Когда ты рядом - Талан Светлана (книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Уважаемый? — переспросил Иван Иванович, и в его голосе прозвучали насмешливые нотки. — Видишь меня первый раз в жизни и уже так называешь…
— Вас все здесь уважают: персонал, врачи, больные. У меня нет повода относиться к вам неуважительно, — сказал Виталий и задумался, удастся ли найти общий язык с этим седым усатым человеком.
— Идем пить чай, — неожиданно объявил Иван Иванович, резко повернулся и пошел по коридору. — Традиция у нас такая, — сказал он, заходя в кабинет. — На спиртное — табу, а вот чай… Пришел на работу — попил, уходишь — попил, хочешь пообщаться — прошу на чашку чаю. Надеюсь, ты не против наших традиций?
— Давайте я приготовлю, — предложил Виталий и этим положил конец настороженному отношению своего наставника.
— Запоминай, Виталик, первое правило, — сказал тогда доктор, потягивая ароматный чай. — Всегда сохраняй спокойствие, что бы ни случилось. Паника мгновенно посеет в тебе неуверенность в правильности принимаемого решения, что может привести к врачебной ошибке. А это, как у минера, недопустимо.
— Ясно, — кивнул головой Виталий. — Надо всегда быть спокойным.
Тогда он впервые увидел довольную улыбку Ивана Ивановича. Она оказалась широкой и доброй, как у его отца…
Виталий Степанович положил перед собой первую историю болезни и принялся за работу. Когда он закончил и расправил затекшую от долгого сидения на неудобном совдеповском стуле спину, было уже десять вечера. Он еще раз прошелся по отделению и, довольный, вернулся в кабинет, чтобы поужинать.
«Начало неплохое, — подумал он. — Если так пойдет и дальше и не будет внеплановых больных, две смены пролетят незаметно».
В полночь он погасил в кабинете свет, улегся на скрипучий, заново обитый дерматином диванчик и с удовольствием вытянул ноги. Нужно было вздремнуть хоть пару часиков, ведь впереди еще дневная смена. Он и не заметил, как провалился в сон. До утра его никто не потревожил. Первые робкие лучики солнца, ворвавшись сквозь приоткрытые жалюзи, затанцевали по стенам, переместились на диван, попали на лицо мирно спящего молодого врача и разбудили его. Он зажмурился, протянул руку и нащупал на тумбочке свои очки. Потом протер глаза, надел очки и взглянул на часы. Было пять ноль-ноль.
«Вот это я задрых!» — подумал Виталий и вскочил с дивана. Плеснув в лицо холодной водой из-под крана прямо здесь, в кабинете, он почувствовал прилив сил и включил электрочайник. Ночь прошла спокойно, и наступавший ясный майский день не предвещал ничего плохого.
В отделении уже началось обычное утреннее движение. Виталий Степанович шел по длинному коридору и гасил свет, который забыла выключить дежурная медсестра. По привычке он взглянул на часы. Было только пять двадцать. «Почему-то ночью и ранним утром время имеет свойство замедляться», — мелькнула мысль. Он увидел бежавшую навстречу медсестру Асю и уже собрался сделать ей замечание по поводу оставленного света, как разглядел ее раскрасневшееся лицо и перепуганные глаза.
— Виталий Степанович! Виталий Степанович! — запыхавшись, выпалила Ася. — Там… Там такое!
— Что случилось?
— Там… Там… — тяжело дыша, повторила она, тыча пальцем куда-то в сторону. — Там людей привезли.
— Успокойтесь! — одернул ее доктор. — Больные поступают?
— Там много больных. Авария… Крупная авария. Срочно надо идти вниз!
Виталий Степанович быстро направился в сторону лифта.
— Больные тяжелые? — спросил он на ходу.
— Очень! Кажется, есть жертвы.
— В медицине, Ася, нет слова «кажется», — нервно сказал он, повторив слова своего наставника. — Черт! Опять лифт занят! Сколько раз я просил, чтобы не разрешали больным пользоваться служебным лифтом!
— Так… табличку же повесили, — оправдывалась Ася, поспешно бросаясь за доктором вниз по ступенькам.
На первом этаже располагался санпропускник. Виталий Степанович пробежал мимо него и выскочил на крыльцо. Здесь он увидел три «скорые» и людей в белых халатах рядом с ними.
— Да где же санитарка? — закричал он и осекся, рассмотрев море крови и кости, торчащие из рваных ран.
Он проверил пульс у одного поступившего, у второго его уже не было. Потом побежал к другой машине, к третьей… Везде была кровь. Раненые стонали и дико кричали. Одни бились в конвульсиях, другие же лежали тихо, замерев в одной позе. И тут Виталий впервые растерялся. Это были какие-то доли секунды, но они показались ему вечностью.
«Всегда сохраняй спокойствие», — всплыли в голове слова наставника. Уже через мгновение он взял себя в руки и приступил к работе, как и учил Иван Иванович.
Он четко отдавал указания: «Этого — срочно в операционную, этого — на рентген, этого — в предоперационную, этого — в реанимацию, а этого — в морг…»
Глава 2
Даша проснулась рано. Ее разбудил кричавший свое радостное «Ку-ка-ре-ку!» петух во дворе. Поняв, что еще очень рано, она бросила взгляд на Лешу, мирно посапывавшего на кровати напротив, и снова закрыла глаза. Кровать, на которой она спала, была точно такая же, как у нее в детстве: высокие металлические спинки, затянутые шторочкой, и пружинный матрац. А еще перина — большая, мягкая, в которой можно было утонуть. Даша училась в пятом классе, когда родители купили мягкий диван и новые деревянные кровати, выбросив старые. Только бабушка не пожелала расстаться с периной и большими, на полкровати, подушками.
Даша думала о вчерашнем дне, когда она с женихом, будущим мужем, приехала сюда, в дом родителей Лешки, чтобы познакомиться. Его отец и мать оказались хорошими, добрыми и простыми деревенскими людьми, очень любящими своего единственного сына. Они радушно встретили будущую невестку, у которой от волнения ярко пылали щеки. Даше постоянно казалось, что будущая свекровь очень придирчиво и оценивающе ее рассматривает. От этого она стыдливо опускала глаза и чувствовала, как ее обдает жаром. Впрочем, так было всегда. Еще в школе, когда учительница только называла ее фамилию, Даша сразу же краснела и терялась. Все поворачивали головы и тыкали в нее пальцами, перешептываясь: «Смотри, смотри, какая Дашка красная». От этого она еще больше смущалась, и требовалось какое-то время, чтобы справиться с волнением и вспомнить то, что вчера выучила назубок.
А тут еще вечером Даша, когда зашла в спальню и увидела, что Лешкина мать стелет для них общую постель, совсем растерялась и стояла как истукан, опустив глаза и нервно перебирая пальцами.
— Что-то не так, Дашенька? — спросила та, глядя на девушку.
— Можно мне… отдельно? — прошептала Даша, как обычно ненавидя себя в такие моменты.
— Конечно, можно. Я думала, вы, как сейчас заведено у молодых, уже спите вместе.
— Нет. Мы не спим вместе, — тихо сказала Даша и добавила: — Давайте я вам помогу.
Женщина заправляла одеяло в чистый пододеяльник и тайком бросала взгляды на невесту сына. Ей самой было неловко, оттого что она так смотрит на обескураженную, растерянную Дашу, но у нее не было сил оторвать от девушки взгляд. Она слишком напоминала ее саму в молодости. Тогда ее волосы не были такими редкими, как сейчас. Они были, как у Даши, светло-русыми, пышными и красивыми волнами падали на плечи. А самое главное — глаза Даши. Лучистые, яркие, они были цвета синего, бездонного синего неба. И светились, как звезды на ночном небе. В них был и живой интерес, и вопрос, и шаловливый задор. Но Даша постоянно испытывала неловкость и опускала глаза, прикрывая их длинными пушистыми, без косметики ресницами. Кожа у нее была гладкая и нежная, а шея длинная, чувственная, с двумя маленькими родинками чуть ниже горла.
Женщина тяжело вздохнула, подумав о том, как быстро неумолимое время отобрало у нее красоту и такую же тонкую, как у Даши, талию, оставив взамен расплывшееся, бесформенное тело…
Провожать молодую пару вышли и отец, и мать. Во дворе стоял видавший виды старенький красный «жигуленок», забитый сумками с овощами, фруктами, соленым салом и картошкой.
— Дашенька, Леша, может, еще варенья возьмете? — подошла мама Лешки с трехлитровой банкой клубничного варенья в руках.
