Постучи в мою дверь - Моран Маша (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Сегодня она особенно сильно донимала его. В деревне Маргит заметила Вильгельма, его любовника, начала тыкать в него пальцем и что-то бессвязно лепетать. Миклошу стало страшно. Пожалуй, впервые за всю жизнь. Он даже брата так не боялся, как разоблачения. Вряд ли Маргит могла раскрыть его тайну. Вряд ли она вообще что-то понимала! Но узнала же она Вильгельма. Кто знает, что она могла выкинуть в следующий раз? Поэтому, пришлось вновь надеть деревянную маску Крампуса, взять в руки кнут и преподать Маргит несколько уроков о том, что бывает с теми, кто плохо себя ведет.
Миклош не знал, почему Маргит так боится этого демона. Она буквально столбенеет, стоит ей увидеть короткие рога, заостренный подбородок и вываливающийся из зубастой пасти раздвоенный алый язык. Он понял, что она приходит в ужас от жуткого существа из старых легенд, во время одного из празднеств в деревне. Миклош потащился туда, чтобы показать подданным, как он их ценит. Толпа местных мужиков переоделась в Крампусов и пугала маленьких оборванцев, обещая им розги за дурное поведение. У Маргит, едва она их завидела, случился припадок. Пришлось силой уводить ее оттуда. Ему даже помогали несколько крестьян. Она брыкалась, вырывалась и что-то мычала, закатывая глаза. Сумасшедшая, одним словом.
Но в тот момент Миклош понял, как повлиять на женушку, если она начнет доставлять неприятности. Чтобы не вызвать подозрений, он специально поехал в город и прикупил у старого мастера маску. А заодно и кнут. Ночами, когда бушевала гроза, или начинался особенно лихой снегопад, Миклош надевал маску и заявлялся в спальню к жене. Чтобы она хорошенько рассмотрела его и запомнила жуткий лик, Миклош зажигал свечу. Странно, но во сне она выглядела вполне нормальной. Испытывая сладкое, ни с чем несравнимое, ощущение власти и превосходства, он касался ладонью плеча Маргит, сначала нежно и ласково, а потом сжимал до синяков. Она начинала просыпаться, тихонько постанывая и дергая рукой. Тогда Миклош отвешивал ей звонкую пощечину. Он старался бить так, чтобы фамильный перстень до крови рассекал ей губы. Почему-то темная густая жидкость – единственное, что возбуждало его в женщинах. Обычно, после этого Маргит просыпалась окончательно. Несколько мгновений она просто глупо пялилась на него, а затем начинала метаться по кровати и хныкать.
Сначала Миклош просто взмахивал кнутом и, оставив жену в полуобморочном состоянии, уходил. Потом он начал разговаривать с ней. Тихим шепотом говорил, что пришел наказать ее за дурное поведение и за то, что не слушает мужа. А однажды, когда убогая осмелилась оказать ему сопротивление и расцарапала руку, Миклош ударил ее кнутом. О, сколько же наслаждения он тогда испытал. Это было невероятное ощущение. Пожалуй, сравнимое по силе с тем, что он испытывал в объятиях Вильгельма. С тех пор Миклош не отказывал себе в удовольствии немного покалечить дражайшую женушку. Иногда даже брал ее, не снимая маски, едва дышащую, посреди покрытых брызгами крови простыней.
Слуги давно привыкли к тому, что иногда их госпожа выглядит так, словно едва избежала смерти. Он сознательно распространял слух, что ее преследуют жуткие видения и галлюцинации, что она умышленно ранит себя. Доктор предлагал связывать ее. Но Миклош, усердно играя роль любящего мужа, раз за разом отвергал его методы. «Любые путы еще больше пугают ее. Она впадает в ярость, когда видит их. Я не хочу, чтобы мое сокровище страдало и мучилось.» И ему верили! Все эти глупые наивные людишки верили ему и восхищались его самоотверженностью и верностью жене. В такие моменты Миклош с трудом сдерживал улыбку.
Но в этот раз он переусердствовал с кнутом. Рассек до крови кожу на спине. Гонял Маргит по всей спальне, швырял от стены к стены, пару раз даже едва не сломал шею. Она металась, беззвучно рыдая и царапая пальцами дверь.
Носком сапога Миклош перевернул Маргит на спину. Она не застонала, не открыла глаз. Даже грудь не поднялась от дыхания. Неужто, сдохла наконец? Преодолев отвращение, Миклош опустился на колени и прижался ухом к ее груди. Тишина… И куда ее теперь девать? Мозг лихорадочно заработал. В голове крутились маленькие винтики, как в часовом механизме. Лучше всего избавиться от тела. Например… Например он может вывезти ее отсюда, бросить где-нибудь в лесу, а на утро забить тревогу. За это время она окоченеет, и Миклош будет избавлен от нее навсегда. А еще лучше, если пойдет слушок о ее побеге. С любовником. Конечно же! Он найдет в одной из окрестных деревень какого-нибудь крестьянина и убедит его за пару монет свидетельствовать о греховной связи с его женой. Но как объяснить то, что она окажется в лесу? Миклош задумался… И как он сразу не сообразил? Жена и любовник задумали побег! Однако, у Маргит случился очередной приступ и вместо деревни она отправилась в лес, где стала жертвой метели и собственного безумия.
Так он и поступит. Стянув с кровати простынь, Миклош завернул в нее тело жены. Уже была глубокая ночь, а значит он сможет выйти из дома незамеченным. Но лучше подстраховаться. Народ здесь суеверный, а потому будет не лишним вновь воспользоваться маской демона Крампуса. Нацепив ее на лицо, Миклош вернулся к себе в спальню, быстро оделся, а затем возвратился обратно. Подняв с пола бездыханное тело, он взвалил его на плечо и беспрепятственно вышел из дома. На дворе стоял мороз. Самый разгар зимы. Через несколько недель Проводы Старого Года. И провожать его Миклош будет уже вдовцом…
Олеся приоткрыла глаза. Она не чувствовала своего тела – только дикую адскую боль. Попыталась пошевелить рукой, и боль усилилась настолько, что из горла вырвался стон. В уголке губ лопнула кожа, и рот наполнился соленой кровью.
– О, оклемалась! – Где-то над головой проскрипел низкий голос.
Перед глазами плыло, но несколько раз моргнув, Олесе удалось разглядеть румяное стариковское лицо. Белая борода и седые всклокоченные волосы торчали во все стороны. Он кого-то напоминал, но кого?
– Вот и славно. А то уж думал, до следующего года тут пролежишь. Ладно, голубушка, давай, вставай. Времечка-то у нас мало!
Он подхватил ее под мышки и, как куклу, стащил с кровати. Олеся вновь застонала от боли. Странный дед куда-то ее потянул, и ей пришлось прикрыть глаза от нахлынувшей тошноты. Она не могла понять, что именно болело. Боль просто была везде. Даже дыхание давалось с трудом.
Дед выволок ее на улицу, прямо в стылый сырой воздух, и водрузил на телегу. Олеся упала на твердые холодные доски. Сухое сено кололо щеки. Она начала замерзать. С трудом подтянула ноги к груди и обхватила их руками. В спину вонзились раскаленные иглы.
– Ты потерпи, потерпи, голубушка. Скоро уж…
С тихим свистом хлыст рассек воздух, и телега двинулась с места. Замелькали голые деревья, поникшие травы. Олеся снова закрыла глаза. Она не могла ни о чем думать. Где оказалась? Как? Все равно. Лишь бы не чувствовать, как телега подскакивает на каждой кочке. Так холодно… Но холод успокаивал боль, заглушал. Наверное, она задремала, потому что очнулась, когда телега уже остановилась, а дед уговаривал ее слезть. По виску потекло что-то липкое и горячее. Захотелось плакать. В глазах щипало. Босые ноги утонули в грязи.
– Вот голубушка, постой-ка здесь.
Олеся не выдержала и упала. Брызги коричневой жижи попали в глаза, но ей уже на все плевать. Зачем он мучает ее? Зачем все ее мучают?
– Ну или посиди, если хочешь.
Дед пожал плечами и подергал белоснежную бороду. Олеся закрыла глаза. Во рту тоже оказалась грязь. Земля вдруг задрожала.
– О! – Бодрый голос старика прорвался сквозь пелену отчаяния. – Едут, голубушка. – Хлопок в ладоши эхом и пульсацией отозвался в голове. – Тогда я пошел. А ты веди себя хорошо.
Кряхтя он наклонился, убрал с глаз Олеси волосы и потрепал по плечу. Как будто действительно был заботливым дедушкой, который впервые отдавал непоседливую внучку в детский сад. Его морщинистое лицо вдруг начало расплываться, и Олеся поняла, что все-таки плачет. Она закрыла глаза, а когда открыла вновь, рядом никого уже не было. Земля тряслась сильнее. Заржала лошадь. Резкий звук разрезал воздух, и кто-то выругался. Как же она устала… Ей нужна тишина. Чтобы можно было заснуть и забыть обо всем.
