Николай II в секретной переписке - Платонов Олег Анатольевич (читать книги бесплатно .TXT) 📗

Сегодня идет дождь, но очень тепло. — Храни Господь, моя милая женушка, тебя и девочек!

Попроси Татьяну прислать мне теперь же один из моих серебряных портсигаров!

Целую нежно.

Навеки твой старый

Ники.

Ц.С. 9 августа 1916 г.

Любимый мой!

Нежно благодарю тебя за твое милое письмо. Прошу нашего Друга особенно молиться 14-го и 15-го и благословить предпринятое тобой. Они покидают город в 7. — Льет дождь и солнце светит, очень сыро и жарко.

Она огорчена тем, что так официально ответила на твою телеграмму, но она писала в присутствии матери. У меня будет Кауфман, так как я хочу, чтоб они отправили отряд вместе с нашими войсками во Францию, — Алексеев одобрил эту идею.

Милый, я позабыла, что Зеленецкий состоит помощником при Кирилле, ты поговори с ним и вдвоем обсудите этот вопрос. Чебыкин вчера был очень мил и готов помочь, так что я решила пристроить еще флигель к лазарету Алексея (бывш. академия).

Наш Друг имел хорошую, длительную и приятную беседу с Штюрмером. Он велел ему приходить каждую неделю ко мне.

Теперь я должна кончать, Зыков ждет меня — меня постоянно кто-нибудь ждет, приходится писать в спешке.

Прощай, мое сокровище, осыпаю тебя нежными, страстными поцелуями и остаюсь твоей горячо любящей тебя старой

Женушкой.

Благослови тебя Боже!

Ц. ставка. Могилев. 9 августа 1916 г.

Милая голубка!

Нет времени написать длинное письмо. Тысячу раз благодарю за дорогое письмо. Очень рад, что ты причащалась. Пока все спокойно, только Сахаров продолжает наступление. Погода сегодня ясная и прохладная.

M-r Гиббс приехал и начинает привыкать к нашей жизни здесь.

Храни тебя Господь, моя драгоценная душка! Целую нежно.

Твой старый

Ники.

Ц.С. 10 августа 1916 г.

Ангел мой милый!

Нежно благодарю тебя за твою дорогую открытку. Пасмурно и довольно прохладно. В 2 1/2 вторично поеду в лазарет на молебен и празднование 2-летия со дня основания нашего лазарета. Будет мало работы, и мы этому не особенно рады.

Получила телеграмму из Вологды; они едут благополучно — перед отъездом она просила меня передать тебе ее привет и поцелуи.

Ты не забудешь послать за Раевым, не правда ли, чтобы основательно поговорить с ним? — Жду Шведова, а затем Бобринского — ежедневно принимаю массу людей.

Только что получила от Сергеева телеграмму со списком фамилий моих офицеров-сибиряков, раненых 1-го и 8-го августа, — он не дает сведений о солдатах. Сейчас должна принять врача, имеющего дело с моим “М. и Младенчество” [932], — он отправляется на ревизию этих учреждений, — они распространились по всей России. — Я рада, что m-r Гиббс поправляется, он страшно был рад поехать к вам.

Как ты думаешь, не следует ли мне остановиться на несколько часов в Смоленске, чтобы осмотреть лазареты, а затем приехать к тебе, 23-го, к обеду? Согласен милый?

Сейчас я должна уезжать. Бог да благословит тебя, ангел мой! Жажду твоих ласк. Нежно целую.

Навеки вся твоя старая

Детка.

Ц. ставка. 10 августа 1916 г.

Моя драгоценная женушка!

Крепко благодарю тебя за твое милое письмо, Я вчера вечером принял Кирилла, возвращавшегося из гвардии, где он провел 6 дней. Он видел многих командиров и офицеров, и они все ему говорили то же самое про старика Безобразова, что ты уже знаешь, так что сегодня я поговорил на эту тему с Алексеевым и сказал, что желаю уволить Б. Он, конечно, согласился со мной, что лучше его сменить и назначить хорошего генерала. Мы оба придумывали, кем бы его заменить — может быть, одним из братьев Драгомировых! — Так досадно, что я забыл спросить Кир. про Зеленецкого! Но он вернется через неделю, и я тогда могу это сделать. Н.П., кажется, приезжает сюда 12-го. — Буду страшно рад видеть его опять.

Дмитрий скоро будет здесь проездом, я хочу удержать его здесь на несколько недель, потому что Георгий мне говорил, что этот мальчик опять вбил себе в голову, что он будет убит.

Я уже считаю дни до твоего приезда! Любимая, я должен кончать. Храни вас Господь!.. Осыпаю горячими поцелуями твое любимое личико.

Навеки твой старый

Ники.

Р.S. Меня мучит, как рассказать Фредериксу про развод Ольги? Очень трудно писать о таких делах.

Ц.С. 11 августа 1916 г.

Сокровище мое.

Сердечное спасибо за дорогое письмо. Я благодарна тебе за то, что ты смещаешь Б. — гвардия была бы глубоко обижена, если б его оставили, так как всем было известно, что исключительно по его вине потери были так велики и, увы, бесполезны! Очень хорошо отзываются об одном брате Драгомирове — дай Бог, чтоб он оказался подходящим человеком и чтоб он работал в согласии с другими генералами! Только разведка у них должна быть поставлена лучше, чем при нем, он почти ни о чем не был осведомлен.

Я не видала Дмитрия, да, я думаю, нервы у него опять, увы, никуда не годятся, это чрезвычайно жаль. Не пускай его так часто к этой даме — подобное общество его гибель — одна лесть, и ему это нравится, а при таких условиях он, конечно, тяготится своей службой. Ты должен строже его держать и не позволять ему распускать язык.

Если Фредерикс не совсем здоров, я могу послать за гр. Нирод, велю ему отправиться на Сиверскую, объяснить все старику и с ним вместе обсудить все, что надо сделать. Только надо ли назначить какой-нибудь определенный срок, пожалуйста, ответь мне по телеграфу? Операция сошла хорошо, вчерашнее празднество тоже. Теперь О. и Т. считаются зачисленными на службу в лазарет. Стало прохладнее. Девочки почти весь день снимались у Функа, так как им нужны новые снимки для раздачи по комитетам и т.д.

Нежно благословляет и 1000 раз целует тебя

навеки

Твоя.

Ц. ставка. 11 августа 1916 г.

Моя любимая детка.

Сердечно благодарю тебя за дорогое письмо. Конечно, было бы прекрасно, если бы ты на несколько часов остановилась в Смоленске — это дало бы такую радость раненым и населению!

Извини за пятно, которое я сделал на этом конверте, но твое перо очень капризно: некоторое время оно не пишет, а затем внезапно выпускает голубой фонтан. Здесь на фронте все спокойно; на Кавказе мы взяли в плен два турецких полка. Сегодня жду Н.П.

Посылаю тебе эту бумагу от Максимовича — я думаю, что лучше каждого из них иметь на 2 недели! Ты согласна? Пожалуйста, верни мне бумагу назад. В сентябре приезжает сюда японский принц Канин, так что Татищев и Безак выедут встречать его во Владивосток и привезут его сюда, а здесь при нем будет Георгий.

Теперь, моя голубка, я должен кончать.

Храни Господь тебя и девочек! Целую тебя крепко.

Навеки твой старый муженек

Ники.

Ц.С. 12 августа 1916 г.

Мое сокровище.

Бесконечно благодарна тебе за твое дорогое письмо. Я рада, что дела на Кавказе хорошо идут. Конечно, это хорошо, что у тебя 2 адъютанта, посменно дежурящих в течение двух недель, но только задержи Н.П. несколько подольше, чтобы при тебе был кто-нибудь из моряков, а ему, верно, некуда ехать; и за тебя я гораздо спокойнее, когда он там с тобой. Это свой человек, кроме того он хорошо влияет на Дмитрия.

Получила письмо от Ани, она целует тебя: они завтра будут в Тобольске, сегодня они плывут по реке. Погода стала лучше.

Досадно, что нет ничего интересного; очень много дела в лазарете, очень тяжелые случаи, ежедневно операции. Ирининому [933] ребенку снова гораздо хуже, он живет здесь у дедушки и бабушки, — Ирина в Красном, больна “ангиной”, — она постоянно болеет, бедняжка. Я уверена, что Н.П. расскажет тебе много интересного о сражениях.