Николай II в секретной переписке - Платонов Олег Анатольевич (читать книги бесплатно .TXT) 📗

Были в церкви. — Мне предстоит принять Шт., а позже Рост. с длинным докладом, так как он едет в шестинедельный отпуск в Финляндию.

Погода стала лучше, теплее, но мало солнца.

Любимый ангел, жажду прижать тебя к сердцу и нашептывать тебе слова безграничной любви и нежности, мой ненаглядный! Покрываю твое дорогое лицо, глаза и губы жгучими поцелуями. Бог да благословит и сохранит тебя!

Навеки всецело

Твоя.

Спасибо, шалун мой, за вату!!!

Прости, что письмо вышло таким скучным.

Ц. ставка. 12 июня 1916 г.

Моя любимая!

Сердечно благодарю тебя за твое дорогое письмо. Да, действительно, очень грустно, что умер бедный Жуков. Граббе еще не знает причины, но предполагает, что грыжа помешала ему сесть на коня как раз в тот момент, когда наша кавалерия начала преследовать австрийцев. — Он, очевидно, считал унизительным оставаться позади в госпитале и застрелился, оставив записку, в которой говорит, что кончает самоубийством!

Алексеев сообщил мне, что получил письмо от одного из командующих генералов, который пишет, что солдаты нуждаются в почтовой бумаге и открытках. Будь ангелом и закажи, сколько можешь. А позднее отправь их в своих маленьких поездах командующим армиями отдельными пачками. — Прекрасная 6-я сибирская дивизия понесла много потерь, но и истребила огромное количество германских войск, прибывших из-под Вердена. — Всюду, где неприятель пользуется разрывными пулями, мы не берем пленных! Это было официально объявлено на днях, — нужно, чтобы весь мир знал об этом. Расспроси своих раненых об этом.

Наш храбрый Келлер вытеснил австрийцев из Буковины и взял вплен 60 офицеров и более 2000 солдат. — Лечицкий не может его остановить. К. только что телеграфировал Граббе, что он с сожалением отпускает 1-ю Куб. сотню — она теперь будет заменена 4-й Терской. Прошу тебя, узнай, когда их отправляют, и простись с ними!

Храни вас Господь! Обнимаю крепко и нежно целую тебя всю! Сокровище мое, милая моя женушка!

Навеки твой

Ники.

Ц.С. 13 июня 1916 г.

Мой милый ангел!

Дивный день, птицы весело распевают, наслаждаясь солнцем, но какое-то странное освещение, небо словно подернуто каким-то туманом — может быть, это от пальбы? Дорогой мой, от всей души благодарю тебя за твое милое письмо. Слава Богу, что такие хорошие вести и что Келлер так отличился. Привезли еще раненых. Нам пришлось оперировать старика полковника, — это был тяжелый случай. Слава Богу, пока сердце его работает удовлетворительно, но все же положение очень серьезное. Я чувствую усталость, так как это длилось 50 м., и я все время стояла, чтобы быстро подавать инструменты и быть готовой на всякий случай. — Гр. Воронцова долго сидела у меня, просила передать тебе почтение. Она живет здесь. Она действительно очень постарела, очень мила и дружелюбно настроена. — Сейчас зубной врач начнет меня терзать (в такую-то чудную погоду!), затем длительный доклад В.И. Шнейдер. Вечером останусь дома. — А. вернется из Териок. Гординский заезжал на два дня — он постоянно ощущает последствия крушения поезда.

Милый, прости, что я опять беспокою тебя, но не можешь ли ты спросить Алексеева, действительно ли необходимо передать великолепный лазарет имени Бэби (бывш. Сухом.) военной академии, — это прекрасный лазарет, помнишь, великолепно оборудованный, один из лучших во всем городе. Ал. говорит, что он хочет возобновить занятия, так как ощущается недостаток в офицерах Генер. Штаба. Разве такая нужда в них теперь, разве строевые офицеры не могут их заменить? Они гораздо лучше первых научились на войне разбираться в военных вопросах. А нас просят приготовить 50 кроватей для офицеров, которые будут здесь обучаться. Это страшно жаль, так как я сомневаюсь в том, чтоб мы могли найти где-нибудь столь подходящее большое здание. Будь ангелом и снова совершенно определенно спроси Ал., должны ли мы очистить помещение, не может ли он нас там оставить? Будь добр ответить мне, так как все очень волнуются по этому поводу. — Поблагодари Жилика за его письмо. Он находит, что Бэби не совсем здоров, а потому уроки проходят не столь успешно; я думаю, что этому виной эта скверная непостоянная погода.

Должна кончать и бежать дальше.

Видела Ш., все ему сказала, он записал все вопросы и все приготовит к тому моменту, когда ты за ним пришлешь. Он надеется, что Дума будет распущена 20-го.

Благословляю и целую тебя, горячо люблю и обожаю.

Навеки, муженек мой, твоя старая

Женушка.

Так как кн. [894] уехала с поездомна фронт за ранеными, я чувствую себя ответственной за дела в лазарете, оттуда обращаются ко мне как к своему начальству.

Ц. ставка. 13 июня 1916 г.

Мое любимое Солнышко!

Сердечно благодарю за дорогое письмо. Поздравляю с днем рождения Марии, грустно, что мы не вместе.

Сегодня, наконец, ясно и тепло, так что мы опять завтракали в палатке, после десятидневного перерыва. — Известия хорошие. Граббе едет обратно ненадолго и хотел бы повидать тебя.

Нежно обнимаю тебя и шепчу тебе на ушко слова любви! Храни тебя Бог, моя душка.

Навсегда твой

Ники.

Ц.С. 14 июня 1916 г.

 Мой любимый душка!

Горячо и нежно благодарю тебя за милую открытку. Такая дивная погода, истинное наслаждение! Все наши раненые лежат на балконе и наслаждаются этим великолепием. Таубе лежит на солнце под зонтиком так, чтоб устроить солнечную ванну своей бедной култышке. — Сейчас мы должны спешить в новый лазарет М. и А., оттуда в их старый лазарет, там будет благодарственный молебен. Горячо тебя поздравляю с днем рождения нашей большой Марии — она вне себя от радости от твоего дорогого письма. Наш Друг надеется на большую победу (быть может, под Ковелем), если это сбудется, то Он просит ради этого “взять на поруки” Сухомлинова. Прикажи это сделать без большого шума, секретно Хвостову или сенатору, который производит по его делу следствие — позволь ему жить дома за поручительством двух лиц. Он стар — конечно, наказание остается, но так старику будет легче нести тяжелое бремя. — Он просит тебя это сделать в случае, если мы одержим большую победу. — Папиросы пришли к концу, а потому Татьяна достала маленькую коробку, как ты ей это велел. — Я рада, что ты опять можешь завтракать на воздухе, мы тоже с удовольствием совершаем наши трапезы на балконе. Титирят. [895] опять привезет тебе цветы. А. приехала в лазарет в своей каретке, запряженной пони, повидать всех наших раненых — дружеское внимание должно их ободрить! — После перевязок я занималась вышиваньем (все для нашей выставки-базара). Эти работы прекрасно раскупаются, а Гординский и Седов помогали мне шить. — Боюсь, что полковник умирает — такая грусть!

Сегодня 4 недели, как мы расстались. Ах, дорогой мой, я так горячо люблю тебя, мой Голубой Мальчик, и осыпаю поцелуями! Бог да благословит и защитит тебя ныне и присно!

Вся твоя.

Ц. ставка. 14 июня 1916 г.

Моя милая душка-женушка!

Сердечно благодарю тебя за твое дорогое письмо. Поздравляю тебя с семнадцатилетием нашей дорогой Марии. Как летит время! — Я спрошу Алексеева про дом академии. Я почти уверен, что придется очистить это здание, так как нужда в офицерах ген. штаба очень велика. Масса вакансий заполняется окончившими академию лишь год тому назад, и все еще их недостаточно. Подумай только — наша армия вдвое увеличилась, а среди офицеров ген. штаба были потери, поэтому недостаток в них ощущается все острее с каждым днем. — Я нахожу ошибкой отправлять столько раненых в столицы, — для них лучше, если они будут размещены для лечения в провинции.