Гражданский спецназ - Байкалов Альберт (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
– Надо найти доктора, – пожал плечами Лучок. – Со Скорым, Бобер сказал, сам разберется.
Сергей Волынкин, имеющий в узком кругу прозвище Волына, недолго ломал голову над тем, как выполнить приказ Бобра. Бывший омоновец, он не понаслышке знал, как затыкаются рты в учреждениях, подобных тому, в котором находился Скорый.
Немного поразмыслив, кого взять себе в помощники, он остановился на самом молодом сотруднике охраны Максиме Обухове. Этому невысокому и чрезвычайно подвижному пареньку, своему соседу по дому, он помог устроиться на работу еще при Пешехонове.
Тот согласился составить ему компанию. Однако выбор Волыны был отнюдь не из-за того, что тот чувствовал себя обязанным ему. Просто из всей оравы охранников «Нефптона» Обух единственный не наводил ужаса на окружающих своей внешностью и выглядел вполне обыкновенно, в отличие от накачанных мордоворотов с узкими лбами и неприятным характерным взглядом.
Для начала они направились по тому адресу, где под утро обнаружили пьяного Скоробогатого.
Въехав во двор панельной пятиэтажки и выйдя из машины, Волынкин огляделся.
Двор как двор. Судя по описаниям, Вадима обнаружили у первого подъезда, лежащим прямо на земле.
Желание проявить себя и оправдать доверие нового директора стимулировало и без того богатую фантазию Сергея.
Он вошел в подъезд и не спеша поднялся на пятый этаж, осматривая на каждом этаже двери квартир. Наверху он наконец нашел то, что искал. Дверь со стертой до деревянного основания краской, в нескольких местах пробитая и залатанная фанерой, с прибитым вместо ручки куском ремня.
– Кто? – Старческий голос, похожий на мяуканье простуженного кота, заставил его поморщиться. Он не учел, что не во всех квартирах с подобными дверями могут жить неблагополучные семьи. Есть еще и категория пенсионеров, едва сводящих концы с концами.
– Это из администрации. Социальный отдел, – соврал Сергей, абсолютно не задумавшись, есть ли такой на самом деле.
Дверь открыла сгорбленная худая старушка, закутанная в платок.
– Пройти можно? – громко спросил он.
– Проходите.
Бабка, судя по всему, почти ничего не видела.
– Бабуль, у тебя, никак, со зрением проблемы? – поинтересовался он, проходя в комнату.
– Ой, совсем ничего не вижу, – запричитала та. – Очки внучка сломала. Я их на диване оставила, а она села.
– Внучка, говоришь? – оживился Волына, оглядывая скудный интерьер комнаты.
Старенький телевизор, продавленный диван и обшарпанный шкаф красноречиво говорили о том, что живут здесь люди очень бедные.
– А что новые не купила, раз сломала? – спросил он.
– Да как же она купит? – удивилась бабка. – В школу еще ходит, вертихвостка окаянная.
– Родителей пусть потрясет, – хохотнул он.
– Ой, – хозяйка квартиры махнула рукой и уселась на край дивана. – Отец в тюрьме, мать, дочь моя, нового хахаля нашла. Даже не появляется. Совсем стыд потеряла! О том, что дочь уже взрослая, не думает, живет в свое удовольствие.
Волына повеселел. Еще бы, он нашел, что искал!
– А ты по какому делу? – спросила старуха.
– Мы, бабуль, малообеспеченные семьи на учет берем. Помощь будем оказывать. Я в благотворительном фонде работаю.
– А очки мне можно справить?
– Конечно. Давайте старые, к вечеру будут готовы. А как вашу внучку можно увидеть?
Бабка вздохнула.
– Даже не знаю, где ее черти носят. – Она посмотрела в сторону старенького комода. Судя по учебникам, лежащим на нем, он служил и письменным столом. – А зачем она вам?
– Да тут кое-какую анкету надо заполнить, маленькая формальность. Вы-то, наверное, без очков не сможете.
Она вздохнула:
– Я и писать-то не умею толком. Читаю с трудом, что с ними, что без них. Восьмой десяток идет.
– Ладно, бабуля, давай свое пенсне, вечером заеду. – Остановившись в дверях, он повернулся: – А фотография внучки у вас есть?
– А вот она, на стене. В классе фотографировали. Половину пенсии на эту фотку ушло.
Задержав взгляд на смазливой мордашке, Волына вышел.
Усевшись в машину, он протянул старушечьи очки, переломленные пополам, сидящему на заднем сиденье Обуху.
– Найди мастерскую оптики, пусть сделают точно такие.
– Зачем? – удивился тот.
– Нравятся они мне. Такие же хочу. Давай быстрее, долго объяснять.
Проводив взглядом Обуха, он принялся ждать внучку бабульки.
Время тянулось медленно. За два часа в подъезд вошло всего несколько девушек, но ни одна из них не походила на ту, которую ждал Волына.
Вернулся Обухов, протянув пластмассовый футляр.
– Триста пятьдесят рэ, – выдохнул он. – Мастерская совсем рядом, а я сначала не туда поперся.
Вздохнув, Волына включил магнитолу.
Уже начинало смеркаться, когда во двор вошла та, которую он ждал.
Худенькая девушка с большими серыми глазами, с довольно сформировавшейся грудью, в кофточке и короткой юбке, ничего не подозревая, направлялась к своему подъезду.
Заведя двигатель, Волына тронул машину и, резко затормозив перед ее носом, кивнул Обуху:
– Забирай!
– А-а! – уже после того, как дверца захлопнулась, а машина выехала на проезжую часть, закричала девушка.
– Успокойся! – тряхнул ее за руку Максим. – Ничего с тобой не случится!
Проехав с полкилометра, Волына свернул на пустырь, расположенный между парком Урицкого и какими-то гаражами. Попетляв между кустами еще немного, он остановил машину.
Девчонка молчала, испуганно глядя на Волынкина.
– Отпусти ее, – усмехнулся он, видя, с каким выражением лица его товарищ держит это хрупкое существо. – Ты будто борец сумо.
– Не трогайте меня, – неожиданно звонко выдала девчонка. – Я СПИДом болею!
– А мы ничего не собираемся с тобой делать, – пожал плечами Волына.
– Зачем тогда похитили? – Она перевела удивленный взгляд на Обухова.
– Заработать хочешь? – спросил ее тот.
В глазах девчонки появился интерес:
– Сколько?
– А сколько ты хочешь?
– По таксе, – она оценивающе посмотрела сначала на него, потом на Волыну. – Минет полтинник, а так двести. Плюс за двоих полуторная оплата.
Волынкин поперхнулся собственной слюной, а у Обуха отвисла челюсть. Они переглянулись, затем, не сговариваясь, вышли из машины и уже снаружи, схватившись за животы, покатились со смеху.
– Тебе сколько лет? – С трудом успокоившись, Волына просунул голову в открытое окно салона.
– Через месяц шестнадцать будет, – ответила она.
– Бабушка сказала, что ты не ночевала дома.
– Да, я была у мамы.
– Мы можем с ней встретиться?
Не открывая глаз, Вадим Скоробогатов перевернулся на бок и принялся шарить, как ему показалось, по полу рукой в надежде понять, где его на этот раз свалил сон.
Однако ни привычного ковра, который был в комнате, ни линолеума, которым был покрыт пол в кухне, он не нащупал. С трудом разомкнув веки, Вадим приподнял голову.
Взору предстала обшарпанная стена, в тусклом свете электрической лампочки казавшаяся серой. Было холодно. Правая половина туловища, на которой он лежал, онемела и почти не чувствовалась.
«Как я в подъезде оказался?» – мысленно задал он себе вопрос и, превозмогая головокружение, перевернулся на спину.
Некоторое время ему казалось, что он падает с огромной высоты, одновременно вращаясь.
Собравшись с силами, он сел.
Результаты визуального осмотра его попросту ошеломили. Скорый даже мотнул головой, из-за чего новый приступ головокружения свел все его старания на нет. Он вновь оказался в горизонтальном положении. Вторая попытка перебороть гравитацию увенчалась успехом.
Для него, умудренного опытом, не раз вступавшего в конфликты с законом, не составляло особого труда даже в состоянии полнейшей дезориентации понять, что на этот раз он проснулся в камере временно задержанных, а попросту в обычном «обезьяннике».
Словно в подтверждение его мыслей, в углу на грубо сколоченном из досок топчане зашевелился еще один человек. Что-то пробормотав, он затих. Сначала Вадим хотел растолкать его и узнать, что это за отделение, но затем передумал. Страшно хотелось пить. Но еще больше хотелось выяснить, каким образом он здесь очутился.
