Моника (ЛП) - Адамс Браво Каридад (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
- У нее то же самое, что и у тех больных. Они также двигались, также кричали. И она умрет, как умерли те люди внизу. Доктор сказал, что лихорадка сжигает кровь.
- Что ты знаешь, шарлатан? – сердито отклонил Хуан.
- Я знаю, капитан, знаю! Я ходил с ней туда и помогал. Они точно также лежали, с таким же лицом, и говорили, как безумные. И эта дрожь. Посмотрите! Посмотрите!
Хуан очень медленно приблизился. Нахмурив брови, он смотрел на красивое тело женщины, дрожащее, возбужденное; ее лицо каждую секунду менялось; с губ слетали слова навязчивой идеи, которая неосознанно владела ею:
- Нет, нет, я никогда не буду твоей. Не буду твоей, даже если убьешь меня! Убей меня, сначала убей меня, убей сразу, Хуан Дьявол! Злой! Бог тебя накажет. Должен наказать!
- Уходи, Колибри, оставь меня!
- Да, капитан. Не будем ей ничего давать? Лекарство, средство. Она с ложки давала мужчинам лекарство из бутылочек с белой бумагой, которые привезли из города, и эти белые бутылочки были в ящиках, которые стояли у фасада. Ах, да, я знаю! Тряпки с уксусом. И еще приходил доктор, чтобы осмотреть их, капитан. Кто же ее осмотрит? – Хуан подошел к двери тесной каюты, посмотрел поверх борта на темную массу кипящего океана, ниспадающего под ударами ветра; затем живо обернулся, различая бесшумно приближающуюся тень и босые стопы на мокрой палубе, и спросил:
- Кто там? Что происходит?
- Это я: Сегундо. Я оставил руль Угрю, сейчас его смена, буря стихает.
- Какое направление ты взял, наконец?
- Северо-запад, капитан, и скоро мы прибудем на берег Доминики. Через час мы будем в двадцати милях от Мари Галант.
- Тогда скажи Угрю, чтобы он через час держал курс на правый борт. Мы остановимся на Мари Галант.
Снова Хуан приблизился к жесткой кровати единственной каюты Люцифера: голый закуток, беспорядок, тесное и убогое помещение, почти как берлога зверя. Мебели не было, кроме двух голых коек, шкафа, грубо сколоченного из досок, стола, табуреток; на бортике, который можно было назвать книжной полкой, лежали навигационные карты, перья, чернильницы и корабельный журнал. До настоящего момента Хуан не замечал убогость, грязь этого места. С горькой усмешкой, наверное, он сравнивал каюту с роскошными комнатами дворца Кампо Реаль.
- Сейчас она затихла и замолчала, капитан. – заметил Колибри.
- Принеси воду, уксус и чистую тряпку. Иди, быстро!
- Лечу. – подчинился негритенок, поспешно выходя.
Стоя со скрещенными руками Хуан рассматривал Монику, теперь неподвижную, умолкшую, ее точеный профиль в нимбе золотистых разметавшихся волос, обнаженную белую и нежную шею. Он долго смотрел на нее, и находил красивой, необыкновенно красивой.
- Хуан Дьявол, Хуан Дьявол… – тихо и одержимо шептала Моника.
- Почему ты не зовешь теперь меня Хуан Бога, Святая Моника? – Хуан коснулся горячих рук бывшей послушницы, нашел пульс, который сильно бился; взгляд его выразительных итальянских глаз был странным и неопределенным, про себя он прошептал: – Моника де Мольнар, моя жена…
Он хотел засмеяться, но не смог. Он гордо поднял голову, и над загорелым лбом, закаленным морем, проскользнул первый луч рождающегося дня.
- Боже мой! Что это?
Айме вдруг выпрямилась, и почти с испугом посмотрела по сторонам. Она была не в своей спальне. Она проснулась на бронзовой кровати, широкой и высокой, лежала на покрывале полностью одетая. Беспокойным взглядом пробежала по обстановке, узнавая комнату доньи Софии, с роскошным мраморным камином, в котором никогда не разгорался огонь, но над которым выступала полка с фарфоровыми часами, разбудившим ее звоном в семь часов. В сознании возникло воспоминание, а следом за ним досада. Она почти не имела понятия о том, что произошло: жестокий спор с Ренато, руки, сжимавшие горло, вмешательство доньи Софии, холодные и любезные слова, горький привкус успокоительного, а затем мутный, тревожный и тяжелый сон, от которого она постепенно приходила в себя. И услышав рядом тихое пение, приятно удивленная, она позвала:
- Ана, Ана, это ты?
- Да, сеньора Айме, где-то здесь.
- Говори тише. Где моя свекровь?
- Сеньора София? Ах, черт! Вам бы узнать, куда она пошла. Она вышла рано. Думаю, еще не рассвело, в большой карете с лучшими лошадьми. Она уехала с сопровождавшей ее Яниной, и нотариуса тоже послала куда-то, но куда, не знаю.
- А Ренато?
- Сеньор Ренато продолжает пить. Он послал за одной бутылкой коньяка, чтобы ему принесли ее в кабинет, и один с ней, потому что в кабинете никого нет. Затем он запер дверь и сбросил на пол книги и чернильницы, думаю, даже сломал фонарь.
- Бог мне поможет! Я должна сделать что-нибудь, придумать. Я тут одна с этим пьяным ослом. Говоришь, она отправилась к нотариусу? Говоришь, что…?
- Единственная, кто может вам помочь – это сеньора София.
- Эта правда. Донья София мне сможет помочь. Я должна что-нибудь сделать, чтобы завоевать ее сердце, доверие. С Ренато уже все бесполезно, но она может меня спасти. Что мне сделать, чтобы она мне помогла и спасла?
- Если вы угодите ей в том, чего она желает больше всего.
- Чего же хочет свекровь, Ана? Ты знаешь?
- Думаю, да. Больше всего сеньора София желает с тех пор, как уехал мальчиком сеньор Ренато, другого маленького мальчика, другого мальчика в пеленках, который был бы ее; а так как своего у нее не будет, то он должен быть от сеньора Ренато.
- Что ты болтаешь, дура?
- Если вы родите ей внука, сеньора София вам поможет.
Словно блеснул луч яркого света, прояснив мглу в душе, словно единственным выходом, единственным спасением была мысль, которую ей подкинула Ана, мысль, которая проникла в отчаянный ум Айме де Мольнар, но тотчас же она досадно и недовольно отвергла ее:
- Естественно, если бы я родила ей внука, то она бы помогла. Но как вдруг и по волшебству я могу родить внука?
- Волшебству? А разве вы не жена сеньора Ренато, сеньора Айме? Разве уже не прошло чуть больше месяца со дня свадьбы? Скорее всего вам даже не нужно выдумывать. Возможно, это правда.
- Выдумывать? Ты сказала выдумывать?
- Ну, я говорю, если вы в затруднительном положении. Говорят, что тот, кто тонет, хватается за соломинку, а вы, сеньора Айме, словно тонете. Скорее всего, кто знает. То, что я сказала. Если вы скажете, что родите, то этого будет достаточно.
- Возможно, было бы достаточно… – пробормотала задумчиво Айме.
- Ну конечно. Когда сеньор Ренато был во Франции, донья София все дни напролет плакала по нему и постоянно была такой грустной, что даже разговаривала со мной и вздыхала, глядя на горы: «Ай, Ана, мой мальчик, когда же он вернется?» А когда сеньор Ренато вернулся уж точно не ее мальчиком, тогда хозяйка пожелала большего и была очень довольна, когда сеньор Ренато сообщил ей, что собирается жениться. И почему вы думаете, она была так довольна? Почему хотела заиметь невестку? Так вот! Потому что хотела вскоре получить мальчика, другого мальчика, как будто ее ребенок Ренато снова бы родился.
- Возможно, ты права.
- Сеньор Ренато вне себя от ярости. Он хочет узнать правду, но не знает ничего. Бедняга, хочет узнать, и не знает ничего.
С внезапным недоверием Айме посмотрела на свою горничную; затем решительно приблизилась к ней и пошла ва-банк:
- Он ничего не знает и не должен ничего узнать!
- Хорошо, – согласилась Ана спокойно и примирительно. – Не сердитесь так. Во любом случае я ничего не скажу, а что касается совета, который я дала…
- Мне не нужно давать никаких советов! Я тебя не слушаю и не должна слушать! Занимайся своими делами и оставь меня! Если ты встанешь против меня, то это плохо закончится!
- Ай, сеньора Айме! Я не против кого-либо. Вы знаете, что я готова служить вам на коленях, и если бы вы мне дали денег и ожерелье, о котором говорили раньше…
- Я дам тебе денег, чтобы ты купила себе ожерелье и самые красивые серьги, которые найдешь. Иди и посмотри, что делает Ренато, узнай все новости, которые ходят по дому и немедленно возвращайся рассказать. Иди уже!
