Молитва - Янси Филип (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗

Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф 27:46). Этот крик — цитата из двадцать

первого псалма, произнесенная Иисусом, когда Тот ощущал Себя совершенно покинутым

Богом.

Клайв Льюис полагает, что Бог видит нас насквозь — в точности так же, как видит

дождевых червей, капусту и туманности: «Нравится нам это или нет — такова наша судьба.

Меняется не само знание, а его свойство». Когда мы всей своей волей стремимся быть

познанными Богом, то раскрываемся перед Ним, устраняя все, препятствующее Божьему

взгляду. Таким образом мы приглашаем Бога войти в нашу жизнь, а нам открывается вход в

жизнь Божью. Когда мы начинаем общаться с Богом как личность с личностью, наши

отношения оживают — и перед нами разворачивается перспектива обрести дружбу, которая

изменит всю нашу жизнь. Бог — Личность, и, хотя Он на меня не похож, в Нем я смогу

постичь тот смысл мироздания, который без Него мне не понять никогда.

Время с Богом

Сара

Я обратилась к Богу в годы учебы в престижном

университете. Единственной христианской общиной там была

харизматическая молитвенная группа. Во время молитв я с особой

силой ощущала присутствие Бога. Да и в последующие годы я в

большей или меньшей степени чувствовала Его присутствие.

Я никогда не придерживалась убеждения, что Бог отвечает на

конкретные молитвы. Должна сказать, что всякий раз, когда я

слышала, как христиане молятся о местах на парковке и тому

подобных мелочах, меня это раздражало. Но время шло, и мои

дети-подростки поступили в колледж. Они уехали из дома и стали

жить в общежитии, где оказались подвержены наиопаснейшим

влияниям. Вот тогда-то я, глубоко ощущая свое бессилие, в

отчаянии стала обращаться к Богу с очень конкретными просьбами.

Я молилась рано утром. Как и все родители, я читала в газетах

статьи о пьяных кутежах и секс-вечеринках в студенческих

общежитиях. Какую же беспомощность чувствуешь, когда не

знаешь, что делают твои дети! Иногда я думаю о тех матерях, чьи

дети покончили с собой. Они ведь тоже молились…

Я старалась не молиться «по-матерински», то есть не

предписывать Богу, что Он должен делать. За симптомами бунта

или опасного поведения я пыталась увидеть более глубокие

проблемы. Просила Господа помочь моим детям найти смысл

жизни и научиться справляться с трудностями.

У меня были и другие сложности с Богом. Иногда это

касалось моих личных проблем, отношений с мужем. Иногда я

говорила Богу о политике, терроризме, войне, о состоянии

окружающей среды. Наверное, многие христиане сильно

огорчаются, что Господь, казалось бы, не отвечает на молитвы

столь многих людей, которые просят о мире и благополучии.

Я не молюсь стандартными фразами. Я никогда не посещала

занятий по технике молитвы. Но каждые шесть недель я встречаюсь

со своим духовным наставником. Это помогает мне быть более

дисциплинированной и понимать, каких изменений ожидает от

меня Господь. Но я всегда молюсь о том, что происходит в моей

жизни в данный конкретный момент. Я стараюсь быть честной и

просить о полезном, важном и даже о том, что доставляет мне

радость. Я убеждена: Бог хочет, чтобы молитва была именно такой

— искренней, привязанной к жизни и приносящей радость. Такое

отношение Бога побуждает меня к молитве.

В университете я часто задавалась вопросом: «Как совместить

учебные занятия и веру в Бога?» Мне попалась на глаза цитата из

Авраама Джошуа Хешеля, которую я повесила над своим столом:

«Школа — это храм… Учеба — одна из форм поклонения Богу».

Для меня молитва — не особый вид деятельности, а неотъемлемая

часть жизни. Я молюсь во всякое время: во время трехминутной

прогулки к дому подруги, в очереди, за рулем. Молитва чем-то

похожа на физические упражнения. Я знаю, что она приносит

пользу, и мне хочется молиться чаще, чтобы пользы было больше.

Это в равной мере касается и молитвы, и физических упражнений,

правда?

Непрестанный диалог

Я пишу эту главу вдали от дома. Зима. Уединенный домик в горах. Каждый вечер я

беседую по телефону с женой. Мы говорим обо всем, что случилось за день. Я рассказываю

Дженет, сколько я написал, и что мешало мне писать (физические нагрузки служат для меня

либо лекарством от творческого бесплодия, либо наказанием за него). Я отчитываюсь, что

съел на обед. Она рассказывает, как борется с простудой, о письмах, пришедших на мое имя,

и о том, кого из соседей встретила по пути к почтовому ящику. Мы обсуждаем погоду,

политику, новости из жизни родственников, мероприятия, которые нам предстоит посетить.

В общем, мы вместе размышляем о прошедшем дне, и некоторые события предстают перед

нами в новом свете.

То, что я сейчас описал, удивительно похоже на молитву. Древнее определение,

приписываемое Клименту Александрийскому, гласит: «Молитва — общение с Богом». Мне

нравится эта мысль. Такое определение включает все малые «богоявления», которые

сопутствовали мне сегодня: серая лисица, промелькнувшая за поворотом лыжни, розовый

отблеск горных вершин на закате, встреча со старым другом в магазине. Включая эти

события в свою молитву, я продлеваю их действие, наслаждаюсь ими, чтобы они не слишком

быстро перекочевали в тайники памяти и не затерялись в них.

«Молитва позволяет извлечь из увиденного нами максимум возможного, — пишет

Алан Экклстоун, английский священник, известный своими трудами о молитве. — Вы

размышляете о случившемся, будто вертите в руках подарок. Вы пытаетесь понять, как

произошедшее связано с прошлым и как оно скажется на будущем. Вы раздумываете о том,

какие возможности оно перед вами раскрывает. То есть, вы извлекаете на свет Божий все,

сокрытое в этом событии». Дженет разделила со мной впечатления, о которых услышала в

моем пересказе, во время телефонного разговора. А Бог ведь все время со мной.

С другой стороны, полноценное общение с Богом невозможно без излияния Ему горя и

отчаяния. В фильме «Скрипач на крыше» молочник Тевье постоянно ведет диалог с Богом,

благодарит за все хорошее, жалуется, когда случается плохое. Вот он понуро бредет по

дороге рядом со своей захромавшей лошадью. «Я могу понять, — говорит он Богу, — если

Ты наказываешь меня за дело. Или наказываешь мою жену. Ее-то есть за что наказать — она

слишком много болтает. Могу понять, если Ты наказываешь мою дочь: она хочет уйти из

дома и выйти замуж за гоя 15 . Но никак не пойму: что Ты имеешь против моей лошади?!»

Иисус дает нам образец молитвенной жизни, суть которой — поддержание дружеских

отношений с Богом. В Ветхом Завете мы находим множество прекрасных, величественных

молитв, большая часть которых исходила из уст царей или пророков: евреям было

свойственно вслед за ведущим нараспев повторять текст молитвы. В Псалтире есть особые

указания о том, как следует исполнять отдельные псалмы во время богослужения — но о

личной молитве не сказано ничего. Некоторые богословы придерживаются мнения, что

Иисус был, по существу, первооткрывателем личной молитвы. Никто из ветхозаветных

персонажей не использовал по отношению к Богу обращение «Отец». Зато в речах Христа

оно встречается сто семьдесят раз. Он оставил нам образец молитвы, в которой речь идет о

насущном: исполнении воли Божьей, пище, долгах, прощении, искушениях. Его собственные

молитвы — пример искренности и непосредственности. Его ученики, которые и сами не

были новичками в молитве, не могли не уловить особенности молитв Иисуса. Не потому ли