грей выскочил на палубу и бросился к капитану, точно собака, услышавшая зов своего хозяина; на щеке у него была рана от ножа.
— Я с вами, капитан! — сказал он.
Через минуту они с капитаном сидели у нас в лодке, и мы поплыли к берегу.
Итак, мы благополучно выбрались с корабля, оставалось только добраться до берега и скрыться в блокгаузе.
ГЛАВА XVII
В лодке
(Рассказ доктора)
Лодка была слишком нагружена: в ней сидело пятеро человек — из них трое (сквайр, Редрут и капитан) больше шести футов росту, кроме того, много всякого груза, как-то: окорока, мешки с сухарями, порох. Поэтому она сидела очень глубоко в воде, и нас по временам заливало водой. Мои башмаки и концы сюртука скоро стали совсем мокрые. Капитан распределил груз несколько иначе, и тогда стало лучше, хотя мы все же боялись не только шевелиться, но и дышать, чтобы не потопить лодку.
