Прекрасные создания - Штоль Маргарет (читаем книги бесплатно .txt) 📗
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— А как же иначе! Это единственное объяснение, почему их плантация осталась нетронутой. Федералы жгли все усадьбы вдоль реки — одну за одной, пока не добрались до Равенвуда. А затем они прошли мимо чертова особняка, как будто вообще его не заметили!
— Я тоже помню рассказы нашего деда, — добавила бабушка Пру, подкармливая Харлона Джеймса кусочками бекона. — Той ночью случилось множество странных вещей. У Абрахама был брат, который жил вместе с ним. Так вот, он исчез в ночь пожарищ. Никто его больше не видел.
— И что тут странного? — поинтересовался я. — Возможно, его убили солдаты. Или он погиб в огне.
Бабушка Грейс загадочно приподняла брови.
— Или, возможно, с ним случилось что-то иное. По крайней мере, его тела так и не нашли.
Я понял, что уже несколько поколений Гэтлина судачат о Равенвудах. Похоже, эта традиция появилась задолго до Мэкона Равенвуда. Но что еще знали Сестры? Я решил прояснить этот вопрос.
— А Мэкон Равенвуд? Что вам известно о нем?
— У этого парня никогда не будет шансов на легитимность.
В Гэтлине «нелегитимными» обычно называли коммунистов или атеистов.
— Его папаша Сайлас сошелся с матерью Мэкона после того, как от него сбежала первая жена. Он, кажется, привез ее из Нового Орлеана. Это была очень красивая женщина. Вскоре у них родились два мальчика: Мэкон и его брат. Но Сайлас так и не женился на ней. Поэтому женщина собрала свои вещи и тоже уехала.
Бабушка Пру перебила ее:
— Грейс Энн! Ты не умеешь рассказывать! Сайлас был таким же подлым и ненормальным, как и все их семейство. В поместье Равенвудов происходили жуткие вещи. По ночам в их доме горел свет, и люди часто видели, как по полям плантации бродит мужчина в черной шляпе.
— И еще волк! — подсказала бабушка Мерси. — Расскажи ему о волке.
Мне не хотелось, чтобы они рассказывали об этом животном. Я сам его видел. Хотя вряд ли это был тот же самый пес. Собаки или даже волки не живут так долго.
— У них в доме жил волк. Сайлас держал его вместо домашней собаки.
— Бедные дети, — покачав головой, произнесла бабушка Мерси. — Они жили то с Сайласом, то с матерью. Отец обращался с ними как со скотиной. Он бил их все время и не выпускал из дома. Он даже не позволял им ходить в школу.
— Так вот почему Мэкон Равенвуд никогда не покидает свой дом, — догадался я.
Бабушка Мерси отмахнулась от моих слов, будто это была самая глупая фраза, которую она когда-либо слышала.
— Он довольно часто приезжает в город. Я сотни раз встречала его по вечерам у здания ДАР.
Как же, как же! Она встречала его у здания ДАР!
С Сестрами это происходило постоянно. Какое-то время они сохраняли контакт с реальностью, но потом отправлялись в плавание по волнам фантазий. Я точно знал, что никто из горожан не видел Мэкона Равенвуда.
И мне как-то не верилось, что он захаживал к Дочерям американской революции в надежде полюбоваться на их раскрашенные чипсы или чтобы поболтать с миссис Линкольн.
Бабушка Грейс поднесла медальон ближе к лампе и присмотрелась к нему более внимательно.
— Могу сказать вам кое-что еще! Этот платок принадлежал Салли Трюдо. Ее часто называли Салли Пророчицей. По рассказам знающих людей, она могла видеть будущее.
— Она гадала по картам Таро? — спросил я.
— А разве есть другие карты?
— Да, игральные, — ответила бабушка Мерси. — Географические карты, медицинские и эти... Кредитные карточки!
Мне снова пришлось вмешаться в ход беседы.
— А как вы узнали, что платок принадлежал той пророчице?
— Здесь на краешке вышиты ее инициалы. Видишь? А это ее знак.
Она указала на крохотную птицу, вышитую под тремя буквами.
— Ее знак?
Мне ответила Тельма:
— Гадалки часто используют такие знаки. Они помечают ими свои колоды, чтобы никто другой не мог подменить карты. Гадалка только тогда хороша, когда имеет свою меченую колоду. Уж я-то знаю!
Она плюнула, со снайперской точностью попав в небольшую урну, стоявшую в углу комнаты.
— Трюдо, — задумчиво произнес я. — Насколько мне помнится, это фамилия Эммы. Та пророчица была ее родственницей?
— Ну да. Она была ее прапрабабкой.
— А инициалы? И. К. У. и Ж. К. Д.? Вам что-нибудь о них известно?
Конечно, я палил наугад. Кстати, трудно было припомнить, когда в последний раз период ясного сознания длился у Сестер так долго.
— Итан Уот! — возмутилась бабушка Грейс. — Ты насмехаешься над старыми женщинами?
— Нет, мэм. Клянусь!
— И. К. У. Итан Картер Уот. Он был твоим прапрадедушкой. Или прапрапрадедушкой.
— Тебе, сестричка, никогда не давалась арифметика, — прокомментировала бабушка Пруденс.
— В любом случае, он был братом твоего прапрапрапрадедушки Эллиса, — констатировала бабушка Грейс.
— Брата Эллиса Уота звали Лоусон, а не Итан, — возразил я ей — В его честь мне дали среднее имя.
— Эллис Уот имел двух братьев: Итана и Лоусона. Тебя назвали в честь их обоих. Итан Лоусон Уот.
Я представил себе наше фамильное древо, которое видел тысячу раз. Если южанин и знает что-то хорошо, так это свое семейное древо. В нашей столовой висел лист бумаги в рамке, и там не было никакого Итана Картера Уота. Я, похоже, переоценил ясность сознания моей столетней бабушки Грейс. Наверное, вид у меня был настолько скептическим, что бабушка Пру поднялась с кресла.
— В моей генеалогической книге имеется фамильное древо Уотов. Я веду хронику наследия всех Сестер Конфедерации.
Сестры Конфедерации были младшими кузинами ДАР — таким же ужасным сообществом вышивальщиц, хранительниц пережитков времен Гражданской войны. В наши дни члены СК проводили свободное время, выискивая свои исторические корни по старым документам и телесериалам типа «Синих и серых».
— Вот она.
Бабушка Пру вернулась к кухонному столу, неся в руках огромный альбом в кожаном переплете. На желтых страницах из наклеенных уголков торчали потускневшие фотографии. Старушка начала листать страницы, роняя на пол закладки и старые газетные вырезки.
— Вы только взгляните! — вскричала Пру, показывая нам потрескавшийся снимок. — Бартон Фри! Мой третий муж! Самый красивый из всех моих муженьков!
— Пруденс Джейн, не отвлекайся, — обиженным топом произнесла бабушка Грейс. — Этот мальчик проверяет нашу память.
— Одну минуту! Его древо где-то здесь... сразу после Стэтхамов.
Я вглядывался в имена, которые знал по фамильному древу, висевшему в нашей столовой. Имени Итан Картер Уот там не было. Выходит, Сестры обладали другой версией этого древа? И я догадывался, какая из них была верной. У меня имелось подтверждение, завернутое в платок стопятидесятилетней прорицательницы.
— Почему его имени нет на нашем семейном древе?
— На Юге многие такие документы являются подделками, — ответила бабушка Грейс, захлопнув альбом и послав в воздух серое облако пыли. — Но я бы удивилась, если бы Уоты отметили его на своем фамильном древе.
— Только мои честные записи хранят память о его существовании, — сказала бабушка Пру и гордо улыбнулась, показав нам вставные челюсти.
Мне пришлось вернуть Сестер к исходной теме разговора:
— Бабушка Пру, почему его удалили из фамильного древа?
— По рассказам, он был дезертиром.
Я не уследил за ходом ее мыслей.
— Что вы имеете в виду?
— Господи, чему они учат молодежь в этих современных школах?
Бабушка Грейс, лениво вынимавшая претцели [17]из «Чекс-смеси», дала мне краткий ответ:
— Дезертиры — это конфедераты, убежавшие во время войны от генерала Ли.
Почувствовав мое смущение, бабушка Пру решила разъяснить слова своей сестры.
— Во время войны наши солдаты разделились на две группы. Первые поддерживали создание Конфедерации, а вторые поступали на службу по велению своих семей.
Бабушка Пру поднялась с кресла и начала вышагивать взад и вперед, как учительница на уроке истории.
17
Хрупкие глазированные и посоленные крекеры.