Невеста моего сына - Майер Жасмин (электронные книги бесплатно .txt, .fb2) 📗
Приехал он, похоже, не из Питера, раз его кожа приобрела такой теплый медовый оттенок. Слегка вьющиеся волосы цвета мокрого песка были идеально уложены, волосок к волоску. На острых скулах темнела щетина.
На нем был безупречный темно-синий костюм с острыми манжетами дорогущей рубашки и с запонками из белого золота, инкрустированными сапфирами. А безумно сексуальный, терпкий аромат мужского парфюма – бергамот с лимоном и тяжелый шлейф терпких дорогих сигар – моментально распространился по стерильной, как операционная, комнате.
Под силой этого властного сапфирового взгляда я медленно вернула лямку на плечо, проклиная тот час, когда я выбрала это платье.
А еще я почему-то сильнее стиснула бедра.
Холодный сапфировый взгляд скользнул по моей коже, как кубики арктического льда. И теперь мне вдвойне не нравится отсутствие на мне трусиков.
– Отец, хочу познакомить тебя со своей девушкой… Саша?
Перед смертью не надышишься. Заставляю себя подняться и сделать эти два шага. Вижу перед собой только начищенные до блеска темные мужские туфли – это знак, что пора остановиться.
Веду взглядом вверх, по брюкам со стрелками и очень стараюсь не задерживаться на внушительном бугре в паху. Это явно не то достоинство, что стоит рассматривать, когда знакомишься с отцом своего парня.
Глаза скользят выше, по ровному ряду белых пуговиц, из которых лишь две самые верхние сейчас расстегнуты. На нем нет галстука или бабочки.
Понимаю, что так и стою, задержав дыхание. Легкие горят огнем, и я сдаюсь. Делаю полный вдох, и голова идет кругом, когда аромат бергамота с лимоном проникает в мое тело.
– Отец, это Александра, моя девушка. Саша, это Николай Евгеньевич Одинцов, мой отец.
Сам Адам редко упоминал про отца и за год, что мы встречаемся, кажется, лишь однажды виделся с ним без меня.
Так что я представляла его отца… Ну таким среднестатистическим мужчиной сорока лет, у которого есть брюшко, заботы, кредиты, бизнес и нет времени на взрослых детей.
Но оказалось, что Николай Одинцов плевать хотел на статистику.
Он совсем не похож на образ, который я слепила, исходя из окружавших меня в университете мужчин его возраста.
Перестаю гипнотизировать его загорелую шею и, минуя твердую линию губ, орлиный нос, тону в ледяном сапфировом море.
– Рада встрече, – произношу я едва слышно.
Волосы у Адама темные и прямые и совсем не вьются. Хотя глаза у Адама тоже синие, но при этом взгляд в сто раз мягче, и он совсем не пробирает до костей, чего не скажешь о сапфировых глазах его отца.
Его глаза – мой персональный ад. Делаю рваный вдох и снова чересчур сильно сжимаю кулаки. В ледяных глазах Одинцова-старшего нет ни одной подходящей случаю эмоции. Радости встречи с сыном, любопытства, удивления, усталости, наконец.
Сапфировые глаза скованы льдом, как промерзшая насквозь Антарктика, но он ведь должен хоть что-то чувствовать?
Я-то решила, что ему перепадал секс раз в пятилетку. И что он даже готовится к постельным подвигам заранее, принимая волшебную таблетку, но теперь я прекрасно вижу, что ему это совсем не нужно.
И это знание почему-то заставляет мое тело вибрировать, а щеки – гореть маковым пламенем.
Глазам своим не верю.
Из-за того, что я постоянно мотаюсь по миру, мы с сыном и без того мало видимся, но почему каждый раз рядом с ним оказывается какая-то размалеванная полуодетая девица, готовая вот-вот раздвинуть ноги?
Впрочем, наверное, я слишком многого от него хочу. Адаму только девятнадцать. Был ли я таким же в его возрасте? Увы, нет. В его возрасте у меня уже были обязательства, которые вынуждали работать по двадцать часов в сутки.
Не пожелал бы такой жизни никому, когда ночью приходится работать, а днем – продолжать учебу, так что пусть малец развлекается, пока свободен.
Хотя тенденция мне не нравится. Адам начал знакомить меня со своими девушками лет так с шестнадцати. И ни одна не годилась на большее, чем на несколько ночей. Сегодняшняя – такая же. Хватает беглого осмотра, чтобы это понять. Слишком длинные ноги, слишком мало одежды, слишком яркие губы. Всего слишком.
Хотя стоит отдать моему сыну должное – у него хотя бы есть вкус.
Девица горячо отвечает на его поцелуи, пока Адам лапает ее грудь. Прямо посреди моей гостиной. Ничего не меняется.
Подозреваю, что у сына имеется и некая склонность к эксгибиционизму, но пока он не начал бегать голышом по паркам, и ладно. В четыре он то и дело срывал с себя одежду, в десять постоянно теребил пах, а с его шестнадцати я постоянно застаю голых девиц рядом с ним в разных позах. Не пацаны – и то на том спасибо. Так что я почти смирился.
Несмотря на развратное платье, во время нашего знакомства девица продолжает строить из себя невинную крошку. Глаза в пол, губки бантиком. Какая прелесть.
Смотрю на ее такие модные сейчас платиновые волосы, на припухшие от поцелуев губы. Плечи тонкие, шея длинная, а ноги – от ушей. Кожа почти фарфоровая, только розоватая на щеках. Острые ключицы сильно выпирают вперед, и все это время она тяжело дышит. Волнуется, или ее так сильно возбуждает мой сын?
– Рада встрече, – произносит она едва слышно.
– Рад познакомиться, – откликаюсь я. – Александра, зовите меня просто Николай. Без отчества. Адам, останешься на ужин? Думаю, ты не просто так приехал?
Я знаю своего сына. Теплые родственные связи нас никогда не связывали, и если он приезжает, то строго по делу.
– Но у нас заказан столик на двоих… – мнется Алена.
– Мы никуда не поедем. Ко мне сын приехал. Закажи еду на дом.
Ее истерики стали надоедать. Я достаточно трачу на нее, чтобы не выслушивать лишнее. Но оказывается, все ее подруги зимуют в Таиланде, Австралии, а третьи в Испании. И только она вынуждена морозить свой зад в Москве. Я чуть не сказал: «Скатертью дорога», помешал только приход сына.
Алена с перекошенной физиономией уходит, а я снова смотрю на невинную овечку в развратном платье.
Одна из лямок то и дело спадает с плеча, обнажая верхнюю часть высокой девичьей груди. Да, пожалуй, я очень хорошо понимаю, чем она привлекла моего сына.
Адам провожает взглядом Алену и смотрит на меня:
– А куда делась Вероника?
– Пришел учить меня жизни? Интересно, – вскидываю я бровь.
– Остынь, отец. Я пришел поговорить о деле.
Это звучит так же смешно, как его разговоры о моих женщинах. Яйцо не понимает, почему курицу так раздражает, когда кто-то учит ее жизни.
– Поговорим за ужином, – киваю я, краем глаза замечая, как с плеча Александры снова сползает лямка.
Кривая у нее спина, что ли?
Девушка не делает ни одного движения, чтобы поправить лямку. Сидит, глядя в пространство темными глазами. Необычное сочетание с белыми волосами. Должен признать, у нее яркая и необычная красота. Даже с таким цветом волос, который сейчас у каждой третьей. Платиновые блондинки были даже у меня. Когда-то.
Правда, им было лет на десять больше, чем этой.
Из-за острого голого плеча не могу сосредоточиться на разговоре. Ну же. Просто подними эту чертову лямку. У тебя так все платье сползет до талии, а ты и не заметишь.
– Александра? – произношу, не выдерживая.
Она замирает и медленно останавливает на мне свой темный взгляд.
– Да?
– Вы где-то учитесь? Работаете?
Вижу, как Адам подбирается, распрямляя плечи. Звездный час для девушки. Но сама Александра ничего не отвечает, только смотрит на меня в упор, как если бы не поняла ни слова.
У меня закрадывается нехорошее предчувствие, особенно когда она произносит:
– Я сейчас… Мне нужно… Где здесь? – она смотрит на Адама, но тот только непонятливо сдвигает брови у переносицы.
Ну и где чертова Алена, когда она так нужна? Впрочем, наверное, легче завести слуг, чем надеяться на любовницу. А еще придется разобраться с этим лично.
Указываю Александре рукой вперед и произношу:
– Пойдемте. Я покажу.
