Сломанные куклы - Кэрол Джеймс (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗

– Номер пять, сесть в кресло, или будут последствия.

Рэйчел отодвинулась еще дальше и задрожала. По ее лицу текли горячие соленые слезы.

– Нет, – прошептала она. – Нет, нет, нет, нет, нет.

Дверь резко распахнулась, и Рэйчел как завороженная смотрела на нее. Адам вышел из залитого светом пространства и остановился перед матрасом. По левой ладони он легонько постукивал старомодной бамбуковой тростью, которую держал в правой. Рэйчел отодвинулась еще немного и постаралась стать настолько маленькой, насколько возможно. Вдруг он хлестнул ее тростью по спине, вложив в удар всю свою силу. Рэйчел не ожидала этой боли, все произошло слишком быстро. Ее визг был больше похож на животный, чем на человеческий. Она отодвинулась в самый угол.

– Номер пять, сесть в кресло.

Рэйчел не двигалась с места. Трость просвистела в воздухе и снова вонзилась ей в спину, и она снова завизжала.

– Номер пять, сесть в кресло.

Адам стучал тростью о пол. Этот однообразный стук сводил с ума. Рэйчел слышала только эти удары, все остальные звуки исчезли. Адам отошел в сторону, и стоматологическое кресло выступило на передний план, занимая, казалось, всю середину комнаты. Рэйчел посмотрела на трость, встала и пошла. Адам шел за ней, продолжая стучать тростью по полу. Под его взглядом она ощущала себя мухой в стеклянной банке. До кресла было всего пять метров, но они превратились в пять километров. Она остановилась перед креслом, не в силах отвести глаз от темных пятен на бежевых подлокотниках.

– Номер пять, сесть.

Рэйчел повернула голову и увидела трость. Было понятно, что Адам без малейшего колебания использует ее снова. Спина горела в тех местах, где он ударил ее. Она села и даже сквозь толстовку ощутила холод виниловой обивки, по коже бегали мурашки. Скольких женщин он привязывал к этому креслу? Что с ними случилось? Рэйчел заставляла себя сидеть, но это было непросто. Ей ужасно хотелось метнуться через всю комнату в призрачную безопасность матраса. Единственное, что останавливало ее, – мысль о том, что может сделать с ней Адам в этом случае.

Адам наклонился, чтобы застегнуть ремень на руке, и она содрогнулась. Запах его лосьона так понравился ей, когда они впервые встретились, а сейчас ее от него воротило. Адам потратил немало времени на то, чтобы привязать Рэйчел к креслу, кропотливо застегивая и расстегивая ремни до тех пор, пока результат его полностью не удовлетворил. Он закончил с последним ремнем на ноге, выпрямился и улыбнулся той обаятельной улыбкой, которую она начинала ненавидеть.

– Ну вот, – сказал он. – Не так уж и сложно это было, да ведь?

21

Я сидел, закинув ноги на стол, пил кофе и смотрел на экран с изображением Джейми Морриса. Он, как заводная игрушка, кругами ходил вокруг стола, прикрученному к полу комнаты для допросов. Я ощущал его напряжение, досаду и злость – эмоции связанного, загнанного в ловушку животного, испуганного и отчаянно пытающегося выбраться на свободу. Моррису было сорок, но он не желал признавать этот факт. Он был одним из тех, кто пойдет на все, лишь бы казаться моложе своего возраста. Буквально на все – на операцию, на сделку с дьяволом – на все, что угодно.

Рэйчел Моррис было тридцать. Десятилетняя разница в возрасте была одной из причин, по которой он на ней женился. Женщины, с которыми он ей изменял, наверняка были еще моложе. Как Джаггер, Пикассо и еще великое множество пребывающих в иллюзиях мужчин с самого начала времен, Джейми Моррис верил, что путь к вечной молодости лежит через секс. Он был невысок – метр семьдесят два, с карими глазами и черными, коротко стриженными волосами. Седины не было, потому что он ее закрашивал. На ногтях – маникюр. Одет в стиле casual – в дорогие дизайнерские джинсы и дорогую дизайнерскую толстовку. Наверняка за этот комплект он отдал больше половины стоимости приличного делового костюма. Пережитый стресс наложил некоторый отпечаток на его внешность. Когда я увидел его, то подумал, что это человек, привыкший держать все под контролем, но ковер, на котором он стоит, уже на самом деле выдернули у него из-под ног.

Наконец Моррис устал бегать вокруг стола и сел. Я понял, что нужный момент наступил и кивнул Хэтчеру. Пора было идти. На ходу я схватил чашку свежего кофе и разложил по карманам несколько маленьких порционных контейнеров с молоком и пакетиков сахара.

Хорошо знакомый мне запах ударил в ноздри, как только я вошел в комнату для допросов. Я знал его по тюрьмам, в которых мне многие часы приходилось допрашивать психопатов и серийных убийц. Это смесь многодневного пота, мыла и отчаяния. Вся комната была окутана этим запахом – его впитали и стены, и напольная плитка, и деревянный стол, и пластиковые стулья. Моррис вскочил на ноги, как только завидел нас.

– Мне вызвать адвоката? – он говорил очень быстро и суетливо. – Я с Рэйчел ничего не сделал, Богом клянусь. Я ее любил.

Любил вместо люблю. Я отметил про себя, что он употребил прошедшее время, и временно забыл об этом.

– Не волнуйтесь, – сказал я. – Мы знаем, что вы не имеете отношения к исчезновению Рэйчел.

– Тогда почему меня сюда привезли?

– Нам нужно задать вам несколько вопросов, – сказал Хэтчер. – Мы пытаемся восстановить картину случившегося с вашей женой.

– Она умерла, да ведь?

– Давайте все присядем.

Моррис рухнул на стул. Он выглядел маленьким и сломленным под грузом своих страхов. Я сел напротив него за истыканный деревянный стол.

Некоторое время я наблюдал за поведением Морриса через монитор, но при личной встрече ощущения обычно меняются. Сейчас у меня складывался более четкий и определенный образ этого человека. Моррис нервничал, но это было естественно. Вечером жена не пришла ночевать, утром он первым делом сообщил в полицию об ее исчезновении, а час назад к нему домой приехали полицейские и привезли его сюда. Еще вчера утром он жил в другом мире. Я подвинул к нему кофе, сахар и молоко.

– Подумал, может, вы захотите кофе, – сказал я.

– Спасибо.

Моррис влил в чашку сразу две порции молока, но обошелся без сахара. Его правая рука немного дрожала, но и это тоже было естественно. На среднем пальце остался пепел от сигареты.

– Я инспектор Марк Хэтчер, а это Джефферсон Уинтер, – сказал Хэтчер. – Мы запишем наш разговор на диктофон, если вы не возражаете.

Моррис кивнул в знак согласия. На самом деле его согласие ни на что ни влияло, запись велась бы вне зависимости от его желания. Я понимал, зачем Хэтчер сделал эту оговорку. Он хотел дать Моррису возможность думать, что он хотя бы в какой-то степени контролирует ситуацию. Но, конечно, эта возможность была очень иллюзорной.

– Когда вы в последний раз видели свою жену? – спросил Хэтчер.

– Вчера утром. Мы вместе завтракали.

– В какое время это было?

– Около семи.

– Вы всегда вместе завтракаете?

– Чаще всего да. Рэйчел дольше ехать на работу, поэтому обычно она раньше меня выходит из дома.

– И вчера все было как обычно, да?

Моррис кивнул.

– Не заметили ли вы чего-нибудь странного в поведении вашей жены? – спросил Хэтчер. – Чего-нибудь необычного?

Моррис покачал головой:

– Она была такой, как всегда.

– А как бы вы описали ее – «такую, как всегда»? И, пожалуйста, будьте искренни, господин Моррис.

– Ну, скажем так, Рэйчел по утрам бывает не в лучшем расположении духа.

– Вы поссорились? – спросил я.

– Нет.

– Вы о чем-то говорили?

– Не особо. Она сказала мне, что после работы пойдет в бар с коллегами и вернется поздно. Вроде бы у кого-то был день рождения.

– Вроде бы? – спросил я.

– Я невнимательно слушал. Я тоже по утрам бываю не в духе.

– То есть вчера вы пошли на работу, пришли домой, спокойно провели вечер, легли спать, а когда проснулись, поняли, что жена домой не пришла.

Моррис помедлил, но пауза была так скоротечна, что ее почти не было заметно.

– Все верно, – сказал он.