Замуж за 25 дней - Кускова Алина (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
На шум стали открываться двери на других этажах. Но, к счастью, на площадку вышла Саша. Она сразу разобралась, в чем дело.
– Не твой? – уточнила она у Сони.
– Нет.
– Не ее! – заявила Саша соседке. – Значит, ваш! Стоит рядом с вашей квартирой и клонится в вашу сторону. Забирайте и покончим с этим!
Соседка не сдавалась и ринулась защищаться, скидывая с себя руку бедолаги. Тот, потеряв равновесие, стал медленно оседать на пол.
– Стой! – закричала ему Соня, но было уже поздно.
Под тяжестью сантехника бутылка в заднем кармане его брюк с глухим звуком разбилась и под сидящим парнем образовалась красная лужица. Слесарь завопил от боли…
«Скорая помощь» увезла его через полчаса, все это время парень сидел и истошно вопил.
Виноватой в этом происшествии, как обычно, оказалась Соня. Женщины и мужчины смотрели на нее с укором. Уходя, Ростислав обронил:
– Ну, ты, коза…
«Сам козел», – хотела ответить Соня, но сдержалась, решив, что на ее долю выяснений сегодня уже хватит.
Попав наконец-то в свою собственную квартиру, она достала забытый на время красный блокнот и пополнила его именами тех представителей сильного пола, с кем ей удалось пересечься за последнее время. Скорбный список рос. Получалась половина на половину – одни не хотели серьезных отношений с Соней, с другими не хотела она. Если так и дальше пойдет, подумала Соня, придется распаковывать чемоданы.
День десятый
Геморрой – то, что надо
Весть о том, что в поликлинику на постоянное место работы прибыл молодой перспективный доктор, разнеслась в одночасье. Соне эту интересную новость принесла, как того и следовало ожидать, Лариса. Она забежала утром и принялась разглядывать Соню со всех сторон. Прилизанная голова, строгий пучок волос – Ларисе весьма понравились. Одобрила она и красные от недосыпания глаза.
– Очень хорошо, – приговаривала Лариса, затирая бледным тональным кремом Сонин румянец на щеках. – Просто отлично, если бы он был окулистом. Или хирургом.
– Почему? – не поняла Соня.
– Чего непонятного, – удивилась подруга, – красные глаза – отличная причина для визита к врачу-окулисту.
– А к хирургу?
– К нему тем более. Не нужно гадать, чем бы заболеть, чтобы отправиться к хирургу. Пришла, указала на живот, он тебя уложил, чего-нибудь отрезал и все. Хирургов, уж поверь мне, дорогая подружка, хлебом не корми – лучше дай чего-нибудь отрезать у пациента. Такие они, эти хирурги.
– Что значит – чего-нибудь отрезать? – испугалась Соня. – У меня аппендикс в детстве вырезали, больше резать нечего.
– Не переживай, они найдут. Да и при чем здесь хирург? Он – участковый терапевт. Сидит на своем участке и ведет прием. Да, к сожалению, не на нашем. Но за коробку зефира в шоколаде я взяла тебе талон именно к нему. – Лариса заговорщически подмигнула. – Осталось только найти у тебя болезнь. Чтобы ты зашла к нему и заинтересовала…
– Геморрой подойдет? – подсказала Саша, забежавшая к родственнице на минутку.
– Вряд ли. Нужно что-нибудь эдакое. Звучное и таинственное, к тому же и малоопределимое. Думаем, девочки, штурмуем мозги. А пока ищем среди твоих костюмов самую короткую юбку.
И Лариса принялась рыться в шкафу. Через полчаса она извлекла оттуда самую короткую юбку, подобрала похожий по цветовой гамме пиджак. К удивлению Сони, под строгий костюм – юбка, хоть и открывала коленки, но все же вписывалась в деловой стиль – она предложила легкомысленную блузку с многочисленными воланами и рюшами.
– Ты заходишь, – Лариса махала черными чулками в мелкую сеточку, – он говорит тебе: «Раздевайтесь!» Ты скидываешь пиджак и медленно, повторяю, медленно расстегиваешь пуговички на блузке, глядя при этом томно в глаза доктора.
– Это ж стриптиз какой-то! – возмутилась Саша.
– Правильно, девочки. Нам только и остается, что устраивать мужикам стриптиз. Ни на что более интеллектуальное они уже не реагируют.
Лариса протянула Соне свою красную помаду, дополняя образ деловой женщины-вамп красными шпильками. После того, как Соня оделась и накрасилась, девушки поставили ее в один угол комнаты, сами отошли в другой и одновременно цокнули языками.
– Отпад! Так чем ты у нас болеешь?
– Может, все-таки геморрой? – не унималась Саша.
– Нет, слишком прозаично и не эстетично. – Лариса задумалась. – Лучше что-нибудь не поддающееся скорому диагнозу. Помню, я в детстве болела такой болезнью верхней части тела, при которой мне не сразу поставили диагноз и делали какие-то анализы, анализы… Как же она назвалась?
– По-моему, геморрой – то, что надо…
– Свинка! Вот как она называлась! Классная болезнь.
– А на что конкретно я должна буду жаловаться?
– Конкретно не помню, где-то в верхней части тела. На нее и жалуйся. Хотя я думаю, до этого не дойдет. Увидев тебя, он обязательно скажет: «Раздевайтесь!»
– А если нет? – завредничала Саша.
– Никаких «нет» у нас быть не должно, – отрезала Лариса. – Ты должна так зайти, чтобы с первых шагов он чувствовал, что должен сказать «раздевайтесь».
И Соня пошла.
Евгений Ромашкин сидел за своим рабочим столом и готовился к производственному процессу. Он пытался закрыть глаза, сложить руки и помедитировать перед приемом не совсем здоровых, с его точки зрения, тугуевцев. За ту неполную неделю, что ему пришлось отработать в этом небольшом провинциальном городке, Евгений понял одно – пациенты только на первый взгляд казались больными людьми, на самом деле добрая половина из них симулировала болезнь, вторая приходила к нему со своими «тараканами». И следовало быть не только терапевтом, но психологом одновременно для того, чтобы как-то по-хорошему с ними расстаться. В этом ему помогала медицинская сестра Аделаида, которая уже давно адаптировалась к провинциальной действительности и чувствовала себя в рабочем кабинете как рыба в воде. Вот и сейчас, чтобы оторвать врача от медитации, она нежно коснулась его рукавом белоснежного халатика, под которым, Ромашкин заметил это сразу, кроме трусиков-танго, ничегошеньки не было. И это «не было» так откровенно предстало перед его взором, что в очередной раз сорвало процесс медитации.
– Ладно, – махнул рукой Ромашкин, – от винта!
– Первый пошел, – деловито выкрикнула в коридор Аделаида.
Но первый не пошел, а пошла. Седовласая бабуля зашла и осторожно поставила в уголок свою большую хозяйственную сумку. Потом она изобразила падучую, размягчение мозгов и истерию. Во время всего спектакля Ромашкин тупо сидел за своим столом, а Аделаида заботливо успокаивала старушку. Ей удалось усадить ее на стул и придвинуть к доктору.
– Померяй давление, внучок, – вдруг ласково попросила бабуля, приписывая свое неадекватное поведение весенним катаклизмам.
– Конечно, – сразу согласился Ромашкин, не понимая, для чего понадобился весь концерт, если старушке просто нужно было померить давление. – Аделаида, померяйте даме давление.
Старушенция вмиг приперла к столу огромную хозяйственную сумку и извлекла из нее на докторский стол такого же огромного пушистого кота. Тот поприветствовал Ромашкина «Мяу!» и растянул в разные стороны стола затекшие лапы, сбрасывая на пол докторские бумаги.
– Не мне, – старушенция указала на животное – ему!
– Зачем? – не понял Ромашкин.
– В ветлечебницах теперь все за плату, а у вас – бесплатная медицина.
Заметив, что доктор не собирается мерить коту давление, старушка закатила глаза и приготовилась рухнуть в обморок.
– Хорошо, хорошо, – поддержала ее Аделаида, – пройдемте, бабушка, в соседнее помещение и там сделаем вашему коту все, что нужно.
Поймав на себе полный благодарности взгляд Евгения, Аделаида улыбнулась.
Что они там делали с котом, для Ромашкина осталось загадкой. Только после пятиминутной возни бабуля прошла мимо доктора с закрытой хозяйственной сумкой и с громкими криками: «Какой специалист, какой врач!» – скрылась в коридоре.
