В ожидании Романа - Душа Глафира (книги серии онлайн txt) 📗
Поэтому он настолько ценил все плюсы своей нынешней жизни, что минусов практически не замечал. Да и к чему акцентировать внимание на недостатках, когда вокруг столько достоинств? Зачем отравлять себе жизнь самокопанием, если по-настоящему счастлив?
Роман сначала изредка, а со временем все чаще и чаще задумывался о женитьбе. А почему бы и нет? Ему уже двадцать восемь. Пора, наверное, остепеняться, успокаиваться. Работа у него налажена. Достаток – вполне приличный. «Мышка» его – ну, девушка, которая рядом, Надежда, он и ее называл «мышкой-малышкой-рыбкой, зайкой» – всегда рядом, ждет – не дождется от него предложения. Уж сколько раз о ребенке заговаривала. Ее тоже понять можно – двадцать шесть недавно исполнилось, рожать и вправду пора. Родители мечтают о внуке. Состарились они. Раньше, когда вместе жили, Роман не замечал особых изменений во внешности отца и матери. А когда съехал от них и видеться они стали гораздо реже, то процесс старения родителей с каждым разом все острее и явственнее бросался Роману в глаза. Отец, выйдя на пенсию, казалось, утратил интерес к жизни. Вроде бы хорохорился, старался быть в курсе всех политических, экономических новостей, листал газеты, активно общался с приятелями, но все эти действия были какими-то неестественными... Они давались ему с усилием, если не сказать, с насилием над собой. Потому что, по рассказам мамы, папа практически целыми днями лежал на диване, много спал. В лучшем случае смотрел телевизор или отгадывал кроссворды. В худшем – просто глядел в потолок или в стенку. Подолгу молчал, не реагируя ни на реплики жены, ни на телефонные звонки. Оживлялся, когда приходил сын, особенно если со своей подружкой Наденькой. Вот тогда отец приободрялся, доставал коньяк себе и сыну, дамам открывал шампанское... Все оживало, бурлило...
Роман много рассказывал о службе, женщины шептались о своем... Отец неоднократно предупреждал сына:
–?Будь осторожен, сынок! В нашей работе, – он по привычке говорил «наша», – опасностей много. Но страшнее опасности знаешь что? – Тут он делал многозначительную паузу, ожидая от сына правильного ответа.
Тот с некоторым раздражением и высокомерием даже досадливо морщился:
–?Пап, ты говорил уже много раз. Страшнее опасности – соблазны.
–?А ты не ерепенься, не вороти нос! – Голос отца становился жестче, взгляд застывал на лице Романа. – Не так страшен сам по себе соблазн, как его последствия. Я же понимаю, что на зарплату ты бы не смог ни машину, ни квартиру...
–?Пап, может, хватит? – Роман пытался уйти от скользкой темы.
–?Нет, сынок, не хватит! Потому что я вынужден тебя предупредить: силы мои уже не те... И случись что с тобой, не дай Бог, я не смогу никак помочь!
–?Ты хочешь сказать, ни связей у тебя не осталось, ни знакомств? Нет, я не нуждаюсь ни в чьей поддержке, ты пойми правильно... Просто интересуюсь.
–?Во-первых, не зарекайся! Все мы нуждаемся в поддержке и в участии. И в помощи тоже нуждаемся. А во-вторых, реальных силовых каналов, которыми я пользовался раньше, считай, не осталось. Все мои... ну, я имею в виду... старой закалки, старшего поколения вояки... все ушли на пенсию, кое-кого и похоронили уже, а у молодых сейчас другие отношения, какие-то новые формы общения, зависимости... Мне это неведомо. Я, к сожалению, как это сейчас принято говорить, не в теме...
–?Да ладно, пап! У меня все нормально! Ты не волнуйся!
–?И все-таки будь осторожен. Вседозволенность, бесконтрольность, потеря бдительности часто приводят к беде.
–?Ты прямо как на партсобрании выступаешь. – Роман заулыбался, не считая нужным всерьез воспринимать слова отца.
–?Ладно! Вы, молодые, такие грамотные, такие всезнающие... Ничего-то вам не скажи, ни о чем не предупреди...
Отец обиженно замолчал, но, предпочитая завершить разговор на позитивной ноте, спустя несколько мгновений, продолжал:
–?А что с Наденькой? Какие мысли? Планы?
–?Посмотрим... – уклончиво ответил Роман. – Пока вместе, а там видно будет.
–?Ты давай... не затягивай с женитьбой-то! Уж очень на внуков посмотреть хочется...
–?Ладно, пап! Вернемся еще к этой теме!
Мама тоже сдала за последние годы. После того как отец вышел на пенсию, она хотела уволиться с работы, но очень быстро поменяла свое решение.
Ей хватало выходных, чтобы вдоволь насмотреться на лежащего на диване супруга. Уж лучше работать. Да, тяжело ездить... Да, не столь уж высокая зарплата, чтобы из-за нее изо дня в день мотаться на службу. Да, здоровье подводит: то ноги болят, то давление скачет... И все же... Она предпочитала менять обстановку, тяготясь бездействием в четырех стенах, да еще в компании сникшего и вялого мужа. Ей хватало вечеров и выходных. В понедельник она с радостью собиралась на работу, хотя уставала, конечно. И эта усталость не могла не сказываться на внешнем виде: седые волосы, которые она уже давно не красила, отнюдь не молодили ее. Немного оживляла губная помада. Но Роман четко сознавал: родители стремительно стареют. Наверное, действительно пора жениться, обзаводиться потомством, вести более размеренный образ жизни, уделяя старикам больше внимания. Все-таки семейная жизнь более способствует стабильности и порядку, чем то времяпрепровождение, которое он предпочитает сейчас.
Аня поначалу робела и осторожничала в своих новых знакомствах. Раньше, несколько лет назад, ей и в голову не могла прийти возможность подобного поведения. Она примерная жена и мать, и вдруг – случайные связи, ни к чему не обязывающие отношения. Но, прислушиваясь к своему организму, она постепенно менялась. Стоило какому-то парню, который был ей приятен, заговорить с ней, стоило ей почувствовать его состояние, напор, мужское желание, как она начинала растворяться в эротическом настроении. У нее слабела воля, расслаблялись мышцы, теплел взор. Она начинала ощущать приятное напряжение внизу живота. Чувство реальности отступало. А вместе с ним и другие чувства: опасности, ответственности, осторожности. Если бы Аня могла задуматься в этот момент над происходящим, она ужаснулась бы... Но в том-то и дело, что ни думать, ни анализировать она почему-то не могла. Теплая волна, мягкая, приятная, накрывала ее, и она полностью доверялась ей...
Правда, интересную закономерность выявила для себя Аня со временем: если у нее возникало подобное состояние, значит, мужчина был достойный, значит, все у них получалось и она испытывала полет... А если изначально не возникало такого приятного расслабления, если не ощущала она знакомого прикосновения приятной волны, то нечего было и заводиться. Такие попытки к сближению она прерывала или вовсе уклонялась от знакомства...
Ей нравилась эта игра, кураж, без которого жить было кисло и скучно. Ее будоражило предвкушение встречи, волнение, трепет... ей почему-то неинтересен был процесс ухаживания, всякие там звонки, свидания под часами, букетики, любовная переписка и прочая чепуха. Если волна накрыла, то нечего тянуть... Все равно ничего лучшего, чем ожидание первой и практически всегда единственной близости с новым кавалером, не было. Это ожидание являлось самым захватывающим моментом. И никакие киношки и кафешки, никакие «узнать друг друга получше» роли не играли. Именно предчувствие, преддверие, предвкушение, нетерпение, когда все внутри дрожит звонкой струной, когда напряжены все поджилочки, а сладкая истома уже готова излиться влагой...
Иной раз она пыталась задуматься о причинах столь необычного для зрелой замужней женщины поведения. Но ни посоветоваться с кем-либо, ни обратиться за помощью к специалисту духу не хватало. Да и потребности, честно говоря, не было. Аня нравилась самой себе такой, какой была. Она с удовольствием занималась тем, чем занималась, и если бы кто-то ее назвал неприличным словом, издревле принятым на Руси, она бы, наверное, не обиделась и согласилась. А чего обижаться-то? Наверняка женщины легкого поведения именно так себя и ведут. Это плохо? Это осуждается обществом? Это достойно порицания? Ну и ладно! Главное, ее все устраивает. Семейная жизнь, дети, работа... А уж частная, личная или интимная жизнь, как хочешь назови, устраивает как нельзя лучше.
