Дай пять - Иванович Джанет (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗

Рэнди Бриггс открыл дверь и высунул голову:

– Да?

Он выглядел в точности, как на фотографии, со светлыми песочного цвета волосами, которые были аккуратно причесаны и коротко подстрижены. Безупречен, чисто выбрит. Одет в брюки цвета хаки и застегнутую на пуговицы рубашку. В точности, как я ожидала, судя по фото… кроме того, что он был ростом три фута. Рэнди Бриггс был карликом.

– О, черт, – произнесла я, глядя на него сверху вниз.

– В чем дело? – воскликнул он. – Никогда не видели людей небольшого роста?

– Только по телевизору.

– Считайте, что вам повезло.

Я вручила ему свое удостоверение:

– Я представляю залоговую контору Винсента Плама. Вы пропустили дату суда, и мы будем признательны, если вы назначите новую дату.

– Нет, – заявил Бриггс.

– Простите?

– Нет. Я не собираюсь ничего назначать. Я вообще не собираюсь в суд. Арест был сфальсифицирован.

– По правилам, по которым работает наша система, вам положено сказать это в суде.

– Прекрасно. Тогда давайте сюда суд.

– Суд нельзя вызвать на дом.

– Послушайте, у меня полно работы, – заявил Бриггс, закрывая дверь. – Мне нужно идти.

– Постойте! – закричала я. – Вы не можете вот так просто наплевать на предписание появиться в суде.

– А вот посмотрим.

– Вы не понимаете. Я уполномочена судом и Винсентом Пламом привести вас.

– О, неужели? И как вы собираетесь это проделать? Застрелить меня? Вы не можете стрелять в безоружного человека. – Он вытянул вперед руки. – Собираетесь надеть на меня наручники? Думаете сможете вытащить меня из квартиры и протащить по холлу так, чтобы не выглядеть по–идиотски? Большая скверная охотница за головами пристает к маленькому человеку. Вот так нас зовут, милочка. Не карлики, не гномы, не долбанные жевуны (персонажи в «Волшебнике Изумрудного города» или в оригинале "Волшебнике из страны Оз" – Прим.пер.). Маленький человек. Понятно?

С пояса пропищал пейджер. Я посмотрела вниз проверить сообщение, как хлоп. Бриггс захлопнул и закрыл на замок дверь.

– Неудачница, – заявил он из–за двери.

Ну, не все прошло так гладко, как я надеялась. Сейчас у меня был выбор. Я могла выбить дверь и выбить из него дерьмо или ответить матушке. Ничто из этого особенно не привлекало, но я решила предпочесть матушку.

Мои родители обитали в жилом районе Трентона по прозванию Бург. Никто по–настоящему никогда не покинет Бург. Можно переселиться хоть в Антарктику, но если родился и вырос в Бурге, то ты «бургер» на всю жизнь. Домики здесь небольшие и до умопомрачения чистенькие. Телевизоры большие и шумные. Парковки узкие. Семьи обширные. Здесь не нужны законы, требующие, чтобы ты убирал совком в пакетик собачье дерьмо. Если твоя собака нагадила на чей–то газон, то на следующее утро эти какашки очутятся на твоем крыльце. Вот так. В Бурге жизнь незамысловатая.

Я поддала газу «бьюику», вырулила со стоянки, направилась в Гамильтон, а оттуда к больнице Святого Франциска. Мои родители жили в паре кварталов за Святым Франциском по Рузвельт–стрит. Их двухквартирный дом был построен в те времена, когда семьям нужна была только одна ванна, а тарелки мыли вручную.

Когда я подъехала к тротуару, матушка стояла в дверях. Плечом к плечу рядом с ней встала бабуля Мазур. Обе невысокие и худенькие, с чертами, намекающими на наличие монгольских предков… наверное, каких-нибудь бешеных кочевников, опустошающих соседние народы.

– Слава Богу, ты здесь, – произнесла матушка, наблюдая, как я выбираюсь из машины и иду к ней. – Что за туфли? Они выглядят, как рабочие ботинки.

– На прошлой неделе Бетти Жаяк, Эмма Гец и я ходили в то местечко, где танцуют мужики, – вмешалась Бабуля, – и у них там было несколько гарцующих парней, выглядевших как рабочие со стройки, так вот на тех парнишках красовались башмаки вроде этих. И потом, понимаешь, они сбрасывают одежду, и все, что у них остается, это вот эти башмаки и маленькие шелковые черные мешочки, прикрывающие их болтающиеся колокольчики.

Матушка сжала губы и перекрестилась.

– Ты мне не рассказывала об этом, – упрекнула она Бабулю.

– Наверное, вылетело из головы. Мы с Бетти и Эммой собирались поиграть в бинго в церкви, но вышло так, что бинго отменилось из–за этих «Рыцарей Колумба», устроивших там какую–то суету. Поэтому мы решили поумирать над мужиками в том новом клубе в центре. – Бабуля толкнула меня локотком. – Я сунула пятерку прямо в один из этих мешочков!

– Боже Святый Иисус Христос! – это сказал папаша, зашелестев газетой в гостиной.

Бабуля Мазур переехала жить к родителям несколько лет назад, когда дедуля отправился сыграть в большой покер на небеса. Матушка приняла это с дочерним смирением. А папаша стал читать периодическое издание «Оружие и амуниция».

– Так в чем дело?– спросила я. – Почему вы мне звонили на пейджер?

– Нам требуется сыщик, – заявила Бабуля.

Матушка закатила глаза и повела меня в кухню.

– Возьми печенье, – предложила она, ставя на маленький, покрытый пластиком кухонный стол банку с печеньем. – Может, стакан молока? Позавтракаешь?

Я открыла банку с печеньем и заглянула внутрь. Рассыпчатое шоколадное. Мое любимое.

– Расскажи ей, – поторопила Бабуля матушку, толкая ее в бок.

– Погоди, вот услышишь, – обратилась Бабуля ко мне. – Это еще та прелесть.

Я подняла брови и посмотрела на матушку.

– У нас семейная проблема, – сказала матушка. – Пропал твой дядюшка Фред. Пошел в магазин и до сих пор не вернулся.

– Когда он ушел?

– В пятницу.

Я не донесла печенья до рта:

– Сегодня же понедельник!

– Разве не чудо? – произнесла Бабуля. – Готова поспорить, его похитили инопланетяне.

Дядюшка Фред был мужем двоюродной сестры бабули Мазур, Мейбл. По моим предположениям, я бы сказала, возраст его пребывал где–то между семьюдесятью и бесконечностью. Стоило людям сгорбиться и покрыться морщинами, как все они становились для меня на одно лицо. Дядюшка Фред – некто, кого я встречала на свадьбах и похоронах, и время от времени в мясной лавке Джиовичинни, где он заказывал четверть фунта мясного хлеба с оливками. Едди Сач, мясник, клал на весы хлеб, а дядюшка Фред говорил: «У вас хлеб в вощеной бумаге. Сколько эта бумага весит? Вы ведь не посчитаете эту вощеную бумагу? Я хочу, чтобы вы вычли из стоимости эту бумагу.»

Я засунула печенье в рот:

– Вы подали заявление о пропаже в полицию?

– Мейбл перво–наперво это сделала, – сообщила матушка.

– И?

– И они его не нашли.

Я залезла в холодильник и сама налила стакан молока.

– А что с машиной? Они нашли машину?

– Машину нашли на стоянке у «Грэнд юнион» (Компания, владеющая сетью супермаркетов – Прим.пер.). Все было закрыто и выглядело аккуратным и нетронутым.

– Он никак не оправится после того удара, приключившегося с ним в девяносто пятом, – вмешалась Бабуля. – Не думаю, что его лифт с тех пор исправно поднимается наверх, если ты понимаешь, о чем я. Может, он просто бродит где–то, как эти люди с болезнью Альцгеймера. Кто–нибудь додумался проверить проход в отделе с хлопьями? Вдруг он стоит там и не может ничего вспомнить.

Папаша пробубнил из гостиной что–то насчет Бабулиных шариков в голове, и матушка бросила на папашу грозный взгляд сквозь стену.

Я подумала, что это очень странно. Пропажа дядюшки Фреда, то есть. В нашей семье такие вещи просто не случаются.

– Кто–нибудь искал его?

– Рональд и Уолтер. Они перерыли все окрестности вокруг «Грэнд юнион», но никто его не видел.

Рональд и Уолтер – сыновья Фреда. И возможно они привлекли к поискам своих детей тоже.

– Мы решили, что ты в точности та персона, которая расщелкает это дельце, учитывая, чем ты занимаешься… типа ищешь людей, – пояснила Бабуля,

– Я ищу преступников.

– Твоя тетя Мейбл будет тебе благодарна, если ты найдешь дядю Фреда, – прибавила матушка. – Может, ты просто сходишь и поговоришь с ней, и посмотришь, может, что придумаешь.