Кромешник - О'Санчес (Александр Чесноков) (библиотека книг .txt) 📗
– Мы ни о чем не договаривались.
– Так давай договоримся немедленно. Попозже такие разговоры, а?
– А есть ли смысл?
– Поищем вместе. Олл райт?… Анна?
– О`кей… – Девочка неуверенно улыбнулась. – А вы не обманете?
– Я никогда не вру, когда мне этого не хочется…
Луиза благоразумно помалкивала бо2льшую часть времени, поражённая тем, что происходило на её глазах: дочь смеялась и свободно разговаривала с посторонним человеком. И кушала с аппетитом, и не капризничала… Ругалась странными словами, но она и до этого сподобилась слышать пару раз от дочери перлы туалетной словесности; как убережёшь ребёнка, когда у половины городского населения вместо языка – помойная тряпка…
Настала очередь коронного блюда. Гек тяжело вздохнул, уже сытый по уши, но отведал… Как минимум половину большущего пирога с дичью сметал он один и съел бы ещё, но женщины безжалостно прикончили остальное. Потом они прервались довольно надолго, обошли дозором все помещения дома, заглянули в подвал-мастерскую, где все осталось нетронутым, как было при жизни Джо, в память о нем… Побродили и во дворике возле клумб, и даже (уже без Анны) забрались на чердак, который так и не успел стать мансардой… Время шло удивительно незаметно, и уже стали сгущаться реденькие сумерки, когда вечер дошёл до прощальной чашечки кофе… Недостаток хорошего воспитания, весьма заметный у господина Ларея, нисколько не смущал девочку, а Луизу даже несколько забавлял. При всем при этом он рассуждал как человек трезвый и разумный, и с Анной сумел найти общий язык. Просто удивительно. Как он замечательно ел – и чавкал, и облизывался… Поесть любит, а к полноте не склонён: шея крепкая, таз узкий, плечищи… И руки, наверное, жёсткие и тяжёлые, как у неандертальца…
– Уже вечер, а все ещё так жарко… Это я вас должна благодарить, Стивен. Встреча прошла великолепно. Заходите к нам, мы будем только рады…
– Хорошо, если так. Я понимаю вежливость, Луиза, но мы с Анной и в самом деле договорились, что я нагряну дней через семь-восемь: за мной должок с утешительным разговором, я обещал… Если, конечно, вы…
– Нисколько не против! Только заранее позвоните, хорошо?
– Само собой…
А ладонь у него твёрдая, но не жёсткая. И почти горячая…
Всю неделю Гек провёл в суперсовременной резиденции Фанта, замаскированной под глухой полуподвал на территории пригородной платной спортплощадки, влачащей запланированное жалкое существование. Его чрезвычайно заинтересовали изыскания Джефа в области создания базы данных по множеству направлений: досье, газетные архивы, карты города, с нанесёнными на них транспортными маршрутами, полицейскими участками, опорными базами и т. п., сферы влияний, картотеки автомобильные, картотеки недвижимости, телефонные, дактилоскопические и многое-многое другое. Все это было представлено в электронном виде, на мощнейших компьютерах. Исходные данные были частью украдены у федеральных и городских служб, частью собраны своими силами. Гек в первую очередь озаботился проблемами физической сохранности данных и их секретности, недоступности для недругов и случайных людей. Фант подробно и внятно объяснял. Гек понял не все, но многое и решил на первое время согласиться, принять его устные гарантии как данность. После этого для Джефа начался ад: не менее чем четырнадцать часов в сутки он учил Ларея всему, что тот пожелал изучить. Ларей схватывал стремительно и прочно, но для обучения на его уровне, самом начальном, хватило бы человека с неизмеримо меньшими знаниями и квалификацией, чем Джеф. Однако – нет, шеф больше никому не доверял по данной теме, видимо, опасался приоткрывать направление своего интереса перед другими людьми. Фант объездил магазины и закупил кучу литературы для начинающих пользователей, как для Ларея, так и для себя, чтобы сподручнее было переводить ему своё понимание на доступный тому уровень…
– …Деньги – это не все, Анна. Уж я-то знаю, что говорю. Мало есть на свете такого, что имело бы цену, а мне было бы не по карману. Настолько мало, что мне никому не нужно доказывать своё богатство приобретением погремушек типа вилл и моторов… Кино любишь смотреть?
– Да, конечно.
– Чилли Чейн, скажем, ему положено: кинозвезда, мировая знаменитость – он обязан выпендриваться перед собратьями по экрану, а мне… Поэтому я выкроил время и переговорил с лучшими врачами страны, от побережья до побережья. Я имею в виду твой случай (Гек здесь далеко не все делал собственноручно, но это было абсолютно неважно, и подробности он опустил)… Тихо! Получив отрицательный результат, не поленился и по телефону связался со штатниками, благо что они тоже по-английски понимают. Потом с Европой…
– И что в итоге?
– Отрицательный результат подтвердился. Современная наука не в силах исправить повреждение. Нервная система жива и в нижней половине тоже, но в каком-то районе позвоночника образовалось нечто вроде обрыва, и срастить его никто в мире не может…
– Надо же, новости какие. Я давно это знаю… А вы, видать, здорово потратились на эту болтовню с заграницей. Спасибо за беспокойство, милый дядюшка!
– Мужчине я бы давно уже подсказал место, куда бы он мог засунуть свою иронию. Тебе лишь намекну, что больше никогда называть меня милым дядюшкой не надо. Дядя Стив. Можешь не повторять вслух – вижу, что запомнила. Продолжаю. Прежде чем рыдать, вспомни одну из первых фраз моего тебе отчёта. «Современная наука не может…» Я ведь поинтересовался перспективами у знающих людей. Там тоже неопределенка: кто говорит «вот-вот, следите за завтрашней прессой», кто говорит, что пройдёт не меньше пяти, а то и семи лет, пока дело сдвинется с мёртвой точки… Хрен с ним, положим с запасом десять лет. Это значит, что у тебя есть реальный шанс всего через десять лет стать здоровым человеком.
– «Всего через десять лет»! Легко вам говорить, а я не проживу столько. Вы не пробовали, к примеру, ходить в туалет в моем положении?
– Однако же ты делаешь это сама, без посторонней помощи. А один мужик, Ривс, что ли, который Супермена играл, и этого не может. Но живёт и надеется.
– И пусть себе надеется. А через десять лет вся моя лучшая половина жизни будет позади, да ещё и неизвестно, что тогда будет с современной наукой…
– У тебя есть лучший вариант?
– Может быть, и есть. Какой способ расставания с жизнью самый безболезненный?
– Инфаркт во сне.
– Я имею в виду сознательный уход…
– Глубоко перерезать себе вены на руках и ногах, сидя в горячей ванне. Некоторые предпочитают вешаться. Специалисты говорят, что многих это напоследок возбуждает. Впрочем, я знавал успешных самоубийц, но никто не сумел рассказать толком об ощущениях.
– В ванне… Это для меня не так-то просто…
– Подкупи няню. Тебе сколько лет?
– Четырнадцать, пятнадцатый.
– Через десять лет тебе будет двадцать четыре, на десять меньше, чем сейчас твоей маме. Ты вся в неё на внешность. А она красотка, каких поискать! Вот будет номер: умрёшь и не узнаешь, какая она – любовь. Не обидно?
– Дядя Стив, вы очень жестоки…
– Можешь называть меня на ты.
– Я уж так как-нибудь…
– Поплачь, поплачь, если дальше меня выслушать не хочешь.
– Ах, вы ещё не закончили, да? Я внимательно жду продолжения…
– Вот тебе твой платок; ты реви да слушай. Десять лет прошло. Тебя поставили на ноги. Ну посмотри на себя в зеркало: двадцатичетырехлетняя корова Фёкла и только. Да. А как же? Образования нет, за фигурой и внешностью не следила, денег зарабатывать не умеешь. Только на живодёрню и дорога, и не фиг ждать десяти лет в таком случае…
Анна заплакала навзрыд. Гек предполагал подобное и нарочно подобрал момент, когда у няни был выходной, а Луиза поехала в город за покупками, так что некому было вмешиваться в воспитательный процесс…
– Ты мне напоминаешь в данную минуту «умную Эльзу» из твоей детской книжицы, что мы тогда на чердаке нашли. Одно только это мешает мне присесть рядом и разнюниться за компанию… Ты помнишь, о чем там шла речь?… – Девочка не отвечала и продолжала громко плакать.
