Стриптиз для босса - Колли Джан (бесплатные версии книг txt) 📗
— Может, ты и прав, но, если бы ты обсудил все сначала со мной, тебе бы не пришлось ничего объяснять совету директоров, — резонно заметила Мэдлин.
— Когда? У тебя голова была занята совсем другим.
— Верно. Тогда я могла думать только о том, где мама и что с ней.
— Что говорят врачи? С ней все в порядке?
— Более или менее, но пока я в любом случае останусь здесь, и не только ради нее.
Льюис вскинулся:
— Надолго?
— Пока не знаю.
— Но на работу ты выйдешь в срок?
Мэдлин подумав, медленно покачала головой.
— Вернешься, когда ее состояние стабилизируется, — покладисто заявил Льюис.
— Я хочу убедиться, что с ней все в порядке и что она не переживает так, как сегодня.
— За то время, что еще есть у тебя в запасе, все может измениться к лучшему.
— Да, но мои приоритеты несколько изменились, — возразила Мэдлин.
— Ты хочешь остаться здесь? — сощурился Льюис. — Ты хоть подумала, чем здесь займешься? Ты амбициозная деловая женщина. Что тебе здесь делать?
— Я думала об этом, — кивнула Мэдлин, собирая тарелки со стола.
— Это все эмоции. Ты успокоишься, взвесишь ситуацию…
Тарелки со звоном ударились о раковину.
— Что взвешивать? Она моя мать!
— Я понимаю, но ты ведь можешь перевезти ее в Сидней. Мои ассистенты подыщут для нее приемлемый дом престарелых.
— Но здесь ее дом! Она прожила здесь всю свою жизнь!
— Прости за то, что я сейчас скажу, но твоя мать больна. Большую часть времени она даже не осознает, где находится.
Мэдлин вздрогнула, словно он ее ударил. В ее глазах мелькнуло что-то, похожее на разочарование, а затем она стала смотреть куда-то в сторону, не на него, отчего внутри Льюиса образовалась пустота.
Не говоря ни слова, она вышла из кухни.
Льюис последовал за ней в гостиную, но остановился в дверях. Его новый исполнительный директор, сильная, уверенная в себе женщина, сидела на диване, сжимая голову руками. Она выглядела потерянной и уставшей. Он сразу вспомнил другую Мэдлин Холланд — очаровательную, страстную и ненасытную. Неужели это было лишь несколько дней назад? Все вдруг стало таким непрочным и зыбким, что Льюис даже немного растерялся. Единственное, в чем он был уверен, — Мэдлин нужна ему в Сиднее.
Она подняла голову и увидела, что Льюис смотрит на нее.
— У тебя нет сердца, — бесцветным голосом сказала она, и неожиданно Льюис понял, что еще немного — и он может потерять ее, потерять навсегда.
Он сел рядом с ней, чувствуя ее укоряющий взгляд.
— Не верится, что ты можешь быть таким жестоким.
— Так уж сложилось.
Последние два года он жил, поддерживаемый лишь жаждой мести по отношению к Жаку де Рису. Она так глубоко въелась в него, что избавиться от нее не так-то просто. Можно, конечно, двинуться к завоеванию новых вершин или…
Или влюбиться в прекрасную женщину со светлыми волосами и синими, как летнее небо, глазами…
Он еще никому не рассказывал о переменчивой судьбе мальчика — своей судьбе, — поэтому и сейчас медлил, не решаясь заговорить. Но Мэдлин так нужна ему! Почему и когда это случилось, он будет разбираться позднее, но, начав, отступать глупо.
— Жак де Рис убил моего отца, — наконец сказал Льюис и по виду Мэдлин понял, что она оказалась совсем не готова услышать такое.
— Стоило сказать об этом хотя бы для того, чтобы полюбоваться твоей реакцией, — шутливо заметил Льюис. — Я-то открыл всю «прелесть» скандальных новостей пару лет назад, когда пришлось опознавать тело брата, к чьей смерти Жак также был причастен.
Мэдлин тихо ахнула и прикрыла рот рукой, чтобы не мешать ему говорить.
— Когда-то мой отец и Жак были деловыми партнерами и владели транспортной компанией, которая доставляла гуманитарную помощь в страны Африки. Тогда мы жили в окрестностях Найроби, столицы Кении.
Это было его самое счастливое время. Родители не были особенно богаты, но смогли купить большой старый дом и нанять экономку. Его жизни, полной приключений, позавидовали бы многие мальчишки.
— Когда мне было семь лет, все неожиданно изменилось. Отца посадили в тюрьму по обвинению в краже гуманитарного груза и его продаже на «черном» рынке. В то время, когда это случилось, Жак был во Франции. Мать пыталась помочь отцу, но у нее ничего не вышло. Через неделю она забрала меня из школы и отправила в Австралию. — И он даже не попрощался с отцом. — Оставив меня под присмотром своих родителей в Сиднее, она уехала обратно. Прошли месяцы, прежде чем я ее снова увидел.
Это было ужасное время. Родители матери не одобряли ее брака с его отцом, который подверг их дочь и внука большой опасности, взяв с собой в Африку. Они отдали Льюиса в школу, запретив ему упоминать об отце. Скоро он возненавидел их тихий, чистенький домик…
— Когда мать наконец вернулась, она была очень несчастна и к тому же беременна. Ей ничего не удалось сделать, чтобы отца освободили, но она надеялась, что у Жака что-нибудь выйдет. Она, как могла, осторожно попыталась подготовить меня к худшему, потому что разрешение юридических вопросов из-за несовершенной судебной системы могло длиться в Африке годами.
Так как все их деньги были вложены в бизнес, у них не было иного выхода, как жить в доме родителей матери, хотя обоим было очень тяжело приспособиться к городской жизни, особенно Льюису. Сейчас он сожалел о том, что надоедал матери своими постоянными просьбами уехать, но тогда слишком уж сильно переживал разлуку с отцом и изменение уклада жизни. Повзрослев, он понял, что у матери не было иного выхода, ведь у нее на руках скоро должен был оказаться и его маленький брат.
— Когда Эду было два года, мы втроем переехали в маленькую квартиру, за которую мать расплачивалась деньгами страхового пособия. Думаю, к тому времени дедушка и бабушка тоже были счастливы избавиться от нас.
Отчаяние матери было столь велико, что у нее больше не осталось сил на борьбу. Она вскоре запила. В десять лет Льюис уже был самостоятельным и стал заботиться не только о ней, но и о своем младшем брате, проявляя совсем не детскую хитрость и смекалку, когда к ним приходили работники социальных служб, которых вызывали ее родители.
— Отец умер от холеры, — помолчав, продолжил Льюис. — Эд так ни разу его и не увидел. Когда его отдали в детский сад, мать устроилась на работу уборщицей, но почти все деньги уходили на выпивку. Я учился в школе — к счастью, мне нравилось учиться, — поэтому за Эдом приглядывать было практически некому, и он рос хулиганом.
Льюис не стал говорить о том, что однажды, вернувшись из школы, он нашел своего брата опьяневшим — Эд, которому тогда было лет восемь-девять, выпил остатки виски из недопитой накануне бутылки матери — и с тех пор, возвращаясь домой, не знал, чего ждать. Почти все домашнее хозяйство лежало на его плечах, так же как и уход за матерью и воспитание брата, на которого у него оставалось не так уж и много времени.
— После окончания школы я устроился кладовщиком в курьерскую компанию, и вот тогда мне в общем-то крупно повезло. Мой босс был не просто сострадательным, но еще и проницательным человеком — он разглядел во мне большой потенциал. Он одолжил мне денег на открытие собственной компании и оформил договор на передачу франшизы, так что фактически в восемнадцать лет у меня уже было собственное дело. А когда появились свободные деньги, я, опять-таки благодаря случаю, очень удачно сыграл на фондовой бирже. К двадцати трем годам я сделал свой первый миллион. — Он помрачнел. — Но все то время, что я работал, чтобы выбиться в люди, Эд был предоставлен самому себе. Он отлично разбирался в компьютерах, но предпочел учебе наркотики.
Занятый бизнесом, снедаемый тревогой за брата и мать, Льюис не имел времени на девушек. Он уже мог позволить себе жить отдельно, но кто бы тогда присматривал за близкими? Поэтому он остался жить с ними.
— Удивительно, но лет в двадцать Эда словно подменили. — Льюис покачал головой, словно до сих пор не понимая, что произошло. — То, что раньше было упрямством, неожиданно трансформировалось в настойчивость. Он попросил у меня денег на учебу в университете. Я дал ему их без лишних вопросов. Только в тридцать лет я наконец стал жить один. Мать по-прежнему пила, но в обществе анонимных алкоголиков познакомилась с таким же пьяницей. Они до сих пор живут вместе.
