По образу и подобию (Видение смерти) - Робертс Нора (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
— Ты должна поесть.
Ева невольно улыбнулась. Он, как всегда, заботился о ней. Неужели он никогда не перестанет о ней заботиться?
— Я поем. Больше тебе скажу: я позабочусь об ужине для нас обоих.
Рорк поднял голову, и его глаза, эти ослепительно синие глаза, задумчиво прищурились.
— Ты это сделаешь?
— Эй, приятель, я умею пользоваться этой дурацкой микроволновкой не хуже, чем любой другой! — Она легонько шлепнула его по ягодицам. — Отвернись.
Рорк повиновался.
— Всему виной секс или успокоительное?
— Чему виной секс или успокоительное?
— Почему ты вдруг стала такой домашней и пушистой?
— Будешь острить, ужина не получишь!
«Остри не остри, — подумал он, — на ужин, скорее всего, будет пицца».
Ева вытащила из шкафа халат для себя, потом перешла к его шкафу и взяла халат для него. Рорк следил за ней с растущим изумлением.
— И не думай, что острить можно только вслух. Я читаю все твои ядовитые мысли!
— Так почему бы мне не заткнуться и не раздобыть для нас немного вина?
— В самом деле, почему бы и нет?
Пока Ева на кухне задумчиво разглядывала микроволновку, Рорк отправился в гостиную и открыл стенную панель, за которой располагались полки с винными бутылками. Не сомневаясь, что на ужин будет пицца, он выбрал бутылку кьянти, открыл ее и поставил на столик.
— Ты сегодня еще будешь работать? — крикнул он.
— Да, мне надо кое-что сделать. — Ева выглянула из кухни. — Мира составила для меня психологический портрет, я хочу еще раз его перечитать. И потом, я до сих пор не провела ни одного вероятностного теста. А еще нужно проверить банки глаз, клиники по пересадке органов и все такое. Скорее всего, пустая трата времени: ведь он взял их не на продажу. Но надо отбросить и эту возможность. А для этого ее следует рассмотреть.
Ева принесла в гостиную две тарелки и поставила их рядом с бутылкой.
— Что тут у нас? — спросил Рорк.
— Еда. Разве не похоже?
Он задумчиво разглядывал тарелки.
— Это не похоже на пиццу.
Ева фыркнула.
— Моей кулинарной фантазии хватает кое на что помимо пиццы.
Она приготовила соте из цыпленка в вине с розмарином, а на гарнир — дикий рис со спаржей — благо запасы Соммерсета были неисчерпаемы.
— Подумать только! — пробормотал сбитый с толку Рорк. — Я открыл совершенно неподходящее вино.
— Придется нам с этим жить. — Ева принесла к столу корзинку с хлебом. — Давай поедим.
— Нет, это никуда не годится. — Рорк опять отодвинул панель, нашел на полке бутылку пуйи, открыл ее и принес на стол вместе с бокалами. — Выглядит отлично. Спасибо.
Ева попробовала кусочек.
— Да, неплохо. Конечно, не сравнить с соевыми чипсами, которые я ела на ленч, но все-таки неплохо.
Как она и ожидала, эти слова заставили Рорка вздрогнуть и поморщиться.
— Надеюсь, ты сумеешь пропихнуть в горло то, что нам сервируют на ужин Чарльз и Луиза, когда мы пойдем к ним в гости, — проворчал он.
Ева сразу помрачнела.
— Тебе не кажется, что это все-таки странно? Ну, ты меня понимаешь: Чарльз и Луиза, Пибоди и Макнаб за дружеским ужином. Я точно знаю: в тот единственный раз, когда Макнаб был у Чарльза, они подрались.
— На сей раз вряд ли у них до этого дойдет, но если им вдруг опять вздумается подраться, ты будешь там, чтобы их разнять. И мне это не кажется странным, дорогая. Люди находят друг друга, и это прекрасно. А Чарльз и наша милая Пибоди были и остаются друзьями.
— Да, но Макнаб уверен, что в свое время они плясали румбу на матрасе.
— Что бы он ни думал, он точно знает, что сейчас они ее не танцуют.
— А я все равно считаю, что все это как-то странно.
— Возможно, будет момент первоначальной неловкости… В конце концов, важно одно: Чарльз и Луиза любят друг друга.
— Да, кстати, это тоже странно. Как они до такого дошли? Он зарабатывает себе на жизнь, трахая других женщин, потом возвращается домой и трахает ее по любви. Что ты на это скажешь?
Насмешливая улыбка тронула губы Рорка. Он отпил глоток вина.
— У вас такие строгие моральные принципы, лейтенант.
— Я бы посмотрела, какую ты проявишь либеральность, светскость и широту взглядов, если я сдам свой жетон и стану работать женщиной по вызову. Боюсь, мне не удалось бы даже составить приличный список клиентов. Ты бы их всех поубивал.
Рорк лишь наклонил голову в знак согласия.
— Ну, вряд ли я влюбился бы в тебя, если бы ты уже так работала. Кстати, когда я с тобой познакомился, ты была полицейским, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы к этому приспособиться.
— Да, наверное… — Ева подумала, что это удобный переход к тому, что она собиралась сказать. Лучшего и желать нельзя. — Нет, я точно знаю, что тебе пришлось постараться, чтобы ко мне приспособиться. И все-таки я думаю, что основную работу ты проделал еще раньше. Я хочу сказать, пожива любой ценой никогда не была для тебя основной целью в жизни.
— Лейтенант, во времена моей загубленной юности вы травили бы меня, как гончий пес. Поймать меня вы бы не сумели, но приложили бы все старания.
— Если бы я хотела тебя поймать… — Ева умолкла на полуслове. — Я не о том хотела поговорить. — Она взяла бокал, отпила большой глоток и поставила его на стол. — Сегодня я была в «Доче».
— Вот оно что! — Рорк внимательно посмотрел на нее. — Жаль, что ты мне не позвонила. Я выкроил бы время пойти с тобой вместе.
— Это было связано с работой. Мне надо было расспросить Луизу об этой ясновидящей дамочке, а Луиза сегодня работала там.
Рорк ждал, но она больше ничего не сказала.
— Ну, и как тебе?
— Как мне? — Ева положила вилку и сцепила руки на коленях. — Я люблю тебя так, что даже сказать не могу. У меня нет слов, чтобы объяснить тебе, как сильно. Как сильно я люблю тебя, как горжусь тобой за все, что ты там делаешь. Я пыталась подобрать слова, но у меня ничего не выходит.
Растроганный до глубины души, он протянул ей руку через стол, и Ева дала ему свою.
— Все, что я сделал, было сделано ради тебя. Потому что ты являешься частью этого. Частью меня. Если бы не ты, ничего бы не было.
— Нет, было бы! В том-то вся и суть. Может, из-за меня ты занялся этим раньше. Вернее, из-за нас. Но в тебе это было заложено с самого начала. Прости, что я не пошла туда раньше.
— Это неважно.
— Мне было страшно туда идти. Какая-то часть моей души, которой я сама стыжусь, противилась этому. — Ева выпустила его руку: то, что она собиралась сказать, ей надо было высказать самостоятельно, без его помощи. — Мне было больно идти туда. Увидеть этих женщин, этих детей. Ощутить этот страх. Ощутить надежду. Это еще страшнее. Как ни странно, это вернуло меня назад, к моему детству.
— Ева.
— Нет, ты послушай. Там была это девочка… Знаешь, иногда мне кажется, что судьба нарочно подставляет нам такие ловушки, чтобы посмотреть, как мы с ними справимся. У нее рука была в гипсе. Руку ей сломал отец.
— О боже!
— Она говорила со мной, я ей отвечала. Но я почти ничего не помню, у меня в голове гудело, желудок свело. Я боялась, что меня стошнит прямо там, у всех на виду. Или я хлопнусь в обморок, будь он неладен. Но я удержалась. Я прошла через это.
— Ты вовсе не обязана ходить. Не надо больше этого делать.
Ева покачала головой.
— Погоди. Я завезла Пибоди домой, повидалась с Мирой и пришла сюда. Мне надо было поспать. Я думала, что просто усну, но мне приснился кошмар. Было очень тяжело, но это ты и сам знаешь. Ты не знаешь другого. Во сне я вернулась туда, в убежище. Ко всем этим избитым женщинам и запуганным детям. И они меня спрашивали, почему я не вмешалась, не защитила их, почему позволила этому случиться.
Ева вскинула руку, чтобы он ее не перебивал, хотя видела, как на его лице отражается ее собственная боль.
— Там был он.Я знала, что он появится. Он сказал, что будут новые жертвы. Женщин на его век хватит, а сам он никогда не умрет. Когда он потянулся ко мне, я перестала быть собой. То есть, я хочу сказать — такой, какая я сейчас. Я стала маленькой. Он сломал мне руку, как тогда, и изнасиловал меня. В точности как тогда!
