Храмовый тигр - Корбетт Джим Эдвард Джеймс (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗

— Весьма сожалею, что вы послали за мной. Я ничего не могу для него сделать.

В Найни-Тале находились два человека из деревни, где жил Бала Сингх. На другой день я послал за ними. Они знали о случившемся, так как несколько раз навещали Бала Сингха, и по моей просьбе согласились отвезти его домой. Я снабдил их деньгами, и на следующее утро все трое отправились в восьмидневный путь. Спустя три недели земляки Бала Сингха вернулись и рассказали мне о том, что произошло.

Бала Сингх благополучно добрался до деревни. В первый же вечер по прибытии домой, когда родственники и друзья собрались вокруг него, он объявил, что дух желает освободиться и вернуться на Трисул, и единственное, что ему, Бала Сингху, остается сделать, это умереть.

— И вот, — заключили они свой рассказ, — Бала Сингх лег и умер; на другое утро мы помогли сжечь его.

Я убежден, что суеверие — душевная болезнь. Она поражает одного или нескольких человек, не трогая остальных. Поэтому ни в коей мере не ставлю себе в заслугу, что, живя высоко в Гималаях, не «заразился» той опасной разновидностью суеверия, жертвой которой стал Бала Сингх. Однако, утверждая, что не суеверен, я не могу объяснить, почему меня неоднократно преследовали неудачи в очень интересной и доставившей мне истинное удовольствие охоте на тигра, к рассказу о которой теперь перехожу.

Маловероятно, чтобы кто-нибудь, побывав в Дабидхура, забыл прекрасный вид, открывающийся с площадки, где стоит рест-хауз. [4] От веранды этого маленького трехкомнатного дома, построенного у вершины «Божьей горы» человеком, по всей вероятности влюбленным в природу, склон круто уходит вниз, к долине реки Панар. За долиной далеко ввысь громоздятся хребты, их очертания скрываются в вечных снегах, которые до появления самолетов были непреодолимым барьером между Индией и ее северными соседями.

Из Найни-Тала в Лохаргхат, отдаленную местность на восточной границе Кумаона, ведет вьючная дорога. Она проходит через Дабидхура, а ее ответвление связывает Дабидхура с Алмора. [5] Когда я охотился неподалеку от этой второй дороги на Панарского леопарда-людоеда (о чем расскажу ниже), смотритель дорог, ехавший в Алмора, сказал мне, что в Дабидхура леопард убил человека. Я отправился туда.

Участок дороги, поднимающейся к Дабидхура с запада, один из самых крутых в Кумаоне. Должно быть, человек, который проектировал его, задался целью найти способ добраться до вершины кратчайшим путем и добился этого: дорога на высоту в восемь тысяч футов идет прямо по склону горы, не делая никаких поворотов. Жарким апрельским полднем, когда я, с трудом осилив эту дорогу, сидел на веранде рест-хауза, пил чай и любовался захватывающим дух видом, ко мне пришел священник. С этим хрупким старым человеком мы подружились два года назад, когда я охотился на Чампаватского тигра-людоеда. Маленький храм, укрывшийся под сенью огромной скалы (не рискую высказывать догадки, каким образом этот храм возник в столь необычном месте), где он совершал богослужения, сделал Дабидхура местом паломничества. Утром, проходя мимо храма, я сделал традиционное приношение; старый священник, читавший молитвы, поблагодарил меня кивком головы. Когда служба кончилась, он пересек дорогу, отделявшую храм от рест-хауза, и, взяв предложенную мною сигарету, устроился на полу веранды, прислонясь спиной к стене. Священник был приятным собеседником, имел массу свободного времени, и так как я сделал все, что наметил в тот день, мы засиделись до позднего вечера.

От него я узнал, что смотритель дорог ввел меня в заблуждение, когда сказал, что прошлой ночью в Дабидхура леопард убил человека. Предполагаемая жертва, пастух, направлялся из Алмора в деревню, расположенную к югу от Дабидхура, и в ту ночь остановился у священника. После ужина он, вопреки совету хозяина, пожелал лечь спать на площадке возле храма. Около полуночи, когда тень скалы легла на храм, к пастуху подкрался людоед, схватил за лодыжку и попытался стащить с площадки. Проснувшись, человек с криком выхватил из тлевшего рядом костра головешку и отогнал леопарда. На крик пастуха поспешили священник и еще несколько человек. Совместными усилиями им удалось прогнать зверя. Раны оказались неопасными, и после того как бания, [6] чья лавка была рядом с храмом, кое-как перевязал их, пастух продолжал свой путь.

По совету священника я решил остаться в Дабидхура. В храм и в лавку бании ежедневно приходят люди из окрестных деревень. Они, конечно, разнесут слух о моем прибытии, и, так как будет известно, где меня можно найти, я немедленно узнаю о любой новой жертве людоеда в этом районе.

Когда священник собрался уходить, я спросил его, смогу ли поохотиться в этой местности, потому что мои люди уже много дней не ели мяса, а купить его в Дабидхура негде.

— Конечно, — ответил он, — здесь есть храмовый тигр.

На мое заверение, что я не имею ни малейшего желания убивать этого тигра, он со смехом ответил:

— Я не возражаю, саиб, если вы попытаетесь застрелить его, но ни вам, ни кому-либо другому никогда не удастся это сделать.

Так мне довелось узнать о Дабидхурском храмовом тигре, с которым связано одно из самых волнующих переживаний в моей охотничьей практике.

На следующее утро после прибытия в Дабидхура я спустился по лохаргхатской дороге, надеясь найти следы людоеда или узнать что-нибудь о нем в расположенных поблизости деревнях, ибо предполагали, что после нападения на пастуха он ушел в сторону Лохаргхата. Вернувшись с опозданием к завтраку в рест-хауз, я увидел, что какой-то человек беседует с моим слугой. Этот человек сказал, что от священника узнал о моем желании поохотиться и может показать мне джарао — так здесь называют замбара — с огромными рогами. У горного оленя-замбара иногда действительно бывают превосходные рога. Одного недавно убили в Кумаоне, его рога достигали сорока семи дюймов. Поскольку мяса такого большого животного хватило бы не только моим людям, но и всем обитателям Дабидхура, я ответил, что после завтрака готов пойти за оленем.

Несколько месяцев назад я ездил ненадолго в Калькутту и как-то утром зашел в оружейный магазин Мэнтона. На витрине под стеклом возле двери была выставлена винтовка. Пока я ее рассматривал, ко мне подошел управляющий, мой старый приятель, и сообщил, что эта винтовка — «вестли-ричардс» 275-го калибра — новая модель, предназначенная для охоты в горах, и что изготовителям не терпится выбросить ее на индийский рынок. Винтовка была великолепна, и управляющему не стоило большого труда уговорить меня сделать покупку при условии, что, если винтовка мне не подойдет, я смогу возвратить ее. Таким образом, отправляясь в тот вечер с моим деревенским приятелем охотиться на джарао «с рогами, подобными ветвям дуба», я взял свою новехонькую винтовку.

К югу от Дабидхура гора менее крута. Пройдя в этом направлении через дубовые и кустарниковые заросли около двух миль, мы вышли на поросшую травой возвышенность, откуда открывался прекрасный вид на лежавшую внизу долину. Указав в левой стороне долины на небольшой участок густой травы, плотно окруженный со всех сторон джунглями, мой проводник сказал, что утром и вечером джарао приходит сюда пастись. Затем он сообщил, что в правой части долины есть пешеходная тропа, которой он пользуется, когда ходит в Дабидхура, и с нее-то он обычно и видит джарао. Моя новая винтовка гарантировала точность попадания на расстоянии до пятисот ярдов. Так как от тропы до поляны, где обычно паслось животное, было не более трехсот, я решил спуститься на тропу и там подождать, пока представится возможность выстрелить.

Во время разговора я заметил, что слева от нас кружат грифы. Когда я показал на них своему спутнику, он ответил, что на той стороне холма расположена небольшая деревня, и высказал предположение, что грифов интересует труп какого-нибудь домашнего животного.