Кто в списке у судьи? - Гришэм Джон (читаем книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Лейси сделала глубокий вдох, напомнив себе о решении проявлять терпение. Жалобщики, зашедшие достаточно далеко, часто оказывались неуравновешенными людьми. Она ответила с улыбкой:
– Обычно тот, кто намерен жаловаться на судью, связывается с нами, мы встречаемся. Если претензия выглядит весомой, человек пишет официальное заявление, после чего мы работаем с ним полтора месяца, избегая огласки. У нас это называется «экспертиза». В девяти случаях из десяти этим все и ограничивается, жалоба отклоняется. Если же мы сталкиваемся со злоупотреблением, то уведомляем об этом судью и даем ему или ей месяц на реагирование. Обычно все они обращаются к адвокатам. Мы проводим расследование, устраиваем слушания, приглашаем свидетелей, все честь по чести.
Пока она говорила, появился Даррен. Он отвлек баристу от грез, заказав кофе без кофеина, дождался, не обращая внимания на двух женщин, своего заказа и прошел с чашкой в другой угол кофейни, где открыл ноутбук и вроде бы погрузился в серьезную работу. На самом деле он прицелился камерой ноутбука в спину Лейси и в лицо Марджи, приблизил картинку и начал съемку. Получилось целое видео и еще несколько фотографий.
Если Марджи и заметила его, то не подала виду. Внимательно выслушав Лейси, она спросила:
– Насколько часто проверка кончается снятием судьи с должности?
И опять Лейси было непонятно, при чем тут это.
– К счастью, не очень часто. В нашей юрисдикции больше тысячи судей, абсолютное большинство которых – честные трудяги-профессионалы. Большинство поступающих нам жалоб попросту несерьезны. Их авторы – сутяги, обозленные тем, что не добились желаемого. Уйма дел о разводах. Множество проигравших процессы адвокатов. Мы не сидим без дела, но чаще всего в итоге гасим конфликты.
В ее изложении все это выглядело скучным. За двенадцать лет она действительно успела заскучать.
Марджи внимательно слушала, барабаня пальцами по своей папке. Потом со вздохом спросила:
– Человека, подавшего заявление, обязательно опознают?
Лейси, выдержав недолгую паузу, ответила:
– В конечном счете да. Истец крайне редко остается анонимным.
– Почему?
– Потому что он обычно знает факты по делу и должен давать показания против судьи. Трудно уличить судью, если те, кому он насолил, боятся поднять голову. Вы боитесь?
Кажется, Марджи испугало само это слово.
– Можно сказать и так, – призналась она.
Лейси нахмурилась.
– Предлагаю вам перестать темнить. Насколько серьезен проступок, о котором идет речь?
Марджи зажмурилась и выдавила:
– Речь идет об убийстве.
Сказав это, она широко распахнула глаза и огляделась, проверяя, не подслушивают ли ее. Кроме Лейси, рядом не было ни души, а та восприняла признание с суровым скепсисом, выработанным за годы работы. В который раз она напомнила себе о необходимости терпения. Снова взглянув на Марджи, она увидела, что глаза у той на мокром месте.
Подавшись к ней, Лейси ласково спросила:
– Вы намекаете, что кто-то из наших действующих судей совершил убийство?
Марджи, прикусив губу, покачала головой.
– Не намекаю, а утверждаю. Я это точно знаю.
– Можно узнать, откуда?
– Одной из его жертв был мой отец.
Услышав это, Лейси сама невольно огляделась.
– То есть жертв несколько?
– Да. Я считаю, что мой отец стал его второй жертвой. Не уверена в порядковом номере, но вина судьи несомненна.
– Интересно…
– Не то слово! Часто вам доносят на судей-убийц?
– Честно? Впервые.
– То-то и оно. Сколько судей за всю историю Америки были обвинены в совершении убийства в период исполнения ими судейских обязанностей?
– Я не слышала ни об одном.
– Вот именно. Ноль. Так что сказать просто «интересно» – значит, ничего не сказать.
– Не хотела вас обидеть.
Тем временем Даррен, завершив свое важное дело, исчез. Обе женщины не обратили внимания на его уход.
– Какие могут быть обиды! – отмахнулась Марджи. – Здесь, в кофейне, я больше ничего не скажу. У меня куча информации, которой я готова поделиться с вами одной, но только не здесь.
За годы работы Лейси сталкивалась как с множеством неуравновешенных граждан, так и с полными безумцами, приносившими коробки, а то и целые мешки документов, исчерпывающе доказывавших продажность того или иного мерзавца в мантии. При этом ей почти всегда хватало нескольких минут беседы с глазу на глаз, чтобы вынести свой вердикт и начать прикидывать, как отправить кляузу в долгий ящик. За эти годы она научилась разбираться в людях, хотя разобраться во многих представавших перед ней чокнутых типах не требовало больших усилий.
Но Марджи, или как там ее звали, не была похожа ни на чокнутую, ни даже на просто неуравновешенную особу. Что-то действительно произошло, и это «что-то» ее изрядно напугало.
– Так… – протянула Лейси. – И что дальше?
– В каком смысле?
– Послушайте, вы обратились ко мне. Вы хотите продолжить разговор? Я не играю в игры и не располагаю временем, чтобы вытягивать сведения из вас или из любого другого, вздумавшего жаловаться на судью. Я и так постоянно отвечаю на звонки. Примерно раз в месяц я провожу расследования, которые заходят в тупик. Вы намерены продолжать или нет?
Марджи опять пустила слезу и стала вытирать щеки. Лейси наблюдала за ней с максимальным сочувствием, но при этом ее не покидало желание сбежать и больше не возвращаться.
Тем не менее сама мысль об убийстве не могла ее не зацепить. Обычно весь ее рабочий день в КПДС был посвящен разбору мелких кляуз несчастных людей с незначительными проблемами, которым нечего было терять. «Действующий судья-убийца» – это звучало слишком сенсационно и не вызывало доверия.
Наконец Марджи сообщила:
– Я сняла номер в отеле «Рамада» на Ист-Гейнсе. Можем встретиться там, когда закончится ваш рабочий день. Только приходите одна.
Лейси кивнула – иного она и не ждала.
– Понимаю ваши опасения. Но согласно нашим правилам, мне нельзя проводить первоначальную встречу с истцом вне нашего офиса в одиночку. Я буду вынуждена привести кого-то из коллег.
– Типа мистера Троупа? – Марджи указала кивком на опустевший стул Даррена.
Лейси медленно повернулась, всем своим видом демонстрируя, что не понимает, о чем речь. При этом она напряженно придумывала ответ.
– Я видела на вашем интернет-сайте коллективную фотографию сотрудников, на ней все до одного улыбаются. – Марджи достала из портфеля собственный цветной снимок формата восемь на десять. – Дарю! Все лучше, чем фото, сделанное только что украдкой мистером Троупом.
– Вы, собственно, о чем?
– Уверена, он уже загрузил мою физиономию в вашу программу распознавания лиц и ничего не нашел. Меня нет ни в одном банке данных.
– Никак вас не пойму. – Марджи знала, о чем говорила, но Лейси, застигнутая врасплох, не собиралась признавать себя побежденной.
– Уверена, все вы понимаете. Либо вы придете одна, либо это наша последняя встреча. Вы – самый опытный следователь во всей вашей конторе, а начальница у вас на данный момент временная. Думаю, вы сама себе хозяйка.
– Хотелось бы мне, чтобы все было так просто!
– Давайте считать это попросту встречей за бокалом вина в нерабочее время. Увидимся в баре. Если все будет в порядке, поднимемся в номер и продолжим в еще более приватной обстановке.
– Нет, у вас в номере мне не место. Это нарушило бы все наши правила. Если жалоба будет зарегистрирована и в дальнейшем возникнет необходимость в конфиденциальной встрече, тогда другое дело. А пока что кто-то должен быть осведомлен, где я нахожусь.
– Разумно. Когда вам удобно?
– Часов в шесть?
– Я буду в дальнем правом углу, одна, как и вы. И, чур, никаких проводов, диктофонов, скрытых камер, коллег с фотоаппаратами, прикидывающихся случайными посетителями. Передайте привет Даррену. Возможно, рано или поздно мы с ним познакомимся. Договорились?
– Договорились.
– Хорошо, ступайте.
