Петербургский презент - Кивинов Андрей Владимирович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
– Здорово, начальники. Как вы тут?
– О, БОМЖ Иваныч! Привет. Заваливай. Прекрасно выглядишь. Где тебя полгода носило?
Крылов присел на диван, расстегнул куртку, из-под которой выглянула рваная тельняшка, почесал грудь и произнес:
– В области, в церкви пристроился, сено косил.
– Что, прямо в церкви?
– Не, в поле, но поле церковное. Ничего, жить можно – харчи были, ночлег тоже.
Дукалис привстал и пересел на другой край дивана, подальше от Крылова.
– Так, а сейчас, видно, сенокос закончен, и дело близится к зиме, поэтому ты и объявился. Подвал-то уже забронировал какой-нибудь?
Крылов вздохнул.
– Пожрать ничего нет? Или чаю хоть?
– Ну вот, еще один голодающий. Толян, мы сами на госпайке. Погоди, сейчас Слава придет, сходим заглотим по «петербургеру».
– Там приличное место, – произнес Дукалис, – в таком виде с ним стыдно идти.
Крылов опять вздохнул, достал мятую пачку дешевых сигарет, разломил одну и прикурил. Зазвонил телефон. Кивинов взял трубку.
– Андрюха, это Волков. Я тут зависаю, передай Георгичу, что через пару часов приеду.
– Хорошо, передам.
Кивинов повесил трубку.
– Черт, пообедали. Это Волков, через два часа только заявится.
– Непруха сегодня. Мне что-то во всем с утра не везет. Чувствую, какая-нибудь зараза приключится.
– Не каркай. Скажи лучше, где жрать будем. Ну, Толян, у тебя и видуха. Типичный представитель исторической общности людей, так называемого советского народа. Где такой клифт оторвал?
– В церкви монах один подарил. А что, его еще носить и носить. Дыры только зашить.
Кивинов внимательно посмотрел на Крылова, усмехнулся и загадочно произнес:
– Я, кажется, знаю, как нам перекусить. Есть идейка. Что-то типа крючков.
Спустя полчаса Дукалис и Кивинов с деловым видом зашли в зал кафе «Петербургеры» и, непринужд„нно беседуя, пристроились к очереди, состоящей из тр„х человек. Еще человек пять сидели за столиками зала. Как только очередь подошла и Кивинов открыл рот, чтобы сделать заказ, в зал влетел Крылов в надвинутой на глаза белой кепочке, выхватил из кармана пистолет и с ужасной гримасой на лице почти по-киношному прохрипел:
– Всем стоять! Это ограбление! Кто шевельн„тся – пришью! Эй, ты, курица, бабки давай из кассы своей и шевелись, шевелись, я не шучу. Ух!
На пистолете поигрывали блики от цветных ламп кафе, так что ни у кого даже малейшего сомнения не возникло в том, что это может быть фальшивка. Для убедительности Крылов передернул затвор. Девушка за стойкой побледнела и цветом лица стала похожа на белый соус петербургера. Официантка в зале выронила поднос.
Крылов, вытирая рукавом нос, повторил:
– Я что, не ясно сказал? Давай бабки, живо!
Девушка протянула руку к кассе. Сидящие в зале замерли на своих местах, даже жевать перестали от неожиданности. Крылов угрожающе хмурился. Кивинов подмигнул Дукалису. Тот резко развернулся и прямым ударом в грудь опрокинул Крылова на пол. Пистолет отлетел к ногам Кивинова. Он поднял его и сунул в карман куртки. Дукалис уже сидел на дергающемся Крылове и заламывал ему руки за спину.
– Милицию, милицию надо вызвать, – засуетились граждане обедающие.
– Мы сами милиция, – ответил Кивинов, махнув «ксивой». – Спокойно, 85-е отделение.
Через минуту, приподняв «грабителя» за шиворот, опера вывели его из кафе. Крылов при этом угрожающе шипел и кричал, что он вор в законе и, придя с зоны, всех посадит на перо. Пройдя метров десять, он угомонился.
– Молодец, Толян. Ты прирожденный артист. Хочешь совет? Вставь зубы и езжай в Голливуд. Думаю, через год ты получисть «Оскара» за лучшую роль второго плана. Хотя тебе опасно его давать – пропьешь где-нибудь в пивной. Все, дуй в отделение, посиди там в сортире, мы скоро вернемся.
Постояв минут пять под мелким дождиком, Дукалис и Кивинов вернулись в кафе, где были встречены улыбающейся продавщицей, официанткой и импозантным мужчиной с бабочкой, вероятно, администратором, а может, даже и самим директором.
– Ой, ребята, какие вы молодцы. У него же пистолет настоящий. Я до сих пор в себя прийти не могу. Кошмар! Как в Америке. А он не вернется?
– Вряд ли, если только лет через семь.
– Слава богу. А вам самим не страшно?
– Это наша работа. Зашли к вам перекусить, а тут такое.
– Проходите, проходите. Вам что, петербургеры? С каким соусом – красным, белым? Кофе не хотите? Коньячку?
Дукалис изучал меню.
– Мне «Невский» с красным.
– Мне тоже. И два кофе. Да еще один «Невский» с собой, у нас там коллега дежурит.
Через минуту все было на столе. Дукалис похлопал по карманам куртки и удрученно произнес:
– Черт, кажется, кошелек потерял, пока придурка этого тащили.
– И я свой оставил. Простите, ничего, если мы попозже деньги принесем?
– Какие деньги, ребята?! – воскликнул мужчина с бабочкой. – Ну о чем вы говорите?! Ешьте на здоровье. А все говорят – какая у нас милиция плохая. И пожалуйста, заходите в любое время. Сейчас редко встретишь порядочных людей.
Еще минут пять попев дифирамбы славным операм, администратор наконец удалился.
Основательно закусив, улыбнувшись на прощание девочкам за стойкой, Кивинов и Дукалис вышли из кафе и двинулись в отделение.
– А что, выгодное дело, если зарплату платить не будут, придется все время так обедать. Сколько у нас еще кабаков? Где-то штук шесть? На неделю хватит. Потом придется на соседнюю землю перебираться.
– Рискованно, – ответил Кивинов. – Местные могут возбухнуть. Может, и они так же обедают, как мы сейчас. Перебьем халяву.
В отделении опера торжественно вручили Петербургер Крылову, ждавшему их в условленном месте. После чего опера направились в дежурную часть. Там, за столом дежурного, суетился начальник уголовного розыска Олег Георгиевич Соловец. Он рылся в ящиках, выгребая оттуда кучи древнего хлама. Сам дежурный кого-то вызывал по рации.
– Где вас черти носят? – при виде оперов недовольно буркнул Соловец. – У нас труп, а на месте нет никого.
– Мы обедали, Георгич.
– Договаривались же, чтобы кто-нибудь, когда все ухо дят на обед, оставался в отделении.
– Ладно, больше не будем. Что там за труп?
– Еще не знаю. Граждане позвонили. В Красненькой всплыл. Похоже на нашей земле, вернее, воде.
– Так, может, он не криминальный? Сам утонул. Мало ли утопленников? Нажрался да в реку упал, – заметил Кивинов.
– Сегодня день несчастливый, – возразил Дукалис. – Чувствую, Мокруха там.
– Опять каркаешь, оракул.
– Во, нашел, – воскликнул Соловец, доставая из стола дежурного «кошку» с привязанной к ней веревкой. – Я же помню, была здесь, Все, кончайте спорить. Андрей Васильевич, возьми бумагу и пошли.
Минут через десять все трое стояли на берегу речки Красненькой и обозревали раскинувшуюся перед ними перспективу. Речка была неширокой, всего метров пять, и служила границей между территориями 84 и 85-го отделений. Поэтому всякий раз, когда поступали заявления о происшествиях в районе речки, между отделениями возникал неизменный спор на предмет, кому разбираться. Выигрывало (или проигрывало), как правило, то, куда первым приходил заявитель,
– Вон он, в кустах, – закуривая любимый «Беломор», заметил Соловец.
– Черт, как раз посредине. Как будем с 84-м разбираться?
– Не, похоже, он наш.
– Сейчас узнаем, – сказал Дукалис, – все ведь предусмотрено.
Он поднялся на железный мостик через речку и встал ровно посредине, там, где во избежание конфликтов с соседями замполит 84-го отделения собственноручно провел ярко-красной краской жирную черту-границу. Перегнувшись через перила, Дукалис сплюнул в воду.
– Черт, я же говорил, не везет сегодня. Метр, не больше, до границы. Наш жмурик.
На противоположный берег вырулил УАЗик 84-го отделения. Из него выскочил опер Кузнецов и водитель.
– Ну, что там? Где он?
– Вон, – показал Дукалис. – Везет вам. Если бы не этот чертов кустик, к вам бы приплыл.
