Корделия - Грэхем (Грэм) Уинстон (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
— Пусть у тебя не болит голова из-за Дэна. Пьянство доведет его до работного дома. Казалось бы, можно было ожидать некоторой благодарности… Не обращай внимания, Брук. Как только начнутся скачки, он забудет о своем безутешном горе.
— Кажется, даже его мать считает, что Маргарет была здесь несчастна. Я знаю, папа, вы с Маргарет изредка ссорились, но эта женщина утверждает, будто ей всегда было плохо в нашем доме.
— Ну, знаешь, было бы чересчур — требовать, чтобы они признали очевидное, а именно, что Маргарет была крайне болезненной женщиной, которой не следовало выходить замуж. Разве я не прав? Боюсь, что через десять лет Мод станет такой же.
Брук обвел глазами просторную, немного мрачноватую гостиную. Его взгляд упал на собственное отражение в зеркале над камином, потом натолкнулся на любимое кресло Маргарет, и Брук на мгновение представил ее сидящей в этом кресле — с тугим узлом черных волос, черными глазами и нежными, всегда немного влажными руками.
— Я не удивлюсь, если мы больше никогда не увидим никого из Мэссингтонов, — произнес Брук, нервно покусывая заусеницу. — Все это так несправедливо. В душе они снобы — все до единого.
— Ну и пусть катятся. Это даже к лучшему. Когда ты снова женишься, тебе будет неприятно встречаться с ними.
— Когда яженюсь? — Брук издал нервный смешок: такая мысль, да еще прямо высказанная, застигла его врасплох. — Если яженюсь…
Фредерик Фергюсон повернулся к сыну.
— Я хочу, чтобы ты женился, Брук. И поскорее.
— Но почему? — портвейн снова подвигнул Брука на вызов.
— Я уже говорил.
— Полагаю, на это потребуется время. Не вижу необходимости спешить.
— Тебе должно быть абсолютно ясно: я хочу, чтобы ты вступил в новый брак.
— У меня нет девушки на примете.
— Неважно. Многие почтут за честь выйти за тебя.
— Ты так думаешь? — с невольным интересом спросил Брук.
— Конечно. Кто же откажется от денег, положения в обществе и доброго, покладистого мужа? Даже чересчур покладистого.
В этих словах слышались отголоски давнего спора, но Брук пропустил их мимо ушей.
— Может быть. Я не знаю.
— Никаких "может быть", мой мальчик. Ты можешь сделать блестящий выбор — и сделаешь его.
Больше в этот вечер ничего не было сказано. Однако зерно упало в землю.
В пасхальное воскресенье мистер Фергюсон оказался не слишком занят (редкое и не особенно приятное явление), и его бьющая ключом энергия, благодаря которой ему удавалось каждые пять лет удваивать семейный капитал и которая сделала его одним из выдающихся членов либеральной партии, а также потребность извлекать из каждого часа жизни максимальную пользу побудили его вновь коснуться этой темы.
После обеда вся семья собралась в гостиной. Брук исполнял ноктюрны Филда, тетя Летиция клевала носом над тамбурной вышивкой, а дядя Прайди перелистывал ноты сочиненной им утром музыки. Они слишком плотно пообедали, и теперь их разморило — всех, кроме Фредерика Фергюсона, который ел больше остальных. Казалось, у него, как у ребенка, пища немедленно переходит в энергию.
Он несколько минут постоял возле фортепьяно, следя за тем, как пальцы Брука летают по клавишам. Сам мистер Фергюсон не разбирался в музыке, но понимал, что его сын играет так же, как делает все на свете: без особого блеска. Дело не в технике, а в отсутствии темперамента.
По окончании пьесы мистер Фергюсон спросил:
— Ты подумал о том, что я сказал тебе позавчера вечером?
Брук беспокойно оглянулся на тетю с дядей.
— Нет еще.
— А следовало бы. От этого зависит твое собственное благополучие и, косвенным образом, мое.
Брук задумчиво перелистывал ноты.
— Это может подождать.
— Непосредственные действия — да. Но не мысли. Такой шаг требует всестороннего и заблаговременного обдумывания.
— Не понимаю, как можно что-то обдумывать, когда еще никого нет на примете.
— Разве твои друзья не могут с кем-нибудь тебя познакомить?
Его друзья… Считать ли таковыми молодых людей, которые изредка наезжали к ним в гости и чьих сестер он встречал в Атенеуме? Не обращать же, в самом деле, внимание на закутанных в шали дочерей бедняков, работавших на их фабриках!
На выручку пришла тетя Летиция.
— Слушай, Фредерик, дай мальчику поиграть. Не мешай, пожалуйста. Музыка так успокаивает нервы!
Фредерик Фергюсон, как обычно, пропустил реплику сестры мимо ушей. Что с нее взять?
— В среду вечером хор церкви Сент-Джеймса будет исполнять "Мессию". Ты поедешь, Брук?
— Наверное…
Маргарет похоронена в Олдерли. Ничто не мешает ему посетить церковь Сент-Джеймса.
— А мне не хочется, — дядя Прайди потряс бородой. — У их теноров металлические голоса, а вместо контральто коровье мычание. Уж я-то знаю. Эта вещь по зубам только профессиональным исполнителям.
— В последнее время хор стал значительно лучше, — возразил Фредерик, частично обращаясь к Прайди, а частично — к сыну, со значением.
— Я и не знал, Фредерик, — сказал Прайди, — что ты неравнодушен к музыке. Приезжай в следующий раз в "Джентльмен Концерт-Холл". Карл Халле покажет тебе, что такое настоящая музыка.
— Проводи меня, Брук.
Молодой человек поднялся с места, и они вышли в перегруженную мебелью прихожую.
— Итак, в среду, — сказал отец. — Присмотрись к первому ряду. С нашего места будет хорошо видно. В той семье две или три взрослые дочери. Конечно, это тебя ни к чему не обязывает.
Брук пристально посмотрел на отца. Все в нем восставало против этого предложения. Дело даже не в недавней утрате. Просто он от рождения боялся решительных действий.
— Я их знаю? — выдавил он из себя.
— Вряд ли ты с ними где-нибудь встречался. Разве что видел в церкви.
— Как их фамилия?
— Кажется, Блейк. Многодетная семья.
— Нет, это мне ничего не говорит, — с облегчением, словно взяв трудный барьер, вымолвил Брук. — Куда ты собрался?
— Просто прогуляться. Тебе тоже не помешало бы заняться физическими упражнениями, вместо того, чтобы горбиться в кресле у камина.
— Сегодня ненастная погода.
— У их отца часовая мастерская на Оксфорд-Роуд.
— Мастерская? — Брук был ошеломлен. — Это что-то новое — после Мэссингтонов из Олдерли-Эджа.
— Мой мальчик, не принимай близко к сердцу. Это всего лишь смутное предположение. А миссис Блейк — образованная женщина. Кажется, она вышла замуж не за ровню.
— И мне предстоит последовать ее примеру?
— Как я уже говорил, знатное происхождение не гарантирует семейное счастье. Тебе самому решать. Если бы можно было воскресить Маргарет… но это не в человеческих силах. А раз так, нужна ли нам еще одна больная? У нас много денег, это тебе известно. У тебя большой и абсолютно свободный выбор. — Фредерик Фергюсон потрепал сына по плечу. — Это всего лишь предположение. Ты волен пропустить его мимо ушей.
Он открыл дверь и, выйдя из дому, повернул в ту сторону, где жил его приятель, мистер Слейни-Смит, который, не будучи священником, знал, тем не менее, подноготную семейства Блейков.
Глава II
Когда Брук с отцом вошли в приходскую церковь Сент-Джеймса, там уже было полно народу. Они оказались единственными представителями семьи Фергюсонов, Прайди наотрез отказался пойти, а что касалось тети Летиции, то Фредерик Фергюсон лично отговорил ее. Он заботился о сестре, но предпочитал не показываться вместе с ней в общественных местах. Есть же предел человеколюбию.
Они прошли вдоль всего прохода — одетые в черные сюртуки и держа в руках глянцевитые черные шляпы с широкой траурной каймой из крепа. В Бруке было пять футов восемь дюймов росту, Фредерик был повыше — шесть футов один дюйм — и посолиднее. Прихожане шептались им вслед, а один шутник пробормотал: "Можно начинать службу: Фергюсоны на месте!"
Церковь была убрана в честь Пасхи, и, выстроившись в несколько шеренг, хор оказался в обрамлении нарциссов, примул и зеленых пучков мха, принесенного заботливыми прихожанами. Обычно он состоял из одних мужчин, но в особых случаях к ним присоединялись один-два ряда молодых женщин и девушек. С постоянной скамьи Фергюсонов были хорошо видны лица дам — сияющие, ухоженные, в нарядных капорах. Женщины праздно перебирали пальцами ноты и опускали глаза.
