Проклятая (СИ) - Сакрытина Мария (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Хм, что бы такое этим святошам сделать… Я уже основательно пришла в себя, чтобы не отмахиваться от монахов, как от надоедливых мух, а основательно им насолить. Как бы только поинтереснее… Ага.
Духи носились вокруг ветерками, заставляя волосы и полы платья трепетать — всё как я люблю.
Улыбаясь, я открыла рот… И ахнуть не успела, как меня схватили за плечи, грубо развернули и грубо впечатали в стену.
Мгновение мы с клириком смотрели друг на друга… Потом я опомнилась и позвала духов, но сказать ничего уже не успела — монах, прижав к стене, закрыл мне рот поцелуем.
Нет, а… А как же обет воздержания?!
Поцелуй был никакой, если честно. Понимаю, сложно целоваться, когда ты в процессе колдуешь. Не знаю, что он там творил — знаки какие-то посылал, наверное. Но, когда я, наконец, смогла повернуться, клириков с той стороны и след простыл.
Первое, что я сделала — влепила наглецу пощёчину. Он почему-то этого не ожидал — даже увернуться не успел.
И прошипела:
— Я говор-р-рила, не с-с-смей ко мне приближатьс-с-ся?!
Монах спокойно потёр щёку, и не, глядя на меня, направился к выходу.
Наглец!
— И целоваться ты не умеешь! — всё, что пришло мне на тот момент в голову.
Уже у двери клирик обернулся — я увидела его кривую усмешку.
— Ты тоже.
Я три дня с ним потом не разговаривала, что святошу абсолютно не смутило — он отлично беседовал сам с собой. Нет, в смысле со мной, но за меня же и отвечал. Удивительно, но это злило ещё больше его "духа".
А спустя где-то неделю, когда я, отдыхая, стояла, любуясь пейзажем за окном (точнее, его отсутствием), предложил выйти, наконец, где-нибудь погулять. Вот, знаю ли я, какой отличный зимний сад есть в соседнем городе?
Вроде как я дура и не поняла, что если соблазнюсь садом, окажусь без защиты. Я огрызнулась, но, признаться, заскучала — там снаружи была зима, и красиво сверкало солнце на льду и сугробах. Но не было никакой возможности увидеть это хотя бы из окон замка — снег на моей проклятой земле просто не лежал. Таял моментально, а вода испарялась. Голый камень, да. Только что не раскалённый, как, наверное, в аду.
Спустя месяц спокойной жизни я расслабилась и перестала ждать опасности по крайней мере с тыла. А зря.
В ночь на смену года, когда по всей стране устраивали вечеринки и карнавалы, монах очень грамотно, надо сказать, попытался меня "освободить".
Вернувшись из кабинета в спальню я, ничтоже сумнящеся, как обычно подошла к кровати… и оказалась заперта в пентаграмме. Несильной такой пентаграмме, всего-то на сутки. Я даже значения сначала не придала. Засмеялась только:
— Что, святоша, решился, наконец. Мечом или крестом?
— Креста тебе много будет, дух, — заявил монах, вскидывая руку. Она мгновенно засияла, и мне пришлось отвести глаза.
— Дурак, — я не выдержала, отвернулась. — Подождал бы немного, я бы тебя отпустила, — да, я врала. И что? — А теперь просто убью.
Святоша молча ухмыльнулся, а я, краем глаза пытаясь за ним наблюдать, заметила, что он на меня почему-то не смотрит.
— Ну как хочешь. Давай, экзорцист, начинай.
Я устроилась поудобнее. Дальнейшее можно было рассчитать, как по нотам. Сейчас он "начнёт", я упаду в обморок, проснусь, а вместо святоши рядом — труп. Как-то даже скучно. И грустно почему-то.
И какая-то ма-а-аленькая часть меня совсем не хотела, чтобы святоша умирал.
Пентаграмма засияла — ярко до рези. Я вскрикнула, прижала кулаки к глазам и поняла, что вот-вот потеряю сознание.
Тишину прервал громкий, поставленный голос монаха, заставивший почему-то содрогнуться.
Меня в очередной раз скрутило, когда из центра схемы полезли уже знакомые цепи-змеи. Я прижала руки к лицу и закричала.
Вот на этом лично для меня ритуал и закончился, потому что сознание я всё-таки потеряла.
А пробуждение было очень…гм… весёлым.
Меня трясли за плечо. Сильно, я даже пару раз головой о пол ударилась.
— Дух! — вопил очень даже живой монах. — Как ты это сделал?!
Я отмахнулась и со стоном улеглась на пол. Оставь меня, призрак, устала я…
— Дух! Отвечай!
Вот. Если я не отвечу, он не успокоится.
Я открыла глаза. И тут же, ахнув, вскочила на ноги.
Моя спальня заросла. Серьёзно, плющом, виноградом и розой. Крупные тёмные грозди свешивались с потолка (и не смотри, что сейчас зима), а стыдливо выглядывающая из-за веток роза одуряюще пахла.
Очень романтично. Прямо пастораль.
— Это чего такое? — выдавила я. — Это как так получилось?
— Ты не знаешь?! — монах кинулся ко мне, но запутался в виноградной лозе и чуть не упал. — Это же ты сделала!
— Я?!
Минуту мы пялились друг на друга с совершенно одинаковым удивлением.
Монах отвёл взгляд первым. Дрожащими пальцами коснулся виноградной грозди. И выдохнул, качая головой:
— Нет… Не может быть… Этого просто не может быть.
Ага. Полностью с тобой солидарна, святоша.
Я отломила гроздь и совершенно машинально сунула в рот пару ягод.
Сладкие.
Остальная гроздь упала на пол, когда я разглядела, что случилось с моими запястьями.
На нежной, прозрачной коже горели какие-то символы и, что совсем плохо, я не знала их значения.
Да плевать со значением, откуда?!
Я всё ещё трясла руками, когда монах рядом странным, надломленным голосом позвал:
— Алисия.
Я покосилась на него.
Бледный, как мертвец, клирик смотрел на меня во все глаза.
— Так ты… и правда… человек?..
— Дошло! — буркнула я. — Лучше поздно, чем никогда.
У монаха подкосились ноги, и он упал на колени. И дрожащими пальцами осенил меня крестом, повторяя:
— Я не знал… я не знал!
Я отступила от него на всякий случай.
— Чудно. Теперь знаешь, — и с чувством выпалила. — А со спальней-то мне что теперь делать?!
Конечно, монах не знал. Его, кажется, больше волновало, насколько я человек.
Пришлось мне сменить комнату: как убрать это цветущее и благоухающее безобразие, я понятия не имела. Зато у меня появился свой сад. Небольшой, но зато какой… необычный. И странный. Виноград не растёт из ниоткуда, как и роза, и вьюн. Должна быть почва, должна быть… подпитка.
Первое время, разглядывая символы на запястье, я боялась, что сад качает из меня силу. Тем более что сначала я просто валилась с ног от усталости. Но после приступа со мной и раньше такое бывало. И быстро проходило, как прошло и сейчас.
Так что же это тогда?
Ответов не было нигде, а это злило. И не только это. Мой монах… Я уже серьёзно подумывала вызвать духов и отправить святошу туда, откуда его принесли. Достал. Если раньше он меня обзывал "духом" и всячески выказывал неприязнь, то теперь суетливо извинялся и смотрел с подозрением. Странный тип.
Теперь между нами была этакая… неловкость. Мой святоша, кажется, не понимал, как себя со мной держать.
— Алисия… так то, что ты… вы… ты рассказывала…раньше…про себя… правда? — спросил он в первый же вечер.
Моё имя звучало непривычно, когда он его произносил. Как-то… неправильно, будто не меня зовут. Не знаю, почему.
— А ты решил, я тебе лгу? — буркнула я, под задумчивым взглядом монаха расправляясь с тортом. — Что?
— Зачем ты тогда… убивала?
Я нахмурилась.
— Кого? Армэля, принца? По-твоему, надо было по головке погладить? Он меня изнасиловать хотел.
— Ты могла бы…, - юноша запнулся. — Ну хорошо. А короля, твоего отца? И других людей… моих братьев? Селян? За что?
— Много будешь знать, — начала я. И некстати поперхнулась тортом. — А, ладно. Отец решил отдать меня вашим. Твоим… братьям. Я не хотела… Я тогда…
Монах смотрел внимательно, а я постоянно теряла слова под его взглядом.
— Ты не понимаешь. Никто из вас не понимает. Я никогда не была человеком. Меня всегда… всегда считали одержимой, проклятой, кем угодно, но не человеком. Запирали под замок, подальше, лишь бы глаза не мозолила. Вот я и… не знаю… Вот я и стала такой, какой вы меня хотите видеть!
