Кромешник - О'Санчес (Александр Чесноков) (библиотека книг .txt) 📗
«…Слово ко всем Бродягам, Фратам и прочим честным Людям! Добро и привет вам от всех, кто подтверждён.
Бродяги, Фраты и Городские, кто не особачился, слушайте наш прогон и дайте ему ход дальше, ко всякой вольной и арестантской душе, лишь бы она чистая была.
Один человек по праву свершил старинный завет, святое дело, до него не слыханное. За всех нас он принимает пеньковый венец, за наш Дом, за Благо арестантское. Он жив ещё, но спрятанный за псами пребывает. Доведётся, мы верим, – и умрёт он как и жил – Заповедным Уркой. Но лучше, чтобы жил. И все, кто уважает в себе человека, а не пса, – оглянись, прислушайся, протяни руку помощи. И воздастся тебе во всем Доме всеобщим уважением.
При нынешнем великом палеве и произволе, и в силу большого количества – погонял не ставим, так Большая Сходка очно и малявами авторитетно порешила. Удачи вам в благородном деле, здоровья и Свободы.
– …Видал, что пишут?
Муртез равнодушно кивнул головой.
– Это трепотня, что они могут…
– Ты, Эли, видать, крепко устал… «Старинный завет» исполнился! И судьба общака для них тоже свята, засуетились… Они даже не сомневаются, что такие фортели им по зубам. Бонса они убили, как курёнка, следующий кто? Уж не мы ли с тобой? Эли?
– Нет, не мы. Мастертон.
– Черно шутишь. Да что с тобою сегодня? На тебе лица нет. Супруга опять?…
– Гораздо хуже. У этого дурака, секретаря президентского, ноутбук-компьютер, в который он заносит всякое важное для Большого Дурака. В том числе и данные по Ларею. На нашу удачу, а по большому счёту – на беду, интересуется этот Адам Липски Интернетом. Ну, мы дождались удобной минуты, когда компьютер включён, а Липски на докладе, и через его браузер, но без его ведома, качнули того-сего из «суперсверхсекретной» президентской цитадели.
– Да ты же все это докладывал…
– Почти все… Извини, Дэнни… По Ларею я как раз и не докладывал, проверял оперативно ещё и ещё, уж очень…
– Слушаю, слушаю…
– Не сердись, Дэнни, не гневайся, и без того муторно. Лучшие медицинские и розыскные светила прощупывали этого Ларея, проглядывали, пронюхивали все, что могли вообразить. Ну и залезли под зубные коронки. Зубки у него свои стёрлись да выпали от жизни неправедной… В числе всего прочего – взяли дентиновую ткань на анализ, что, кстати, я и подсказал осторожненько. Говорят, что лучший способ определить возраст – проверить эту ткань. Мол, по степени омертвления капилляров, нервных окончаний, обнажённости дёсен и прочей муры можно определить возраст с точностью до пяти лет.
– Хо-хо! Интересно. Сколько же ему натикало, волку старому?
– По зубам – лет двадцать – двадцать пять.
– Как?…
Муртез подвигал носом, языком и губами и повторил:
– Лет двадцать тире двадцать пять.
– Отпечатки пальцев?…
– Те же. Это он, не двойник под него. Шрамы, татуировки, отпечатки пальцев, зубные оттиски, группа крови, образцы волосяного покрова (и они в архиве оказались!) – все совпало, Дэнни. Мы его видели двадцать лет назад, именно его, которому по зубам сейчас – двадцать пять лет.
– Двадцать ещё скажи.
– Или двадцать.
– Этот способ исключает ошибки?
– Нет, хотя они и маловероятны. Наша подопечная владелица семейного мужского гарема собрала для меня образцы его тканей: от ногтей и кожи до выхарканной крови и соплей. Я отдал биологам. Не простым, и не в одни руки. На уровне хромосом и ниже выявлены некие аномалии в темпе и характере обмена веществ, по типу мутаций. Причина – осторожно-предположительная – воздействие радиации. А он, сорок с небольшим назад, попал в эпицентр, ну, помнишь обстоятельства…
– Эли, возможно, я меньше твоего понимаю в биологии и радиации, но я всегда считал и читал, что генотип может измениться лишь в потомстве, а не у половозрелой особи, непосредственно подвергшейся воздействиям, провоцирующим мутации.
– Я и не спорю, но факт перед нами: свидетель взрыва, дентиновый младенец, мутант.
– Это лишь интерпретация факта. Выглядит он гораздо старше.
– Выглядит, уже лет сорок подряд. Он не омолаживал себя пластической операцией, он себя старил.
– На зоне, сорок лет назад? Или в косметическом кабинете предвоенной эпохи?
– Ну тогда, черт меня забери, я ни хера не понимаю.
– Не плачь, Эли, я такой же. Так он что, вечно молод, так получается?
– Ну нет. Сердце у него изношено до физического предела, держится на лекарствах… Любое волнение – он брык и лапы набок. А ему опять кислородную подушку под нос, уколы, массаж – выходили…
– Ну так, значит, и мутация у него фиговая. Смотри, утаивай, проверяй и не забывай докладывать.
– Докладываю свежачок. Мы, раз проникнув в информационный курятник, взяли его отныне в плотный прицел, в интересах, так сказать, разведки и контрразведки, извини за кощунство.
– Извиняю.
– И вчера мы оказались бессильными свидетелями набега чужой орды на «наш» курятник. Да, некий хакер целенаправленно тяпнул около мегабайта текстовой информации грифа «Абсолютно секретно».
– Что за хакер, и почему бессильными?
– Профессионал высокого полёта, не проследить кто. А бессильными – мы не можем проявить осведомлённость и перекрыть канал утечки.
– Что за бред. Неужто Старый Дурак и его помощник настолько сильны в этой науке и не поверят нашим словам о неких способах?
– Поверят, но проверят – с помощью армейских структур. Там знающие звери, расколют наши хитрости, поймут, что мы к ним в загашник лазили.
– Ну тем более тогда пора дубль сделать. Но сначала – убрать Ларея. Немедленно.
– Почему?
– Потому что нами, с Сабборгом в тандеме, был засечён внезапный интерес уголовного элемента к искомой точке. Вооружены они новейшими и мощнейшими агрегатами слежки и прослушки. Опыта у них меньше, а знаний ничуть. Это их работа, с секретарём. Это я Бонсу на него материал давал, сразу же после узурпации. Это оттуда они узнали, как, у кого, и когда брать. Они вскрыли пароли Бонса, а уж с этой задачей по браузеру – пингвин справится после недельного обучения. Убрать срочно, Эли. Пусть сестра кольнёт ему для сердца. Очень уж глубоко трясти не станут, сердцем он слаб, все знают. В крайнем случае поверхностный анализ ничего не возьмёт. Срочно, Эли, не заставляй меня повторять.
– …Ваше Высокопревосходительство! Автодром подготовлен и автомобили проверены. Разрешите сообщить в гараж?
– Нет, Адам, на всю неделю – отменить, радикулит позванивает. Да и некогда…
Повторный визит за ромштексом люди Блондина и Фанта зафиксировали и проследили только до окончания моста, соединяющего левый и правый берег, дальше было очень горячо. Но Фанту удалось засечь место, где прячут шефа, «на кончике пера». Он докладывал суть своих рассуждений на узком сходняке: Арбуз, оклемавшийся от ранения Кисель, Сторож, Пер Гнедой (младший отправлял с побережья неотложный по договору золотой груз), Гиппопо и Ушастый. И Блондин присутствовал, но все ещё как младший. Фант распечатал для наглядности крупномасштабную карту с куском города, на котором были выведены все здания и подземные коммуникации.
– Только здесь он может быть. Я отвечаю.
– И ответишь, но в локшевом раскладе это никого не утешит, – вздохнул Арбуз.
Но тут Фанта поддержал Ушастый.
– Урки меня постоянно теребят по старой памяти. Вчера ночью нарисовался гонец, он рассказал, что тем удалось нашарить. Ларей в Бабле спрятан, они подтвердили. Из Фиб пригнали десяток сапогов от местного спецподразделения для выполнения особо секретного задания. Один из них левым образом послал язычок невесте, где похвастался, что выполняет важнейшее в своей жизни задание, данное ему лично Президентом. Звание – унтер, образование среднее, основная специализация – конвой. Дал адрес до востребования соседнего отделения почты. Описал, какая часть столицы видна из окна. У невесты брат откинулся прошлым месяцем и то письмо прочитал.
