Оптимистка (ЛП) - Ким Холден (читать книги полностью txt) 📗
— О, черт, — я так и вижу, как она закатывает глаза. А потом, фыркнув, Шелли сдается: — Хорошо.
В общежитии я больше часа лежу на кровати Клея и смотрю, как он примеряет наряды. Никогда не видела его таким взволнованным.
— А ну-ка примерь еще раз серые брюки. — Нужно ему помочь, а то мы никогда отсюда не выберемся. Он хуже Гаса.
Клейтон дефилирует передо мной по комнате в серых штанах.
— Надень эти. В них твоя задница смотрится великолепно.
Он улыбается и соглашается:
— Да, у меня отличная задница.
— Так и есть, — говорю я. Скатываюсь с кровати и направляюсь в свою комнату.
— К слову о сексуальных брюках, мне нужно сменить свои.
— А что ты наденешь? — спрашивает Клейтон, надевая через голову новую рубашку.
— Не знаю, скорее всего, черные джинсы.
Он в ужасе открывает рот.
— Джинсы? Ты наденешь джинсы? У тебя, что нет мини платья или чего-нибудь подобного?
Я смеюсь.
— Милый, прежде всего, я иду с тобой в мужской гей-клуб. У меня, знаешь ли, не те «части тела», чтобы привлечь чье-то внимание. К тому же, все будут смотреть на твою горячую задницу в этих брюках. И уж определенно мне и рядом не стоять с транссексуалами. Они восхитительны. Поэтому моя задача на сегодняшнюю ночь такова: чтобы две «традиционные» подруги — единственные женщины в этом месте без членов — хорошо провели время. Я собираюсь натанцеваться до упаду на лучшей вечеринке в Миннеаполисе.
— Ну, ты хотя бы наденешь каблуки? Или какой-нибудь блестящий топ? У тебя есть нечто подобное? Если нет, могу тебе что-нибудь одолжить.
Мне нравится его энтузиазм.
— Да, уж припрятала для таких случаев. — Я улыбаюсь и направляюсь в свою комнату.
Через пять минут возвращаюсь в узких черных джинсах, черных туфлях на шпильках и черном блестящем топе с глубоких вырезом. Гас называет этот наряд «Джонни Кэш в женском обличии», потому что он весь черный. Увидев меня, Клейтон издает визг:
— О, небеса, твоя грудь смотрится потрясающе.
Улыбаюсь и смотрю на свое декольте. В первые оно заслужило искренний комплимент без сексуальной подоплеки или намека.
— Никогда не стоит недооценивать возможности хорошего пуш-апа, мой друг.
Заезжаем за Шелли и мчимся в Миннеаполис. К тому времени, как мы доезжаем до «Спектэкл» и паркуемся, уже почти десять.
Клей отрывает пальцы от приборной доски и прочищает горло.
— Кэтрин, сначала я должен сказать, что, как ты знаешь, я обожаю тебя, — он еще раз прочищает горло. — Но это… это была самая ужасная езда в моей жизни.
Смотрю на Шелли на заднем сиденье, та согласно кивает головой. Она смотрит на меня огромными, немигающими, темными глазами и тяжело дышит.
— Кейт, меня не так легко испугать, но это было чертовски страшно. Я чуть не описалась.
Явное преувеличение.
— Что ты имеешь в виду?
— Я понимаю, что вы, ребята, в Калифорнии все делаете немного иначе, может, и скоростной режим у вас девяносто миль в час, но здесь он только шестьдесят пять, а ты на этой скорости только в чертовы повороты входила.
Смотрю на Клея, потом на Шелли и наоборот. Они оба кивают, глаза широко распахнуты, лица бледные. Поднимаю правую руку и закрываю глаза.
— Обещаю немного снизить скорость на обратной дороге.
— И пользоваться поворотниками, — говорит Клейтон.
— И пользоваться поворотниками, — обещаю я. А потом мысленно обращаюсь к Богу. Ну почему ты никогда не говорил мне, что я дерьмовый водитель? Неужели, в Калифорнии все такие? Хотя не думаю, что я так уж плоха. Я же ни разу не попадала в аварии. В любом случае, спасибо, за то, что не позволил мне никого погубить. До встречи.
На входе нас ожидает длинная очередь. Они проверяют документы, Шелли получает браслет, потому что ей уже двадцать два, а мне ставят на тыльной стороне руки штамп в виде буквы X. В помещении грохочет музыка, световые лучи освещают забитый до отказа танцпол. У меня аж свербит от желания пуститься в пляс.
— Давай, Шелли, пошли танцевать!
Она смотрит на меня и показывает пальцем на бар позади нас.
— О нет, сначала мне нужно выпить для храбрости. Ничто не заставит меня выйти на танцпол трезвой. А вы двое идите.
Клейтон берет меня за руку, и мы пристраиваемся на краю танцпола так, чтобы видеть Шелли. Музыка поет во мне. Обожаю это чувство. Подтягивается еще больше людей и вскоре мы оказываемся прижаты друг к другу, двигаясь под ритмы танца. Мы оба знаем слова и громко подпеваем. Клейтон выглядит таким счастливым среди огромного количества красивых мужчин.
Мы танцуем еще несколько песен, а потом я замечаю парня справа от нас, глазеющего на Клейтона. Он очень привлекательный: среднего роста с кожей цвета темного шоколада. Его лысая голова еще больше подчеркивает восхитительно вылепленное лицо. Он ловит мой взгляд и поднимает брови в направлении Клейтона, как будто спрашивая разрешения. Я улыбаюсь и киваю. Парень хлопает Клейтона по плечу. Клейтон поворачивает ко мне спиной и… забывает обо всем, кроме Мистера Скулы. Пожимаю плечами. Мы здесь именно для этого. Кроме того, Шелли уже залила в себя две стопки водки и пиво. Время танцевать.
Возвращаюсь к краю танцпола и подзываю ее указательным пальцем к себе. Она выглядит немного более расслабленной, чем до того, как мы вошли сюда. Шелли допивает остатки пива и присоединяется ко мне.
— Не могу поверить, что я это делаю, — возмущенно бормочет она.
Я улыбаюсь, потому что даже, несмотря на то, что она хмурится, выражение ее лица явно смягчилось. У меня такое чувство, как будто я буду присутствовать при таинстве трансформации.
— Шелли, расслабься. Слушай музыку. Почувствуй ее. Она в тебе. — Беру ее за руки и держу, чтобы она поймала ритм.
Шелли крепко сжимает мои пальцы и пытается повторить мои движения. Она немного неуклюжа и стесняется, но уже к началу второй песни расслабляется и отпускает мои руки.
— Сейчас твоя королева танцев счастлива! Восстание подавлено! — кричу я ей в ухо.
Шелли показывает мне язык и улыбается. Она счастлива от переполняющего ее чувства абсолютной свободы. Не знаю, повинен ли в этом алкоголь или она просто решила плюнуть на все и оторваться.
А потом я, к своему огромному удивлению, ощущаю чьи-то руки не талии. Они нежны и принадлежат человеку, который сейчас прижимается ко мне сзади. Я не оборачиваюсь, но кто бы это ни был, он повторяет каждое мое движение. Я люблю танцевать с людьми, которые чувствуют музыку в том же ритме, что и я. Этот парень, определенно, так и делает. Мы танцуем еще две песни, а потом он кричит мне в ухо:
— Черт, девочка, ты можешь танцевать! Обычно я не танцую с женщинами, но тут не смог устоять. Спасибо. — Он целует меня в щеку. Я оборачиваюсь и улыбаюсь. Он подмигивает мне и удаляется сквозь толпу к центру танцпола. Черт, он такой привлекательный. Ладно. Всех все равно не перетрахаешь.
Шелли смотрит на меня, открыв рот. Беру ее за руку и увожу с танцпола.
— Пойдем, выпьем что-нибудь. Я вспотела.
Ее рот все еще открыт, но уголки уже складываются в хитрую улыбку.
— О, Господи, впервые так близко вижу, как два человека занимаются сексом, полностью одетые.
Мне смешно.
— Что? Да мы просто танцевали?
— Это не танцы. Это было чертовски сексуально. Ты должна меня научить этому.
Так мы и делаем. Шелли отличная ученица. Через час я уже задаю себе вопрос: и кто это тут сказал, что она не умеет танцевать? Немножко алкоголя и вот она уже слетает с тормозов.
К часу утра мы полностью вымотались и решили, что пора отправляться домой. Нам понадобилось некоторое время, чтобы найти Клейтона, потому что на танцполе все еще было не протолкнуться. Он танцует с тем же парнем, который подцепил его, кажется, уже три часа назад. Рубашка Клейтона насквозь промокла от пота. Чувствую себя ужасно, когда сообщаю ему, что пора двигаться обратно, и еще ужаснее, когда Мистер Скулы притягивает к себе восхитительно лицо Клейтона и взасос целует его в губы при прощании. А потом мне становится немного лучше, когда он пишет свой номер телефона на руке Клейтона и еще раз целует его. Потом Клей берет меня за руку, и мы направляемся к выходу.
