Сестра Грибуйля (СИ) - де Сегюр Софья Федоровна (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗

КАРОЛИНА. – Делай, как хочешь, бедный братец; Я только боюсь, вдруг там чего-то не хватает.

ГРИБУЙЛЬ. – Как раз наоборот. Все устроено превосходно.

КАРОЛИНА. – Последи за кастрюлями, пока я одеваю хозяйку.

Каролина вышла, оставив Грибуйля в ожидании театрального эффекта.

Госпоже Дельмис не пришлось обнаружить его приготовления. Едва она успела одеться, как явились гости. Среди приглашенных были г-жа Гребю, г-жа Леду и г-жа Пирон.

– Прошу всех к столу, – сказала г-жа Дельмис, когда Грибуйль пришел объявить, что обед готов.

Он последовал за гостями, предвкушая всеобщее удивление и восхищение. Действительно, все общество охотно любовалось разнообразием и красивым видом десерта. Но Грибуйль ничего не слышал; он был потрясен отсутствием Жако.

– А что это за пирамида из мха? – спросила г-жа Гребю. – Что вы хотели тут поместить, моя милая?

Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Совершенно ничего… Я не понимаю… Я этого не видела…

– Это главное украшение, оно обозначает центр стола, – улыбаясь, сказал г-н Дельмис, который догадался о роковой неудаче, которую потерпел замысел Грибуйля.

– Это очередная дурацкая выдумка Грибуйля, – с досадой отвечала г-жа Дельмис. – Для чего тут мох, Грибуйль? Говорите же! Отвечайте! Вы прекрасно слышите, что я вам говорю.

– Сударыня, вы, без сомнения, необычайно добры, – нерешительно произнес Грибуйль, посылая г-ну Дельмису умоляющий взгляд. – Мне показалось, что раз на столе не хватает большой вазы… вы ведь помните, сударыня, что месье как-то хотел такую купить, но вы сочли, что это слишком дорого…

Г-ЖА ДЕЛЬМИС, нетерпеливо. – Ну хорошо, хорошо. И что?

ГРИБУЙЛЬ. – Ну, тогда я подумал, что… если поместить тут хотя бы Жако, то получится то, что нужно… И потом, доверив Жако возглавить стол, я хотел сделать ему приятное, оказать честь, так же как и вам, потому что я никогда не забываю, что вы мои хозяева и вам полагается выказывать почет всеми способами; и вот Жако, эта ничтожная скотина… Да, сударь, – продолжал Грибуйль, воодушевляясь, – и злая скотина… Как мне следовало его остерегаться!.. Я помещаю его на хозяйский стол, возношу на моховой постамент, а он дезертирует с почетного поста!.. Он позорит мой замысел!.. Он удрал, чтобы посмеяться надо мной… И… нате вам! Полюбуйтесь, господа: оставил помет на скатерти!.. Погрыз миндаль, расшвырял яблоки, оторвал хвостики у груш!.. Согласитесь, сударыня, едва ли приятно иметь в доме столь жестокого врага. Разграбить, опустошить весь мой десерт… Прошу вас, господа, меня извинить… но… я не могу… хи-хи-хи!.. сдержать слезы… хи-хи-хи!.. когда вижу, что великий замысел… хи-хи-хи! разрушен злодейской выходкой… хи-хи-хи!.. этой мерзкой скотины… Нет, один из нас двоих рано или поздно погибнет… Предупреждаю вас, господа: когда-нибудь с кем-то из нас произойдет несчастье…

Г-Н ДЕЛЬМИС. – Успокойся, Грибуйль… Ничего страшного не случилось, дружок. Обед и десерт от этого хуже не станут. Давай-ка забудем про Жако и вспомним про суп – все давно ждут, когда ты его принесешь.

ГРИБУЙЛЬ. – Как вы добры, сударь, называя меня другом; без сомнения, вы заслуживаете мое усердие; итак, я с удовольствием, дамы и господа, угощу вас супом.

Грибуйль забыл об огорчении и прислуживал за обедом с такой ловкостью и сноровкой, что никаких неприятностей не случилось. Только когда приступили к десерту и г-жа Дельмис, не обнаружив компот, получила разъяснение от Грибуйля, что он вылил его в мох, разложенный в компотницах, разразился приступ ярости, и бедный Грибуйль был объявлен скотиной, полоумным, идиотом. Г-жа Пирон хохотала вместе с г-жами Гребю и Леду и позволила себе пару колкостей в адрес Грибуйля.

– Я не люблю, когда надо мной смеются! – вскричал Грибуйль, окинув дам разъяренным взглядом. – Пусть хозяева позволяют себе упреки, это их право, но я не намерен терпеть, когда к ним присоединяются другие.

– Грибуйль, не забывай, что ты говоришь с подругами моей жены, – недовольно произнес г-н Дельмис.

ГРИБУЙЛЬ. – Подруги! Хороши подруги, нечего сказать! А не желают ли они, чтобы я повторил слова, которые они нам наговорили три месяца назад, когда мы поступили на службу к месье, – вот тогда-то он увидит, что это за…

– Ради бога, господин Дельмис, не браните бедного мальчугана, – поторопилась вмешаться г-жа Гребю, – мы же знаем, что его слова не могут никого задеть. Ведь он не соображает, что говорит…

ГРИБУЙЛЬ. – Я не соображаю, что говорю? Вот сейчас узнаете…

Г-Н ДЕЛЬМИС, сухо. – Довольно, довольно, Грибуйль, пойди принеси кофе в гостиную.

И г-н Дельмис, предложив руку г-же Гребю, перешел в гостиную, за ним последовало все общество. Грибуйль подавил недовольство; убирая со стола, он все разыскивал Жако, но, к счастью для последнего, не нашел; когда он рассказал Каролине, что случилось за обедом, та вздохнула, но не произнесла никакого упрека. Г-жа Дельмис тоже промолчала, и на следующий день брат с сестрой продолжали службу как обычно.

XII. Канарейки

Каролина и Грибуйль подметали и протирали пыль в гостиной. Внезапно Грибуйль счел себя уставшим и развалился в кресле. Звонят в дверь: Грибуйль не трогается с места. На второй звонок Каролина оборачивается к брату.

КАРОЛИНА. – Ты что, не слышишь, Грибуйль? Звонят; пойди отвори скорее.

ГРИБУЙЛЬ. – Я не могу: мне некогда.

КАРОЛИНА. – Как – некогда? Чем же ты предпочитаешь заниматься?

ГРИБУЙЛЬ. – Отдыхать; у меня впереди еще работы на добрую четверть часа.

КАРОЛИНА. – Что за глупости ты говоришь! Надеюсь, ты шутишь?

Раздается третий звонок, более сильный, чем два первых. Грибуйль не двигается. Сестра, печально взглянув на него, пожимает плечами и идет открывать, мысленно говоря: «Бедный мальчик! Видно, никогда не удастся научить его работать».

Она открывает дверь, входит посыльный с клеткой в руках.

ПОСЫЛЬНЫЙ, Каролине. – Мадмуазель, я здесь недавно, не знаю точно, тут ли проживают господа Дельмис, вот пара канареек, которых мне велено доставить для их детей; не будете ли вы так добры передать их от имени моей хозяйки госпожи Пьерфон?

КАРОЛИНА. – Обязательно передам, сударь, не беспокойтесь. Господа Дельмис живут именно здесь.

Посыльный взглянул на Грибуйля: тот глуповато посмеивался.

ПОСЫЛЬНЫЙ. – А почему этот мальчишка смеется? Что за дурацкая физиономия! Простофиля какой-то!

ГРИБУЙЛЬ. – У меня такой вид, какой есть. В чем дело? Я ничего не говорил: что это вам вздумалось меня дразнить?

ПОСЫЛЬНЫЙ, насмешливо. – Умоляю о прощении, сударь, я не имел намерения вам досадить; просто подумал вслух.

ГРИБУЙЛЬ. – Ну что ж! я вас прощаю; а впредь старайтесь думать получше, тогда и говорить хорошо будете.

Посыльный удалился, хохоча и показывая знаками, что Грибуйль не в своем уме.

Каролина была раздосадована.

КАРОЛИНА. – Ну зачем ты заговорил с этим посыльным, раз ты его не знаешь, Грибуйль? Он тебе ничего такого не сказал.

ГРИБУЙЛЬ. – Ты называешь «ничего такого», то, что он меня представил идиотом, недоумком, и я не знаю что еще он думал, да побоялся сказать.

КАРОЛИНА. – Ты ссоришься со всеми подряд; ты ведь знаешь, что хозяева не любят, когда в доме раздоры, а ты в последнее время на всех кидаешься из-за каждой мелочи; ты ведешь себя чересчур фамильярно с хозяином и грубо с хозяйкой.

ГРИБУЙЛЬ, раздражаясь. – А почему это я должен выносить то, чего им бы нипочем не вынести? Вот пойди-ка скажи хозяевам, что они недоумки, скоты, кретины, неуклюжие, безрукие, как мне твердят с утра до вечера: небось сразу начнутся вопли и крики. Меня все это бесит до крайности.

КАРОЛИНА, успокаивая его. – Ладно, Грибуйль, не сердись, братец; все это смеха ради; они совсем не думают то, что говорят.

ГРИБУЙЛЬ. – Ты так считаешь?

КАРОЛИНА. – Уверена. Не будем больше об этом говорить; заканчивай прибирать гостиную, а я пойду пригляжу за обедом.

Грибуйль продолжал вытирать пыль. Он подошел к клетке, взял ее, поглядел на птиц и принялся с ними беседовать.