Хозяин дракона - Дроздов Анатолий Федорович (прочитать книгу txt) 📗
Оляна, недовольная его разглядыванием, повернулась спиной и стала обливаться теплой водой, зачерпывая ее ковшиком из цебра. «Где ж в Волчьем Логе жениха найдешь? – продолжил свои мысли Олята. – Один Некрас… Не женится он на нищенке, у него Улыба есть. Красивая и богатая: дом, два коня, корова, свиньи… Служанку держит… К тому же не годится Некрас Оляне в мужья – старый! Ему все двадцать пять, а то и тридцать…»
– Жениха хочу тебе найти! – сказал Олята вслух. – Что скажешь?
Сестра вскочила и, фыркнув, убежала.
«Чего обиделась? – удивился Олята. – Все девки замуж хотят…»
Обдавшись теплой водой, отрок вышел в предбанник. Сестры уже не было. Олята утерся рушником, оделся и прилег на лавку отдохнуть. «Наверное, Оляна подумала, что с рук сбыть хочу! – догадался отрок. – Неизвестно еще, какой муж попадется, а брата рядом не будет. Защитить некому, пожалиться – тоже…» Оляте и самому не хотелось расставаться с сестрой. У матери их было двое: тяжко родив двойню, она более не беременела, потому, в отличие от братьев и сестер из больших семей, двойняшки были неразлучны. Они не были похожи: долговязый, мосластый Олята и невысокая, ладная Оляна. У нее лицо кругленькое, миловидное, у него – длинное, как у жеребенка. Разве что конопушки у обоих одинаковые, только у Оляны они мельче и попригляднее. Волосы у Оляты темные, а у сестры светлые, с рыжинкой – но не настолько, чтоб дразнили. Коса ниже пояса – не у каждой девки увидишь. В веси на Оляну парни заглядывались, сейчас тем более должны. Только где тех парней взять? Кого дружинники Великого не посекли, того в полон угнали. Давно проданы в греки или ляхам…
«Со службой нам свезло! – подумал Олята, чувствуя, как тяжелеют веки. – Некрас только с виду строгий… Другие слугам затрещины, заушины, могут плеткой вытянуть, а Некрас хоть бы раз. И к сестре не пристает… Надо ему добре служить, собрать Оляне приданое. Тогда женихи найдутся. А я уж как-нибудь…»
Олята не заметил, как уснул. Не дождавшись брата, Оляна заглянула в предбанник, но будить не стала. Принесла набитую сеном подушку, подсунула отроку под голову. Затем сняла с гвоздя старый кожушок, укрыла. Олята сладко зевнул и вновь задышал ровно. Оляна погладила его по влажным волосам и загасила лучину…
Некрас спал до полудня следующего дня. Олята успел накормить змея (рыбу, как всегда, привезли рано утром), прибрать в конюшне, где обитал смок, и в другой, где в денниках стояли Дар и Некрасова кобылка. Коней Олята вывел на луг пастись, спутав им ноги. Но не удержался, распутал Дара, оседлал его и несколько раз проскакал вокруг луга. Жеребчик шел ходко, чувствовалось, что с удовольствием, – застоялся. Олята проскакал и на кобылке – для сравнения. Кобылка – Некрас ее никак не звал, а Олята окрестил Гнедой – бежала лениво, на ответ на понукания недовольно фыркала, и отрок с радостью заключил, что его конь лучше.
За этим занятием и застал Оляту проснувшийся Некрас.
– Чей конь? – спросил, кивая на Дара.
– Мой!
Олята честно рассказал, как достался ему жеребчик, и жалостно попросил не говорить воеводе.
– Сам увидит! – пожал плечами Некрас. – У Святояра глаз острый. Не отберет, не боись! Не такой человек… Нам второй конь надобен – не каждый раз случится, что воевода одолжит своего…
Святояр и в самом деле коня не отобрал. Он появился в Волчьем Логе спустя два дня и хмуро зыркнул на Дара, щипавшего травку неподалеку от избы. Олята, боясь гнева гостя, старался угодить ему изо всех сил: подносил вареное и печеное – Оляна постаралась! – да подливал в кубок меду. Воевода по своему обычаю за едой все выспросил у Некраса, затем достал из сумы тяжелый мешок.
– Осьмнадцать гривен! Две ранее давал!
Некрас развязал мешок, подозвал Оляту и насыпал ему в пригоршню жменю тяжелых серебряных монет. Отрок онемел от неожиданности.
– Балуешь слугу! – заворчал Святояр. – Мало того, что коня присвоил, так еще и серебра ему! За какие заслуги?
– Он разведал, что в Городце сено лежит, – спокойно ответил Некрас. – Твои люди до стен не добрели, а он внутри побывал. Убить могли! Как и тех…
– Малый еще, – уже тише, но все так же недовольно продолжил воевода. – Куда ему столько?
– Избу сожженную в веси заново поставить, орало купить, корову… Будет землю пахать, подать князю платить…
– Если так… – махнул рукой Святояр.
В ближайшее воскресенье Олята посадил сестру на жеребчика, и они поехали в Белгород – на торг. Там Олята сразу отправился в кожевенный ряд, где купил сестре красивые и прочные сапожки. Себе тоже выбрал сапоги – из воловьей кожи, высокие, с каблуками. Без каблука нога в стремени болтается, а у него теперь конь! Еще Олята купил сестре суконную шапочку, подбитую куньим мехом, отрез василькового сукна на свиту, затем повел к златокузнецам. Там, осмотрев выставленные в широком коробе драгоценности, приглядел серьги с бирюзой. Серьги были серебряные, в виде полумесяца, подвешенного на цепочках, тот полумесяц и сиял голубыми камнями. Оляне серьги тоже приглянулись, она достала из ушей свои простенькие бронзовые и с удовольствием примерила серебряные. Услыхав цену – восемь ногат! – ахнула и сняла серьги. Брат стал торговаться, но кузнец уступил только ногату.
– Дорого, Олята! – закрутила головой сестра. – Сам подумай!
– Ну и что! – не согласился Олята. – Подумаешь, семь ногат… Еще выслужу!
– Верно! – сказал кто-то сзади.
Двойняшки обернулись и увидели улыбающегося Некраса.
– Покажи!
Сотник взял у Оляты серьги, внимательно рассмотрел и вдруг ловко вдел в уши Оляны. Затем отступил на шаг и наклонил голову, оценивая.
– Невеста! Хоть сейчас сватов засылай!
Оляна вспыхнула.
– Плати! – велел сотник Оляте и повернулся к продавцу: – Мне тоже серьги. Только золотые, и чтоб яхонты поболее…
«Это он Улыбе!» – догадался Олята.
Некрас быстро выбрал серьги, заплатил за них целую гривну, они пошли по торгу втроем.
– Мечи! Мечи! – раздалось неподалеку. – Острые, каленые – врагу на погибель, добру молодцу – на славу! Подходи! Выбирай!..
Некрас с Олятой, не сговариваясь, пошли на голос и оказались у воза, возле которого толпились вои. Воз был застлан сукном, поверх которого лежали мечи – кривые и прямые, с простыми рукоятями и отделанными серебром с камнями. Олята не удержался, схватил один.
– Ух! – только и сказал отрок, пробуя острие пальцем.
Некрас молча забрал у него меч, щелкнул раз-другой по клинку ногтем, затем положил его плашмя поверх шапки и попытался согнуть. Меч не поддался.
– Дрянь! – заключил сотник, бросая меч обратно.
– Негоже хаять добрый товар! – укорил его продавец, кривоногий половец с бритой головой. – Не хочешь – не бери! Другие купцы найдутся…
– Я правду молвлю! – обиделся Некрас. – Железо в твоем мече сухое, мигом выщербится. Безоружных сечь можно, а вот коли на вое броня…
– И броню рассечет!
– Да? – сощурился Некрас. Оглядевшись, он принес от соседнего воза с железным товаром гвоздь-ухналь, положил его на край повозки половца. Одним движением вырвал саблю из ножен. Вои, толпившиеся у воза, расступились. Сабля описала сверкающий полукруг и с глухим ударом рассекла гвоздь пополам. Вои тут же окружили воз, восхищенно рассматривая остатки гвоздя и ничуть не пострадавший клинок сабли.
– Теперь давай твоим! – весело скаля зубы, предложил Некрас. – Не останется щербины на мече – твоя правда, останется – моя…
Половец провел пальцами по лезвию Некрасовой сабли и покачал головой:
– Твой меч три гривны стоит, а то все пять… Я по гривне отдаю. Чего же ты хочешь?
– Хитер! – засмеялся Некрас и отошел к соседнему возу, где брал гвоздь. Уплатил кузнецу за порчу и пошел к лошадям. Половец проводил его долгим взглядом.
– Кто это? – спросил он одного из воев, стоявших у его воза. – Ловко мечом управляется!
– Княжий сотник, Некрасом зовут.
Лицо продавца стало суровым.
– Побудь вместо меня! – велел он другому половцу, стоявшему поодаль. – Я отлучусь.
