По требованию, или Люкс для новобрачных - Элиот Джастин (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Тепла и ласки… Попа зудела, но эти слова пронзили меня. Ласситер контролировал нашу игру, он причинял мне боль, однако при этом заботился… Головокружительное сочетание!
Голова у меня кружилась еще добрых полчаса, которые я просидела в углу, сжав виски руками. Я ждала, когда доктор Ласситер допьет свою минералку и закончит копаться в КПК, то и дело поглядывая на мою обнаженную попу. Ягодицы мои зудели куда меньше, стройные бедра уже не полыхали, а вот клитор настойчиво требовал ласки. Я поласкала бы его, если бы доктор отлучился в уборную. До чего же мне этого хотелось!
Ласситер никуда не отлучился, а вскоре подозвал меня к себе, напоил минералкой и поставил раком у тумбочки.
– Вы остываете, юная леди. Надо вас снова разогреть, согласны?
– Ну… Да, сэр, – неуверенно ответила я.
На кровати лежали мягкий на вид ремень и упругая на вид трость. Их еще не использовали, а ведь, похоже, в докторском арсенале они самые жуткие. По-моему, без паролей мне не обойтись.
– Так, Софи, за странные гольфы я приложусь ремнем к каждому дюйму твоей кожи, от резинки тех самых гольфов до середины ягодиц, пока не разогрею как следует. Думаю, от одного конца до другого получится ударов двадцать. Ты будешь считать их вслух, ясно?
– Да, сэр.
Двадцать – это много, но лучше неопределенного числа. Я стиснула зубы, переступила с ноги на ногу и вцепилась в край стула. Ни себя, ни доктора я не подведу.
От первого же удара ремнем перехватило дыхание. Зубы я стиснула так, что казалось, они сломаются, если попытаюсь ими заскрипеть. Сквозь адскую боль я выдавила: «Один, сэр» и приготовилась к следующему удару. Доктор Ласситер наносил удары медленно, авторитетно, с жуткой аккуратностью, один обжигающий след за другим. Пару раз я отпускала стул и подпрыгивала, хватаясь за попу. Ласситер дожидался момента, когда я встану в нужную позу, и замахивался для очередного удара.
На десятом ударе я «зажгла» желтый. Ласситер опустился рядом со мной на колени: растирал покрасневшую кожу, успокаивал, говорил, что, если желаю, можно этим закончить, что для первого раза я просто молодец… Увещевания доктора придали мне сил, и я решила продолжить.
После двадцати безжалостных ударов моя задница стала ярче огней на Променаде Блэкпула [7] и горячее сковородки.
– Двадцать, сэр! – торжествующе мяукнула я. Ноги дрожали, лоб взмок от пота, костяшки пальцев побелели, а вагина пылала от невыносимого желания.
– Отлично, Софи, удовольствие ты заслужила, – проговорил доктор Ласситер. – Ну, раздвинь ноги чуть шире.
Ладони доктора легли мне на бедра, скользнули вверх, пропитываясь соками, потом соединились, и вот он, вожделенный оргазм. Под сладкий шепот Ласситера внутри лопнул пузырь, ноги подогнулись. Ласситер вовремя схватил меня за талию и осторожно поставил на колени.
Захотелось как-то по-особому его отблагодарить. За что? За то, что практически освежевал мне задницу? Господи, о чем я только думала?.. Доктор сел на стул у кровати и потрепал меня по макушке.
– Люблю, когда сабмиссивы говорят спасибо за наказание, – криво улыбнулся Ласситер. – В конце концов, разве просто наставлять девочек на путь истинный?
Доктор коснулся пряжки своего ремня. Я прекрасно поняла, о чем он.
Обхватив губами тугой член доктора, я глянула на кровать. Эх, трость я так и не опробовала! Интересно, ею впрямь бьют, как хлыстом? Или у Ласситера есть другие игрушки? Попа грела мне пятки, на которые я осторожно присела, и к продолжению готова явно не была. Но гадать-то не запретишь. Трость еще страшнее ремня? Это самая страшная игрушка? Я старательно ласкала член ртом и пальцами, пока доктор не пролился мне в рот. Он схватил меня за волосы и бился так, что вся сперма до последней капли попала мне в горло. Я облизала губы и стыдливо улыбнулась. Разморенный нашими утехами доктор слабо улыбнулся в ответ и неловко спрятал обмякший член.
Я снова покосилась на кровать, и Ласситер перехватил мой взгляд.
– Софи, для трости ты еще не готова, – устало проговорил он. – Лучше в другой раз.
– Ну, по-настоящему бить меня не надо, – уточнила я. – Просто… хочу прочувствовать, что такое удары тростью.
Ласситер вытер пот со лба и шумно выдохнул.
– Софи, ты интересная девушка… – Он сделал паузу и вытер лицо платком, безукоризненно аккуратным, как и вся его внешность. – Тогда поднимайся, – велел доктор, будто бы нехотя.
Я замерла в последней позе – ноги на ширине плеч, руки упираются в спинку кровати, попа приподнята, а доктор хлестал воздух – тренировался. Звук получался такой жуткий, что мне захотелось отказаться от плана, стряхнуть послепо?рочное возбуждение и лечь на живот… Нет, я сама напросилась и дойду до конца!
Ласситер осторожно постучал тростью по моей покрасневшей попе.
– Предупреждаю, будет больно, – резко заявил он. – Даю последний шанс отказаться.
– Нет, сэр, пожалуйста, – настаивала я, верная своему упрямству.
Ласситер отстранился, воздух засвистел, трость поцеловала мою попу чуть ли не с нежностью. На миг я даже подумала: «Ой, и это все?» Потом вспыхнули белые звезды адской боли, я вскочила и схватилась за набухающий рубец, пытаясь вдавить его внутрь.
– Красный! – выпалила я и, вытаращив глаза, повернулась к Ласситеру так резко, что едва шею не свернула.
– Вот, – глубокомысленно кивнул доктор. – Поверишь мне в следующий раз?
– Да, сэр, – покаянно ответила я.
– Хорошо. Теперь ложись на живот. У меня есть лосьон, который успокоит кожу. Сейчас позвоню в обслуживание номеров, тебе положено угощение.
Лосьон лосьоном, но следующие несколько дней сидеть было больно. Впрочем, роль сабмиссива мне не опротивела. Когда тоска по Чейзу сводит с ума, я по-прежнему могу обратиться к доктору. «Шесть горячих» – чудесное лекарство от тоски.
Управляющий № 2
Через пару месяцев после краха моего рождественского плана я вбила себе в голову, что Чейза отпугивают мои беспорядочные связи. Как коллеги мы прекрасно ладили, явно тянулись друг к другу, Чейз оказывал мне мелкие знаки внимания – то чаем угостит, то лишний перерыв даст, то самый удобный стул, то уговорит взять отпуск. Раз мы друзья, что мешает нам стать любовниками? Моя репутация, что же еще!
Я перестала заглядывать в бар, а после работы болталась с фотоаппаратом по городским окраинам. Тем летом меня было легче найти под аркой муниципальной многоэтажки тридцатых годов, чем в постели роскошного номера. Восточные кафе с полупогасшими неоновыми вывесками заменили ресторан с мишленовскими звездами. Я скрывалась и таилась, решив стать незаметнее. Пусть меня воспринимают всерьез!
Мой дресс-код тоже изменился – юбки стали длиннее, вырезы глуше. Волосы я теперь зачесывала назад, вместо линз носила очки в прямоугольной оправе – почти как у Чейза, только женственнее. Я работала без выходных, мало красилась и еще меньше высовывалась. Трезвая, сдержанная, деликатная – теперь я не шлюха!
Боже, до чего скучно быть правильной!
Первое время Чейз удивленно на меня поглядывал, но от комментариев воздерживался. Если он засиживался допоздна, то и я непременно тоже. Когда в ресторане гасили свет, а в фойе околачивались лишь бездельники, возвращающиеся из клубов, я в сотый раз наводила порядок на стойке и вполголоса напевала: «Есть грехи пострашнее, чем с парнями гулять…» [8]
Порой к стойке подходили мои «клиенты», интересовались, как дела, просили о встрече. Сначала я отделывалась натянутой улыбочкой, а когда надоело, брякнула, что у меня половые кондиломы, – всех как ветром сдуло.
Поздней ночью в конце июля я перебирала документы и снова напевала ту песню из «Бриолина»: «Разрыдаться пред тобой – вот страшнейший из грехов…» Я глянула на кабинет Чейза и увидела его собственной персоной. Он стоял в слабоосвещенном фойе и недовольно смотрел на меня.
7
Блэкпул – город в английском графстве Ланкашир. Променад, центральная улица города, растянута на двадцать километров вдоль побережья Ирландского моря. В начале осени в городе проходит фестиваль света мирового масштаба.
8
«Есть грехи пострашнее, чем с парнями гулять» («There are worse things I could do») – саундтрек к фильму «Бриолин».