Стальная опора (Трилогия) - Афанасьев Валерий Юрьевич (книга регистрации TXT) 📗
— Да. Герцог собирался путешествовать не больше месяца. Месяц минул, а за ним и другой, но его светлость так и не возвратился.
— И вы не обеспокоились?
— Конечно, я обеспокоился, но что я мог поделать? Приказ герцога был ясен — оставаться здесь и охранять корабли. Мне даже некого отправить на поиски исчезнувшего отряда: в моем распоряжении лишь десять гвардейцев. Экипажи не в счет, они набирались из гражданских.
— И что же вы сделали?
— Ждали. Голод нам не грозил. Рыба в реке водится в большом изобилии. И какая рыба!
— Да, мой друг Раста уже заметил.
Когда-то я научил гнома ловить рыбу на удочку, с той поры он заядлый рыболов.
— Правда, меню несколько однообразно, но мы не жалуемся, — продолжал гвардеец. — Хуже было то, что мы ждали появления герцога со дня на день и не готовились к зиме. Зимы здесь помягче, чем у нас в Занту, но все равно холодные. Когда осень вступила в свои права, мы подыскали это место. Здесь есть ручей, неподалеку — небольшая роща, и, самое главное, — скала нависает здесь наподобие козырька. Нам оставалось построить только одну стену — и теплое помещение готово.
— Вы здорово постарались, — похвалил я. — Чем крепили камни?
— Глиняно-песчаной смесью. Булыжника здесь в достатке, глина нашлась неподалеку, песок мы брали в ручье.
Я кивнул. Глина — неплохой связующий материал. С цементом или известью, конечно, не сравнится, но зато найти ее, как правило, не представляет большой проблемы. Глинобитные стены китайских крепостей стояли столетьями — это я помнил из своей прежней жизни. Для кладки печей и каминов до сих пор не придумали лучшего связующего средства, чем глиняно-песчаная смесь. Почему бы не использовать ее и для кладки стены? У нее лишь один недостаток — такая стена боится влаги. Необожженная глина может просто размокнуть. Да что там, может размокнуть и некачественно обожженная, для этого понадобится лишь больше времени. В сущности, даже недостаточно обожженный кирпич заводского производства может превратиться в глину, если его надолго поместить в воду. Керамический кирпич, обожженный при высокой температуре, более стоек, но и ему вода не полезна. Строению на основе глины необходима хорошая крыша. Особенно такой стене, как у зимовщиков. К счастью, ей не пришлось нести на себе нагрузку, и дожди ее не размыли.
Достаточно стойка к воде керамика, покрытая глазурью, но это уже совсем отдельный разговор. Сейчас речь не о том.
— Вот так мы и зимовали, — закончил свой рассказ лейтенант.
— Но почему вы не отправились в обратный путь?
— Как — в обратный путь? — удивился лейтенант. — Его светлость приказал ждать здесь. Не знаю, что заставило его задержаться, но оставить свой пост я не могу.
Понимал ли он, что герцог вообще может не вернуться? Должно быть, понимал, Карст не производил впечатления глупого человека. Но их корабли были единственным средством для возвращения домой. Бросить отряд? Похоже, такое и в голову лейтенанту не пришло бы. Как ни малы шансы на возвращение пропавших, он намерен ждать их до конца. Того или иного.
— Вы достойный человек, Карст, — сказал я.
Гвардеец лишь пожал плечами.
— Какие у вас планы, лейтенант? — спросил Карст у Толти.
— Разумеется, искать его светлость. Для того мы сюда и прибыли.
— У меня к вам просьба. Если бы вы оставили смену, мы могли бы принять участие в походе.
— Извините, лейтенант, но не могу. Приказ герцога есть приказ герцога. Храните корабли дальше. На наших кораблях остаются экипажи, но снять вас с вашего поста я не вправе.
— Что ж, подождем вашего возвращения, — печально вздохнул Карст.
Мы перекусили запеченной рыбой (отменно приготовленной, кстати) и отправились на берег.
Вместо одного лагеря на берегу мы обнаружили целых три стоянки. Стоянка гвардейцев практически примыкала к лагерю гномов, наемники расположились чуть поодаль. Разгрузка кораблей продолжалась. Извлечь фургоны из трюмов барж и переправить их на берег — не такое простое дело.
— Сонъер, Манга, возьмите коней и разведайте дорогу на север. Завтра с утра выступаем. Посмотрите, где нам лучше вести фургоны, — отдал я распоряжение.
Охотники отправились на разведку местности, я же в который раз порадовался тому, что мы взяли с собой коней: верховые куда быстрее найдут дорогу. На следующий день с утра наш караван тронулся в путь. Большинство припасов приходилось нести на себе. Наемники с завистью посматривали на фургоны, но разместить там всю провизию для такого количества ртов было невозможно. Четверка лошадей тащила фургон-мастерскую. Инструменты и материалы весили немало, дополнительный груз туда не положишь. С фургонами, в которых располагались станковые арбалеты, было проще. Подумав, я разместил там еще и бочки с водой и овес для коней. После этого осталось совсем немного свободной грузоподъемности. Неприкосновенный запас продовольствия — несколько мешков крупы — вот и все, что мы могли еще положить. Остальное приходилось тащить на себе.
Кроме восьми тягловых лошадей у нас имелось семь верховых. Сначала я хотел было проявить демократичность и отправиться, как большинство нашего отряда, пешком, но такие мысли были у меня недолго. Это дают о себе знать привычки моего родного мира. То, что хорошо в одном месте, в другом может быть совсем некстати. Не поймут здесь демократичности. Как это так: виконт, начальник экспедиции — и идет пешком в то время, когда есть кони. Другой мир, другой менталитет. Если есть лошадь, то кто должен на ней ехать? Разумеется, главный. К такому положению дел здесь относятся как к данности. Особенно наемники, ведь они меня почти не знают. Гномы восприняли бы как должное любое мое решение, да и многие из них до сих пор недолюбливают лошадей. Хорошо, что не все. Обстоятельства все-таки заставляют некоторых гномов ездить верхом. Из молодежи, принимаемой в курьеры, выходят порой неплохие наездники. Те же, кто познакомился с верховой ездой в зрелом возрасте, относятся к ней как к необходимости, и не более.
Двух верховых лошадей, как я уже говорил, я отдал Сонъеру и Манге. Они охотники и следопыты, занимаются этим с детства. Кому, как не им, разведывать дорогу и снабжать наш отряд дичью.
Оставшиеся лошади? Здесь моя демократичность все-таки дала себя знать. Если я еду верхом, то пусть уж едут и младшие командиры. Не позаботились они сами о том, чтобы обзавестись верховыми животными, да и ладно. Одну лошадь я отдал Дикси, другую — лейтенанту Толти, третью — Нимли. Раста от лошади отказался, заявил, что будет управлять одним из двух наших боевых фургонов. Так что последняя, седьмая лошадь досталась курьеру из числа гномов, чему тот был только рад, ведь ему приходится передвигаться куда больше остальных путешественников.
Местность, по которой мы двигались, была чем-то похожа на саванну, местами засыпанную камнями. Порой на пути встречались перелески или отдельно стоящие деревья. Иногда приходилось искать объезд для фургонов, но в общем и целом местность была проходимой. Близкая река обеспечивала этот край водой, чем и объяснялась набирающая силу к лету, а сейчас лишь идущая в рост сочная зелень. Но чем дальше мы уходили от берега, тем все более явно саванна уступала место австралийской полупустыне. Трава здесь уже не росла сплошным ковром. То там, то тут пробивались не слишком пышные пучки тонколистных растений. Местность была изрезана оврагами, невысокие холмы тоже не были редкостью. Порой приходилось много лавировать, чтобы провести здесь фургоны.
Вечером второго дня путешествия мы расположились на стоянку, и я задумался, вспоминая комментарии на карте. Сонъер и Манга вернулись из разведки. Вести, которые они принесли, были и хорошими, и тревожными одновременно.
Запылали костры, охотникам посчастливилось подстрелить антилопу — ужин обещал быть плотным.
— Как все прошло?
— Тишина, — отозвался Сонъер. — Охота здесь царская, но следов людей мы не обнаружили. Понятия не имею, куда исчез отряд герцога.
— А примета?
