Подвиг в прайс не забьешь - Негривода Андрей Алексеевич (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
– Так, мужики!.. – Андрей посмотрел на часы. – 19.05... «Туристический» обзор местности закончен!.. Сейчас берем ноги в руки и галопом во-он на тот, четвертый холм!..
– Четыре километра четыреста семьдесят метров... – определил расстояние Гот.
Уникальный в своем роде глазомер Мартина всегда, раз за разом удивлял и приводил в состояние легкого шока всех тех, кто сталкивался с ним впервые. Огромный, с накачанными до безобразия в спортивных залах всяческим «железом» мышцами и обладавший недюжинной силой, Мартин Хейнкель, штатным оружием которого всегда был тяжелый пулемет «FN MAG/M240G», обладал уникальнейшим глазомером! Он мог с точностью до одного метра определять любые расстояния!.. Именно за это качество, за свои уникальные глаза Мартин и стал «вторым номером», корректировщиком-дальномерщиком, у Андрея...
Да... Мартин Хейнкель...
Хотите – верьте, хотите – нет!.. Хотите – смейтесь, хотите – нет!.. Но этот парень на самом деле был потомком этой легендарной немецкой фамилии!.. А если быть точным, то прямым потомком, правнуком Эрнста Хейнкеля, знаменитого германского авиаконструктора, который создал свой первый самолет еще в 1918 году... Беда, а может, и нет, кто знает, была в том, что Мартин очень тяготился тем шлейфом славы, который тянулся за ним, да и не только за ним, еще от его легендарного прадеда... Авиаконструктора Третьего рейха... Эрнст Хейнкель создавал и строил в основном тяжелые дальние бомбардировщики, но... Истребители «Не-219», появившиеся в небе только к октябрю 43-го, а затем и два первых в мире реактивных истребителя: «Не-280» в 44-м и «Не-162» в 45-м, значительно превосходивших и в скорости и в вооружении не только своих соотечественников «Мессершмиттов» и «Фокке-Вульфов», но и всех остальных истребителей тех лет, могли бы, если честно, координально повернуть исход Великой Отечественной, появись они хоть немного раньше!.. Не говоря уже о том, что самый первый легкий штурмовой бомбардировщик, а попросту «штурмовик», был не «Ла-5», придуманный и созданный конструктором Лавочкиным, как это принято считать, а «Не-111» – детище фирмы «Хейнкель», который поднялся в небо еще в 1931 году!..
– Часа полтора ходу или немного больше... – проговорил Оса.
– У нас есть два до встречи с ребятами. Так что... Ходу!..
...14 июня, 20.30 РМ
Пять живых кустов лежали на вершине сопки и всматривались сквозь вечерние сумерки и белесый туман в виллу семьи Моралесов.
– Ни хрена себе лесная избушка на отшибе, командир! – Это было первое, что сказал Гранд, когда эти пятеро вновь собрались вместе. – В такой жить можно!
Алексей был прав, потому что ничего, кроме удивления и даже некоторого восхищения от первого взгляда на этом дом, в голову не приходило. Эдакий легкий шок от увиденного. Точно такие же эмоции от «избушки» были и у остальных...
Большой трехэтажный дом был похож на айсберг. Нет, не потому, что был грубый и несуразный. Как раз наоборот! Белоснежный, с резными колоннами, с множеством аккуратненьких балкончиков и огромной террасой над самым входом, он на фоне всей остальной зелени выглядел как совершеннейшее творение архитектуры. Дом этот был построен в итальянском стиле. В нем имелся внутренний дворик, патио – несколько деревьев, которые, казалось, росли прямо изнутри самого дома, явственно говорили об этом. Вилла была огромной, но благодаря искусству архитектора не казалась массивной и тяжеловесной. Просто вот упал с неба в зеленые джунгли белый кусок льда, над которым основательно потрудился резец художника...
Были тут и другие постройки, и маленькие домики, и даже конюшня! А к главному входу гасиенды подходила ровная утрамбованная до крепости бетона дорога шириной метров в десять, если не больше. Вернее, это была и не дорога даже... Прямо от «айсберга» начиналась ровная как стрела взлетная полоса!
«...Не любят, видать, эти доны ножками ходить! Самолетик их персональный, когда приземляется, подкатывает, судя по всему, к самому входу! И хозяину остается пройтись всего-то метров пятнадцать... Хреново! „Работать“ придется, судя по всему, именно на этом промежутке, потому что на плантации он вообще не выбирается – это уж к гадалке не ходить!.. А ждать, пока он появится на одном из балконов... Так на них он тоже может и не выходить... Такая вот диспозиция!..»
Андрей обернулся к Вайперу:
– Слушаю тебя, Збигнев. Что увидел, что понял?
Поляк улегся на один бок и заговорил задумчиво по-английски, что уже само по себе говорило о его глубокой озабоченности:
– На этот момент, командир, наша цель неуязвима... До дома, судя по показаниям дальномера, три с половиной километра...
– Три километра шестьсот семьдесят метров, – поправил его дотошный Гот, чем на одну секунду вызвал легкие ухмылки на лицах.
– ...Да, Мартин, «три шестьсот семьдесят»... На такой «дальности» нельзя работать даже с «тяжелой» «Гекатой Второй», с которой ходил наш Питон, не говоря уже о наших с тобой винтовках. Не достаем мы их отсюда...
«...М-да... Не достаем мы отсюда до домика, – подумал Андрей. – Никак не достаем!.. Прав Збигнев...»
А вслух сказал:
– Значит, надо как-то эту дистанцию сокращать...
– Надо, Анджей... – согласился поляк. – Только пока я не знаю, как это сделать.
– Будем думать... Что у нас с охраной?
Теперь было слово за двумя корректировщиками.
– Из того, что удалось увидеть... – заговорил Гранд. – Дальняя, северная часть долины не просматривается из-за тумана, но она, скорее всего, нам и не нужна... С нашей стороны в секторе девять довольно высоких сопок – от ста до двухсот пятидесяти метров. В распадках между ними, в каждом распадке, командир, есть дороги... Выезды с этой лесной дачи в джунгли... Они, скорее всего, есть и на северной стороне, но...
– Ясно, Леша... Что дальше?
– Мы тут с Вайпером понаблюдали за ними пару часов... Охрана здесь поставлена грамотно и очень серьезно! – Гранд задумался на несколько секунд. – По всему периметру катаются несколько джипов. Именно катаются, командир! С запада и до реки, эти тринадцать километров, одна машина проходит примерно за час. Машины две ездят на встречных курсах – за два часа они встретились два раза, причем в разных местах. Несколько джипов патрулируют сами плантации – у них там через каждые сто метров есть дорога, или «просека», если точнее, как в лесу, скорее всего, для вывоза «сырья»...
– Сколько машин ездит по этой поляне?
– Засек три, но, может, и больше... Графика движения у них нет, а если и есть, то очень мудреный: они то стоят, то срываются с места... Короче, хрен поймешь!
– Сколько народу в машинах?
– По четыре морды. На каждом джипе на дуге установлен пулемет...
– Так... Теперь надо подумать. – Андрей потер ладонью лицо. – Значит, есть мобильные патрули, которые могут нас достать в течение пяти минут с южной стороны – пять машин с пулеметами и двадцатью бойцами... Теперь... На каждой дороге есть заслон – джип и двое придурков... По крайней мере, мы видели один такой... Итого – девять машин и восемнадцать не очень умных охранников... Хреновый расклад получается, мужики...
– Я засек довольно большой ангар, рядом с которым стоят шесть джипов с пулеметами, – прогудел Гот. – Скорее всего, это «тревожная группа».
– Если северная часть плантации охраняется так же, то получается... То получается, что... Ни хрена себе?!!
– Тридцать пять – сорок машин и около роты охраны – вот что получается, Комар! – проговорил Вайпер. – А это очень серьезно, Анджей!
– Ну, да... Серьезно... А легкой прогулки, пан Гадуш [8] , никто и не обещал! Паук, как раз наоборот, характеризовал Каймана как очень грамотного, боевого полковника!.. Да и не взяли бы никогда Моралесы дилетанта к себе начальником охраны! Так что... Все правильно... И еще, мужики, такое количество командос только подтверждает то, что резиденция этих донов именно здесь, а не где-нибудь в другом месте... Так что будем «работать»!.. Но сначала наблюдать и думать, как мне выйти на «дистанцию уверенного выстрела», а мне нужен хотя бы один «калашник», и как потом оттуда сваливать...
8
Это была их старая шутка. Viper – «гадюка» по-английски. А по-польски «гадюка» – просто гад. Вот Андрей и называл иногда Збигнева «пан Гадуш». Ну, вроде бы, как если бы это была его польская фамилия Гадючий, в приблизительном переводе на русский. (От автора.)