Бита за Рим (Венец из трав) - Маккалоу Колин (мир книг TXT) 📗
— Луций Корнелий Сулла, — объявил принцепс Сената Флакк, — прими командование в войне против Митридата во имя Сената и народа Рима.
— Только где же мы найдем деньги? — спрашивал Сулла во время обеда в своем новом доме.
Вместе с ним находились братья Цезари, фламин Юпитера Луций Корнелий Мерула, цензор Публий Лициний Красс, банкир и торговец Гай Оппий, великий понтифик Квинт Муций Сцевола и Марк Антоний Оратор, только что вернувшийся в Сенат после продолжительной болезни. Список гостей Суллы был составлен таким образом, чтобы можно было ответить на его вопрос. Если только на этот вопрос вообще существовал какой-либо ответ.
— А осталось ли что-нибудь в казне? — спросил Антоний Оратор, сам не веря в возможность подобного. — Я имею в виду, все мы знаем, как городские квесторы и трибуны ведут себя в отношении казны: они всегда настаивают, что она пуста, в то время как там полна чаша.
— Поверь, Марк Антоний, там действительно ничего нет, — твердо ответил Сулла. — Я сам несколько раз был в казне и очень озабочен, как бы кто-нибудь не узнал, что я туда ходил.
— А как насчет храма Опы? — поинтересовался Катул Цезарь.
— Тоже пусто.
— Хорошо, — произнес великий понтифик Сцевола, — но имеются же золотые запасы римских царей — как раз на случай крайней необходимости.
— Какие запасы? — воскликнул хор из нескольких голосов, включая Суллу.
— Я сам не знал о них, пока не стал великим понтификом, клянусь честью, — ответил Сцевола. — Они находятся в подвале храма Юпитера Наилучшего Величайшего и составляют примерно двести талантов.
— Великолепно, — иронично заметил Сулла. — Нет сомнений в том, что, когда Сервий Туллий был царем Рима, этого бы хватило, чтобы начать войну, которая бы прекратила все войны. Но в наше время этого достаточно только для того, чтобы послать четыре легиона сражаться на шесть месяцев. Я уже спешу сделать это!
— Это только начало, — спокойно заметил Тит Помпоний.
— Почему бы вам, банкирам, не ссудить государству пару тысяч талантов? — поинтересовался цензор Красс, который страстно любил деньги, но никогда не имел их в достаточном количестве. Он владел только оловянными концессиями в Испании, а потому был слишком занят наведением порядка в этой стране.
— У нас не столько денег, чтобы ссудить их, — терпеливо разъяснил Оппий.
— Кроме того, для хранения избыточных запасов большинство из нас пользовались банкирскими домами в провинции Азия, а это означает, что сейчас именно Митридат стал собственником наших запасов, — вздохнул Тит Помпоний.
— У вас должны быть какие-то деньги здесь! — фыркнул цензор Красс.
— Они есть, но их недостаточно для того, чтобы дать в долг государству, — твердо произнес Оппий.
— Фактически или фиктивно?
— Фактически, Публий Лициний, фактически — и это правда.
— Разве кто-либо из присутствующих здесь не согласен с тем, что нынешний кризис более значителен, чем даже италийский? — поинтересовался Луций Корнелий Мерула, фламин Юпитера.
— Да, да, — энергично ухватился за эту идею Сулла, — спросите кого угодно — и уверяю вас, вам скажут: если Митридат не будет остановлен, он сделается царем Рима!
— Поскольку мы никогда не получим от народа разрешение распродать ager publicus, существует единственный способ в короткое время получить деньги, кроме введения новых налогов, — сказал Мерула.
— Какой?
— Мы можем продать все государственное имущество поблизости от Римского Форума. Для этого нам не потребуется разрешения народа.
Наступило гнетущее молчание.
— В такие скверные времена нам не удастся продать государственное имущество, — печально заметил Тит Помпоний, — таковы законы рынка.
— Я даже не уверен в том, что земля вокруг Форума является государственной собственностью — за исключением, разумеется, жреческих зданий, — заговорил Сулла, — но мы не сможем продать их.
— Я согласен с тем, что продавать их было бы неправомерно, — подхватил Мерула, проживавший в одном из общественных зданий, — тем более что имеется и другая собственность. Склоны Капитолия внутри Фонтинальских ворот, а также напротив Велабра. Лучшие участки для больших домов. Имеется также большая полоса земли, на которой располагаются рынки.
— Я отказываюсь поддерживать продажу всего, — резко сказал Сулла. — Рыночный район — пожалуй. Там только рынки и тренировочная площадка школы ликторов. Что-нибудь можно продать и на Капитолии — участки напротив Велабра западнее Капитолийского холма и ниже по склону, от Фонтинальских ворот до Лаутумии. Но — ничего на самом Форуме и ничего на Капитолии напротив Форума.
— Я бы купил рынки, — заметил Гай Оппий.
— Только в том случае, если кто-нибудь не предложит больше, — оживился Помпоний, чьи мысли двигались в том же направлении. — Чтобы все было по-честному и чтобы получить максимальную цену, все должно быть выставлено на аукционы.
— Возможно, что мы попытаемся сохранить основную часть района рынков и продадим только рынок мясных деликатесов, — сказал Сулла. Ему была ненавистна сама возможность выставлять на аукционы такое великолепное имущество.
— Думаю, ты прав, Луций Сулла, — отозвался Катул Цезарь.
— Согласен, — подтвердил и Луций Цезарь.
— Если мы продадим рынок мясных деликатесов, я полагаю, это будет означать рост арендной платы для торговцев цветами и пряностями, — заявил Антоний Оратор, — они не поблагодарят нас за это!
Но Сулла думал о другом.
— Как насчет того, что мы позаимствуем деньги? — спросил он.
— Где? — с подозрением поинтересовался Мерула.
— В римских храмах. А потом вернем их обратно из военной добычи. Юнона Луцина, Венера Либитина, Ювента, Церера, Юнона Монета, Великая Богиня, Кастор и Поллукс, оба Юпитера Статора, Диана, Геркулес Музийский, Геркулес Масличный — все эти храмы так богаты.
— Нет! — вскричали Сцевола и Мерула одновременно.
Сулла быстрым взглядом скользнул по лицам. Похоже, он не получит поддержки ни у кого из собравшихся.
— Хорошо. Тогда, если вы не позволяете римским храмам заплатить за мою кампанию, будете ли вы возражать против того, если это сделают греческие?
— Неправедность есть неправедность, Луций Сулла, — нахмурился Сцевола. — Боги являются богами и в Греции, и в Риме.
— Да, но греческие боги — это не римские боги, разве не так?
— Храмы неприкосновенны, — упрямо заявил Мерула.
И тут Сулла резко преобразился. Это было первый раз за все то время, что они его знали, и они ужаснулись.
— Послушайте, — оскалился Сулла, — вы не сможете заботиться обо всем сразу, в том числе и о богах. Я соглашусь с вами в том, что касается римских богов, но здесь нет ни одного человека, который не понимал бы, как дорого стоит содержание легионов в период ведения боевых действий! Если мы сможем наскрести двести талантов золотом, я получу шесть легионов. Это слишком ничтожные силы, чтобы противопоставить их четверти миллионам понтийских солдат. Позволю себе напомнить вам, что понтийский солдат — это не голый германский варвар! Я видел войска Митридата. Они вооружены и обучены почти как римские легионеры. Не так же хорошо, согласен, но намного лучше, чем голые германские варвары. Хотя бы потому, что защищены доспехами и приучены к дисциплине. Как и Гай Марий, я намереваюсь сохранить своих людей живыми, и, значит, мне нужны деньги для фуража и для приобретения полного снаряжения. А средств у нас нет, и вы не позволяете римским богам дать их мне взаймы. Поэтому я предупреждаю вас — и отвечаю за каждое свое слово! — в Греции я возьму необходимые мне деньги из храмов Олимпии, Додоны, Дельф — везде, где найду. Все это означает, великий понтифик, что жрецам лучше бы поработать хорошенько с нашими римскими богами. Надеюсь, что в наши дни они имеют больше тряпья, чем их греческие коллеги!
Никто не проронил ни слова.
Сулла принял свой обычный вид:
— Хорошо! — воскликнул он дружелюбно. — Теперь, если мы на этом закончим, у меня для вас есть и более приятные новости.
