Невероятное влечение - Джойс Бренда (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
Граф обескураженно хмыкнул.
— Ты так похожа на свою мать! Она была неустанна, Александра, неутомима в своих попытках поддержать меня — вплоть до последнего дня своей жизни.
Он прошел в глубь кабинета и резко плюхнулся в кресло, заняв свое место за столь же потрепанным, потертым, как и он сам, столом. Старый предмет мебели перекосился — одна из ножек требовала починки.
Душа старшей дочери наполнилась смутной тревогой. С тех пор как умерла Элизабет Болтон, Александра прикладывала максимум усилий, чтобы сплотить семью, — а задача была не из легких, учитывая неукротимое пристрастие отца к картам и виски, которое могла сдерживать лишь мать. Последний раз отец приглашал Александру и двух ее младших сестер в свой кабинет, чтобы рассказать им о тяжелой болезни матери. Конечно, они и сами все понимали, ведь Элизабет угасала на их глазах. Помнится, известие о ее состоянии рвало сердце нестерпимой тоской, но не удивляло.
Элизабет умерла девять лет назад. С тех пор отец растерял всю выдержку, он даже не пытался обуздывать дурные наклонности. Кори обладала неукротимым нравом и, когда Александра не следила за ней бдительным взором, делала все, что заблагорассудится. Оливия замкнулась в собственном мире акварелей и пастелей: хотя и выглядела довольной своей одинокой участью, старшая сестра была в отчаянии. Что же касается самой Александры, то она отказалась от настоящей любви ради того, чтобы заботиться о близких. И ни на секунду не пожалела об этом.
— Не стоит унывать, — сказала Александра с улыбкой. — Мы можем нуждаться в деньгах, но у нас есть прекрасный дом — пусть даже ему требуется ремонт, а еще нам есть что надеть, и пока мы не голодаем. Наша ситуация могла быть хуже.
Кори, которой исполнилось всего шестнадцать, демонстративно усмехнулась. В самом деле каждый ковер в этом доме был потертым, стены не мешало бы отштукатурить и покрасить, а портьеры прямо таки расползались от ветхости. Дела имения были так плохи, что штат пришлось сократить до одного слуги, позволив уволиться в прошлом году и садовнику. Лондонский дом семьи был продан, но поместье Эджмонт Уэй, к счастью или нет, находилось недалеко от города, всего в часе езды от Гринвича.
Александра решила не обращать внимания на выходку безрассудной, излишне откровенной и невероятно красивой младшей сестры.
— Отец, что происходит? Твое поведение беспокоит меня.
Странно, но барон еще не был одурманен алкоголем, а ведь обычно напивался задолго до полудня. Что все это значило? Нет, Александра не могла надеяться на то, что он одумался. Она знала, что у отца не было ни малейшей причины даже пытаться изменить свою беспутную жизнь.
Барон вздохнул:
— Мой кредитный лимит исчерпан.
Тревога Александры усилилась. Подобно большинству людей высшего сословия, они жили на доходы от аренды земель и кредиты. Но одержимость азартными играми вынудила отца распродать за бесценок прежде сдаваемые в аренду фермы, одну за другой, и в результате в поместье осталось всего два арендатора. Того, что они платили, возможно, хватило бы на поддержание сносной жизни, если бы неудержимая страсть к картам не увлекала барона почти каждую ночь. Увы, он играл — чрезмерно, неудержимо — все эти годы после смерти жены, так что Александре не оставалось ничего иного, как превратить свою любовь к шитью в источник дохода для всей семьи, хотя это занятие и казалось временами просто унизительным. Те же самые женщины, что когда то наслаждались чаепитиями и зваными ужинами вместе с Элизабет и ее близкими, теперь были клиентками Александры. Леди Льюис получала несказанное удовольствие, лично вручая ей порванную и обтрепавшуюся одежду, а потом, после возвращения предметов своего туалета, раздраженно жаловалась на то, как небрежно произведена их починка. Александра неизменно улыбалась и приносила свои извинения. На самом деле она в совершенстве владела ниткой и иголкой и до того, как финансовые дела семьи пошли из рук вон плохо, обожала шить и вышивать. Теперь она сомневалась в том, что когда либо снова вдела бы нить в иглу — если бы, конечно, судьба предоставила ей такой выбор.
Но членам семьи действительно было что носить, у них оставалась крыша над головой и еда на столе. Их одежда давно вышла из моды и уже не раз штопалась, крыша в плохую погоду протекала, а рацион, как правило, ограничивался хлебом, овощами и картошкой, и лишь по воскресеньям семья позволяла себе роскошь в виде мяса. И все же это было лучше, чем совсем ничего.
Кроме того, младшие сестры избегали вспоминать былые времена пышных обедов и балов. И Александра была благодарна за это.
Но как они будут жить дальше без кредита?
— Я возьму еще больше шитья, — решительно сказала Александра.
— Как ты сможешь справиться с таким ворохом работы? Ты и так не спишь ночами напролет, выполняя заказы клиентов! — возразила Кори. — У тебя мозоли на больших пальцах!
Сестра была права, и Александра знала это. В конце концов, она была всего лишь человеком и просто физически не справилась бы с еще большим количеством работы — разве только совсем отказалась бы ото сна.
— Прошлым летом лорд Хенредон просил меня написать его портрет. Я отказалась, — тихо произнесла Оливия. В то время как Кори была натуральной золотистой блондинкой, оттенок волос Оливии не поддавался описанию — ни белокурый, ни каштановый, какой то невнятный, — но и средняя сестра Александры отличалась необычайной красотой. — Но сейчас я могу предложить жителям графства свои услуги в качестве художника портретиста. Думаю, я могла бы заработать несколько фунтов за очень короткий срок.
Встревожившись, старшая сестра пристально посмотрела на Оливию. Счастье девочек значило для Александры все на этом свете.
— Ты — художник натуралист, — мягко напомнила она. — Ты ведь ненавидишь писать портреты!
Но за беспокойством старшей сестры стояло гораздо больше. Александра знала, что Хенредон позволил себе непристойные шуточки в адрес Оливии, после которых, без сомнения, наверняка последовали бы не менее непристойные заигрывания. Хенредон был известен неподобающими способами ухаживания.
— Это хорошая идея, — возразила Оливия так же тихо и спокойно, но в ее зеленых глазах мелькнула сталь.
— Надеюсь, до этого не дойдет, — ответила Александра, действительно горячо уповая на это. Она боялась, что добродушную сестру жестоко обманут, причем не только в том, что касается портретов.
— Сомневаюсь, что это понадобится, Оливия, — сказал Эджмонт и повернулся к Александре: — Сколько тебе лет?
Странный вопрос отца немного озадачил ее.
— Мне двадцать шесть.
Барон покраснел.
— Я думал, ты моложе, что, вероятно, тебе года двадцать четыре. Но ты — все еще привлекательная женщина, Александра, и превосходно ведешь домашнее хозяйство, даже несмотря на нехватку средств. Так что ты будешь первой — и покажешь надлежащий пример своим сестрам.
— Я буду первой, чтобы сделать что, отец? — помертвев от страха, осторожно спросила она.
— Чтобы выйти замуж, разумеется. Давно пора сделать это, разве ты так не считаешь?
Александра не верила своим ушам.
— Но у нас нет денег на приданое.
— Мне это известно, — резко бросил Эджмонт. — Кому, как не мне, знать об этом, Александра! И все же к тебе проявляют интерес.
Александра подтащила стул ближе и уселась. Ее отец сошел с ума? Ну кто стал бы думать о том, чтобы жениться на почти нищей старой деве такого возраста? Все в городе знали о ее жалкой «профессии» — точно так же, как и о том, что Эджмонт играл в карты и напивался буквально каждую ночь. Сказать по правде, доброму имени Болтонов давно был нанесен серьезный урон.
— Ты шутишь, отец?
Он нетерпеливо улыбнулся в ответ.
— Сквайр Денни подошел ко мне вчера вечером, чтобы справиться о тебе — и осведомиться, может ли он нанести визит.
От изумления Александра резко выпрямилась на стуле, заставив тот угрожающе покачнуться на неровных ножках. Неужели теперь, после того как прошло столько времени, у нее еще остался шанс на замужество? И впервые за все эти годы Александра подумала об Оуэне Сент Джеймсе, мужчине, которому она отдала свое сердце еще давным давно.
