Хромой странник - Рымжанов Тимур (полная версия книги TXT) 📗
– Ну ты и алыра! Сижу, дивлюсь – все, что скоморошьи пляски. От каких ведунов только набрался удали такой?!
– А ну, вынимай меч, – обратился я к одному из охранников.
Наверное, только в этот момент и сам боярин, и его охрана сообразили, что все это время позволяли мне делать боевое оружие. Одного взгляда на пористый клинок охранника было достаточно, чтобы понять, что ему не устоять против моего, пусть и наспех выкованного.
Я отошел чуть в сторону, так чтобы при ударе не задеть никого из присутствующих. Обмотал рукоять тряпкой, примеряя в руке. Без подготовки сильно ударил по мечу охранника. Перерубить толстенную сталь было невозможно. Мой меч, как зубило, врезался в клинок противника и увяз там. Оружие вылетело из его рук, повиснув на моем клинке. Я только перехватил за вторую рукоять и разъединил клинки. На моем даже царапины не осталось, а вот меч охранника стал совершенно непригодным. Лезвие было прорублено у самой рукояти чуть ли не до дола.
Боярин даже соскочил с лавки, так поразила его моя демонстрация. Охранник с сожалением осмотрел испорченный меч и, как бы прицениваясь, стал разглядывать новый, тот, что был в моих руках.
– Вот так-то, боярин! Кузнец в ремесле что Сварог! Не буди лихо, пока оно тихо! Смотри, с кем тягаться вздумал, тут одной спеси мало!
Сказав это, я со всей силы саданул мечом в деревянную колоду, вгоняя клинок. Накинул тулуп, башлык и вышел во двор.
В этот момент ужасно хотелось закурить. Но, увы, сигареты кончились в первую же неделю, как бы я ни старался их экономить. Мышцы гудели от напряжения, голова кружилась от угара, но я чувствовал себя счастливым и удовлетворенным. Как мало все же надо человеку! Сущий пустяк, мелочь – всего лишь заняться любимым делом, и уже не важно, где и как. Пока я работал, казалось, весь мир перестал существовать. Не было ни времени, ни пространства, только творческий азарт, кураж. Сладкое чувство, незабываемое, волнующее.
Петр сидел на корточках возле забора напротив мастерской. По всему было видно, что он уже давно меня ждал, да никак не решался войти. Небо уже потемнело, из свинцовых туч сыпалась снежная крупа, но я не замечал такой мелочи, я просто сиял от счастья.
– Люд уж слух пустил, что, дескать, чужак-волыкай боярина Дмитрия Васильевича задирает. То ли железом жжет, то ли расправу лютую учинил.
– Пошли отсюда, Петр, я, похоже, перегнул малость, так что на болоте будет в самый раз отсидеться.
– Да какой пошли, варяг! Побежали! Не то как ратники всполошатся, перед ними ответ держать нет никакой охоты. Ты там хоть никого не покалечил?!
Грязь на улице, да мостки заметно подморозило. Выйдя из кузницы, я холода не чувствовал, но вот когда уже спустились к берегу реки, понял, что двигаться придется чуть ли не в маршевом темпе, иначе замерзнем. Это сюда в город мы добрались на лодке, обратно придется ножками ковылять, а это километров пятнадцать, не меньше, а на мне одежда вся сырая.
Я не переставал удивляться терпению Петра. Он прощал мне все выходки и позволял творить в его доме бог весть что. Я старался не злоупотреблять, но порой меня просто несло. После успешных экспериментов с гончарной печью, я решил не останавливаться и продолжить в том же духе. Первой причиной моего беспокойства стало собственное не очень хорошее самочувствие. Яркими впечатлениями всплыли в памяти те страшные два дня, что я провел на берегу реки, мучаясь от кишечного расстройства. Мне требовался набор лекарств и медикаментов. Пока еще были травы, я собрал их достаточно. Начиная с конца лета, уже накопился солидный гербарий. Знаю, что часть трав следует готовить свежими, но тогда у меня еще не было спирта. Да! Я знаю, что в то время, то есть в это время, на Руси, если это Русь, конечно, еще понятия не имели, что такое спирт. Зато я прекрасно знал, что это такое, как его готовить и использовать. Как ни старался – змеевик у меня не выходил. Пришлось обойтись собственноручно изготовленной ретортой с длинным горлышком, загнутым, как змейка. В результате, после того как извел на свои эксперименты почти мешок пшеницы, сумел сделать примерно три литра вполне сносного первача. Перегнал его еще три раза, прочистил, прогнав через древесный уголь, и отложил в укромное место, для того чтобы зимой еще раз прогнать, но уже по выстуженному железу. Надежней способа очистки мне вспомнить не удалось. Здесь меня никто не ограничивал в фантазии и применении рецептов, в двадцать первом веке весьма опасных и даже незаконных. Настойки полыни, мухоморов и семян ландыша были отложены мной как неприкосновенный запас. Оставшийся спирт также пошел на лекарство, хоть порой и возникало желание сесть и под хорошую закуску надраться до поросячьего визга.
В тот момент я чувствовал себя Ведьмаком, известным героем Сапковского, Геральтом из Ривии, который, сидя на болоте в окружении отвратительных тварей, готовит боевые эликсиры. Я, к счастью, не ведьмак, и приготовленные мной снадобья не что иное, как средство выживания. Спасибо милой моей бабушке, она очень хорошо разбиралась в травах и то и дело подсовывала мне какое-нибудь снадобье втайне от мамы, когда я болел и был вынужден пить лекарства из аптеки. Не знаю, что в конечном счете мне помогало, но помню только, что после бабушкиных лекарств я всегда с легкостью засыпал, забывал о болезни и уже через пару дней чувствовал себя вполне здоровым.
После того как у меня появилось достаточно кувшинов и приспособлений для изготовления спирта, я и вовсе забросил гончарное дело. Запасов было достаточно на всю зиму. Свежее мясо можно всегда добыть в лесу, зерно и овощи без проблем покупались или обменивались в соседней деревне, так что попусту жечь дрова в печи для обжига не имело никакого смысла.
Я чувствовал себя затворником, медведем в берлоге, который никак не желал впасть в спячку. Психика не выдерживала долгого пребывания в лесу или даже в соседней деревне. Хотелось вырваться из этого замкнутого круга. Вернуться в город, домой, к родным и близким. Странно, но я думал о них в настоящем времени, думал о том, как они сейчас переживают, волнуются, совершенно забывая, что они, как и я сам, родятся еще не скоро. Если вообще родятся. Ведь если верна популярная теория, то, попадая в прошлое, человек своим самым нелепым и с виду безобидным действием может в корне изменить ситуацию и даже ход истории. Не знаю, я не собирался забивать голову такой чушью. Просто хотелось вернуться домой. Обманывая себя какими угодно домыслами и теориями, продержаться до первой же возможности осуществить задуманное.
Перед Петром даже становилось как-то неудобно за все те эксперименты, что я устраивал в его хижине. Ну да ладно, сочтемся! Проводя подсчеты всех приготовлений, я с удовольствием отметил, что у меня теперь уже было достаточно лекарств, если можно так назвать мои снадобья на травах меду, и спирте. Была хорошая, с моей точки зрения очень удобная одежда, которую я сшил из огромного куска войлока, раздобытого Петром в деревне. Он сказал, что выменял его у какого-то восточного купца. Я пошил себе некое подобие шинели с кожаными вставками и с высоким воротом. Конечно, не Армани, но и не китайский ширпотреб, а куда более удобная одежда, чем носили местные. Вообще, я даже представить себе не мог, что возникнут подобные проблемы. Здесь, например, понятия не имели, что такое валенки. Это я, наивная душа, думал о них как об исключительно русском изобретении. Благо, что Петр был знаком с тем, что такое баня. Строить баню теперь, перед наступающими холодами, не имело смысла, поэтому пришлось обустроить в хижине один угол для мытья. И вроде мелочь – опытному человеку, даже не торопясь, пара дней работы. Но не все так просто! А что если этому человеку, у которого руки растут оттуда, откуда им и положено расти, просто не дать гвоздей? Ага! Вот тут-то и начинается все самое веселое. С одним топором без должной сноровки тут не развернешься. Тем более что я не плотник, и максимум, что сделал в своей жизни, так это табуретку, еще на уроках труда в школе, и лестницу на чердак у бабушки, да такую, что не всякий мог ее поднять с земли и приставить к стене. Одним словом, плотник из меня получался аховый, но не ходить же грязным, в конце-то концов? Чтобы нормально помыться, пришлось еще изготавливать мыло. Благо в энциклопедии можно было найти подходящий рецепт, не очень сложный, но вполне годный.
