Первый человек в Риме - Маккалоу Колин (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Она начала с собственной квартиры, где всем заправляли рабы, купленные после свадьбы. Они работали достаточно хорошо под руководством управляющего, грека по имени Евтих, поэтому у Аврелии не было веских оснований жаловаться на них Цезарю. Только теперь она поняла, что у них с мужем совершенно разные взгляды на вещи. Он был довольно рассеянным и некоторых вещей не видел вовсе, особенно в домашних делах. В течение одного лишь дня Аврелия добилась, чтобы слуги делали то, что велела она. Для начала она с ними поговорила, потом составила для них распорядок дня. Гай Марий был бы в восторге от ее речи — краткой, захватывающе откровенной, произнесенной тоном бывалого полководца.
— О-о-о-о-о! — только и сказал повар Мург управляющему Евтиху. — А я-то думал, что она — просто милая малышка!
Управляющий закатил свои красивые глаза под длинными ресницами:
— А как же я? Я-то думал, что нырну к ней в постель и утешу ее немного, пока Гай Юлий отсутствует! Вот незадача! Уж скорее я заберусь в кровать ко льву!
— Ты действительно думаешь, что у нее хватит духу потерпеть такие финансовые убытки, продав всех нас с плохими рекомендациями? — спросил повар Мург, дрожа при одной только мысли об этом.
— У нее рука не дрогнет распять нас, — сказал управляющий.
— О-о-о-о-о! — взвыл повар.
Уладив дело со слугами, Аврелия сразу занялась постояльцем, тоже живущим на первом этаже. Тот первый разговор с Цезарем о жильцах лишил ее решимости немедленно отделаться от этого субъекта. И в конце их разговора Аврелия не упомянула о нем, поняв, что муж ее не поймет. Но теперь, когда у нее развязаны руки, она будет действовать.
В другую квартиру на первом этаже войти можно было изнутри. Аврелии потребовалось бы для этого лишь пройти через двор. Однако подобное вторжение придаст ее визиту нежелательный фривольный оттенок, а этого она определенно не хотела. Поэтому она войдет к жильцу через входную дверь. Это означало, что она должна была выйти из своей квартиры на улицу Патрициев, повернуть направо и пройти мимо ряда магазинов, которые она сдавала в аренду, к таверне на перекрестке — вверх по улице. Оттуда ей предстояло повернуть направо, в Малую Субуру, и пройти вниз, мимо другого ряда магазинов, которые она тоже сдавала.
И вот наконец она подходит к входной двери второй квартиры, расположенной на первом этаже.
В квартире проживал знаменитый актер по имени Эпафродит — согласно бухгалтерским книгам, уже более трех лет.
— Скажи Эпафродиту, что хозяйка желает его видеть, — велела Аврелия привратнику.
Ожидая в гостиной — большой, как и в ее квартире, — Аврелия успела оценить ее состояние глазом эксперта и не удержалась от вздоха. Ни трещин, ни отбитых кусков штукатурки, ни отставшей краски. Гостиная была в лучшем состоянии, чем ее собственная. Совсем недавно она была отделана фресками — купидоны с ямочками на щеках держат в руках цветы и фрукты. По бокам фресок висели внушительные пурпурные портьеры.
— Не верю! — проговорил хорошо поставленный голос на греческом.
Аврелия резко обернулась и оказалась лицом к лицу со своим жильцом. Он был значительно старше, чем можно было бы судить по голосу или по тому, как он выглядел на сцене.
Ему было за пятьдесят. Золотоволосый парик, тщательно подкрашенное лицо. Просторное платье из тирского пурпура, вышитое золотыми звездами. И этот пурпур — в отличие от многих! — действительно был из Тира, блестящий, пурпурный до черноты, меняющий оттенок в зависимости от освещения — то синевато-сливовый, то интенсивно-малиновый. Только однажды Аврелия видела одежду из настоящего тирского пурпура — когда была на вилле Корнелии, матери Гракхов, которая с гордостью демонстрировала мантию, взятую Эмилием Павлом у македонского царя Персея.
— Чему ты не веришь? — спросила Аврелия также на греческом.
— Тебе, уважаемая! Я слышал, что наша хозяйка красива и обладает парой фиалковых глаз, но действительность многократно превосходит то, что я воображал, глядя на тебя через двор! — заливался он. В его мелодичном голосе звучали женоподобные нотки. — Садись же, садись!
— Я предпочла бы постоять.
Он остановился, повернулся к ней, подняв тонкие, выщипанные брови.
— Так ты пришла по делу?
— Конечно.
— Чем могу помочь в таком случае? — осведомился он.
— Тем, что освободишь помещение, — сказала Аврелия.
Он так и раскрыл рот. Он так и покачнулся, схватился рукой за грудь. Выражение ужаса появилось на лице.
— Что?
— Даю тебе восемь дней, — спокойно продолжала домовладелица.
— Но ты не можешь! Я аккуратно вношу арендную плату. Я ухаживаю за этой квартирой, словно она моя собственная! На каком основании, госпожа? — возмущался он, теперь уже достаточно мужским голосом. Сквозь краску проступили явно мужские черты.
— Мне не нравится твой образ жизни, — пояснила Аврелия.
— То, как я живу, касается только меня! — возразил Эпафродит.
— Но не в тех случаях, когда я вынуждена растить детей, которые могут увидеть через двор такие сцены, каких не следует видеть даже мне. Не тогда, когда шлюхи обоих полов выходят во двор, чтобы продолжить свои занятия.
— Повесь на окна шторы, — посоветовал Эпафродит.
— Этого я делать не буду. Не удовлетворит меня и то, если ты занавесишь свои окна. У моих домашних есть не только глаза, но и уши.
— Мои извинения! Жаль, что ты такого мнения, но это ничего не меняет, — быстро промолвил он. — Я отказываюсь выехать.
— В таком случае я обращусь к приставам и выселю тебя.
Используя свое актерское мастерство, он вдруг словно стал выше. Нависая над Аврелией, Эпафродит подошел к ней почти вплотную. Он был похож на Ахилла, прятавшегося среди женщин царя Ликомеда. Аврелия, впрочем, не испугалась.
— А теперь послушай меня, малышка. Я потратил целое состояние, делая это место таким, чтобы оно мне нравилось. И я не намерен покидать его. Если ты попытаешься позвать сюда приставов, я привлеку тебя к суду. Выдворив тебя из моей квартиры, я направлюсь прямо в трибунал к городскому претору и выдвину против тебя обвинение!
Ее фиалковые глаза словно издевались над ним. Она насмешливо улыбнулась.
— Попробуй! — ласково промолвила она. — Претора зовут Гай Меммий, он мой кузен. Однако сейчас нет времени для судебного процесса, поэтому тебе сперва придется обратиться к его помощнику. Он — новый сенатор, но я хорошо его знаю. Спроси, как его зовут, давай! Его зовут Секст Юлий Цезарь. Он — мой деверь. — Она отошла от актера и принялась рассматривать украшенные стены, пол, выложенный дорогой мозаикой. Такой роскошью не могла похвастаться ни одна арендованная квартира. — Да, все это очень красиво! Я рада, что в вопросах декоративного убранства ты проявил куда больше вкуса, чем при выборе знакомых. Но ты понимаешь, конечно, что любые усовершенствования на арендованной площади принадлежат домовладельцу, и что домовладелец ни по какому закону не обязан компенсировать их стоимость.
Через восемь дней Эпафродит выехал, осыпая проклятиями всех женщин на свете. Ему не удалось сделать то, что он намеревался: изуродовать фрески и выломать мозаику с пола. Аврелия наняла пару гладиаторов, чтобы те присутствовали в квартире, пока жилец не съедет.
— Хорошо! — молвила она, стряхивая пыль с рук. — А теперь, Кардикса, я могу поискать приличного жильца.
Существовало несколько способов сдать помещение. Домовладелец мог вывесить объявления на входной двери своего дома, на стенах своих магазинов, в банях, в общественных уборных, на любой стене жилищ своих друзей. А еще можно было просто передавать новость о сдаче помещения — устно. Поскольку инсула Аврелии имела репутацию особо надежной и безопасной, желающих нашлось много. Она сама разговаривала с каждым. Некоторые ей нравились; некоторым она чувствовала, что могла доверять. Находились и такие, которым она ни за что не сдала бы квартиру, даже если бы они были единственными претендентами. Но все равно никто не подходил. Поэтому она продолжала искать.
