В паутине чужих миров. Рождение бога (СИ) - Табашников Юрий Васильевич (читаемые книги читать .txt) 📗

– Смотри, как носятся хаоле! – не в силах сдержать эмоций, я хлопнул полинезийца по плечу ладонью.

– Им весело, Оеха! Ух, как им весело! – рассмеялся Макоа. – Мы сделали дело, нужно уходить!

Макоа невольно предложил придерживаться классической партизанской войны – ударил и будь добр, если не хочешь понести потери, делай ноги. Молодец, старик! В то же время, подгоняя нас, над головой прожужжала пара свинцовых пчёл. Тук, тук! Совсем рядом по стволам деревьев ударили кусочки свинца, а возле стоящих часовых поднялись облачка сгоревшего пороха.

Бросив ракетный станок, который уже сыграл свою роль, мы побежали вглубь леса. Крепкие ноги быстро уносили меня от опасного побережья, а всё внутри пело от радости, потому что у нас получилось заявить о себе. Чем дальше мы углублялись в хаос первобытных джунглей, тем отчётливей слышались крики людей Макоа, пытавшихся задержать белых солдат:

– Хаоле, пришла ваша смерть!

– Мы убьём вас всех!

Внезапно голоса смолкли. Лес непривычно затих, ни единый звук не нарушал больше испуганной тишины, и я отчётливо слышал лишь хруст веточек под ногами и своё хриплое дыхание. Вдруг деревья оказались у нас за спиной, и мы выбежали на берег небольшого озера. Словно кто-то огромный наступил на землю людей акульего бога, и в следе от гигантского копытца со временем собралась вода.

– Остановимся здесь, – махнул рукой Макоа, – немного отдохнём!

Мной овладело одно желание, один порыв. Воды! Попить немного воды! Тяжело дыша, я сделал несколько шагов и встал на колени перед спасительной влагой. Вода в озерце была на удивление чистой, и я внезапно увидел отражение своего лицо. Я впервые посмотрел на себя со стороны и невольно вздрогнул. Ну и физиономия! Тангароа постарался, нечего сказать! Наверное, долго выбирал для меня тело, а потом так же долго смеялся над своим выбором. Более свирепого выражения лица, чем у меня, я, наверное, никогда и ни у кого в жизни ещё не видел. К тому же татуировка делала мрачные черты по-настоящему зверскими. Татуировка расписывала загробными рисунками нос, щёки, лоб, не оставляя нигде ни одной чистой от знаков полоски кожи. Да по сравнению со мной Макоа и его спутники имели внешность небесных ангелов!

С трудом перестав любоваться собой и невольно недобро вспомнив Тангароа, я зачерпнул в ладони воды и изображение, заплясав, исчезло среди волн, появившихся на поверхности на удивление чистого водоёма. Холодная вода быстро привела меня в чувство. Я несколько раз зачёрпывал ладонями сверкающую в лучах Солнца жидкость и торопливо подносил добычу ко рту. Напившись, пару раз плеснул на себя, и лёгкость и бодрость вернулись ко мне.

Не успел я встать на ноги, как где-то совсем рядом грохнуло несколько выстрелов. Птицы тоже услышали выстрелы и испуганно замолчали. Наступила непривычная, полная тишина.

– Что это? – с трудом шевеля обезображенными язвами губами, спросил Сифа.

– Что-то… случилось, – выпрямился Макоа.

В этот момент хрустнула ветка, и к озеру из джунглей выскочил голый мальчик, лет двенадцати, с телом ещё не покрытым татуировками, но уже раскрашенным красками, символизирующими смерть и готовность её встретить. Мальчик, увидев Макоа, в один миг оказался возле полинезийца и принялся что-то торопливо и быстро рассказывать. Я услышал несколько эмоционально произнесённых фраз:

– Убили… Звери – хаоле… Он не успел убежать…

– Веди нас, – коротко приказал мальчику Макоа. Минут двадцать молча и со свирепой решимостью, наш небольшой отряд шёл по труднопроходимому лесу за маленьким проводником.

Мальчик вёл нас уверенно, сразу было видно, что он хорошо знает этот лес. Я шёл замыкающим, теряясь в догадках, что же произошло. Вдруг лес выпустил нас на большую поляну. Первым за проводником вышел на поляну Макоа, и я услышал его сдавленный и гневный крик. Затем, как-то по – звериному, зарычал Сифа, а следом уже и я вышел из под защитной тени леса и тут же остановился, потрясённый увиденным.

Прямо посередине довольно большой поляны росло крупное ветвистое дерево. А под ветвями, на стволе дерева, висел труп мёртвого мальчика. Руки парнишки были вытянуты вверх. В одном положении их удерживали гвозди, шляпки которых торчали из ладоней. Ноги мученика тоже были прибиты к стволу дерева. Мальчишке на вид было не больше тринадцати – четырнадцати лет и он принадлежал к числу тех людей Макоа, которые пытались задержать продвижение отряда белых солдат к Священной горе.

Мальчишка торопливо рассказывал о том, как несколько подростков вместе с взрослыми пытались помешать походу отряда солдат вглубь земли людей акульего бога. Опасная игра продолжалась до тех пор, пока трое проводников – полинезийцев, состоящих на службе у хаоле, не устроили ловушку и не поймали одного из мальчишек. А то, что они сделали с неосторожным подростком, я видел своими глазами. Тошнота подступила к моему горлу, я не мог спокойно смотреть на страшное зрелище. Люди не могли сотворить с подобным себе такого, только звери! Лицо парнишки выражало такую муку, что у меня невольно на глазах появились слёзы. С бедняги сняли скальп, в результате чего верхняя часть головы представляла собой одно сплошное кровавое месиво. А потом долго измывались, нанося в живое и обездвиженное тело, многочисленные удары штыками или ножами.

Я не мог произнести ни одного слова и просто молчал, опустив голову, чтобы не видеть страшного послания. Да, движение отряда хаоле удалось задержать, но какой ценой! Однако я ещё не знал, что наши потери были гораздо существеннее. На поляне, не дав нам возможности выразить словами гнев, из джунглей появились несколько воинов из числа тех, кто так неудачно пытались задержать хаоле. Двое из них были ранены и двигались с трудом. Сифа и Макоа встретили своих соплеменников множеством вопросов. Очень эмоционально, переходя часто на крик, отвечали им суровые воины, и нам сразу стало понятно, что за выстрелы мы слышали на берегу маленького лесного озера.

Так же, как и мы, стоящие перед нами воины обнаружили убитого мальчика и, объятые гневом, в едином порыве, после недолгого преследования, догнали отряд хаоле. Полинезийцы, может, имели шанс внезапной атакой смять белых людей, но, к сожалению, их появления уже ждали. Столкновение произошло на довольно открытом участке. Едва полинезийцы показались из-за деревьев, как их встретил ружейный залп. Двое воинов были убиты на месте, ещё двое ранены, а все уцелевшие рассеяны. Ни один из нападавших не успел добраться до противника, и причинить ему какой-либо вред.

Глаза Макоа заблестели то ли от слёз, то ли от гнева. Он весь вытянулся и подобрался, как-то в один миг подрос, готовый действовать. Месть звала его за собой, он жаждал увидеть смерть тех, кто совершил страшное преступление. Я желал того же самого.

– Ты готов убивать, Макоа, я вижу, – я взял его за руку. – Скажи мне, успеют ли хаоле достичь Священной горы до темноты?

– До темноты? Теперь уже нет!

– Макоа, послушай меня. Нужно дождаться наступления ночи. Когда станет темно, мы нанесём удар наверняка. Нас слишком мало, к тому же боги обещали помочь нам, когда наступит ночь.

Макоа, глядя на меня, долго боролся с собой. Импульсивная натура призывала полинезийца действовать, в то время как разум пытался прислушаться к моим словам.

– Хорошо, Оеха, – наконец сказал он, – но с наступлением темноты мы убьём их всех.

– Так и будет, Макоа, – кивнул я головой. «Убьём хаоле, но чем?» – подумал я. Я давно нахожусь среди людей Макоа, но ни у кого не видел ни одного ружья. Опять же, почему полинезийцы не смазали наконечники стрел ядом, как я подсказывал поступить Макоа при нашей первой встрече? Наверное, местное понятие военной чести не позволило. А зачем воины бросились в лобовую атаку? Могли ведь даже при помощи примитивных луков порядочно потрепать белых солдат, нанося внезапные удары и тут же скрываясь от ответного огня. Мне, искушённому опытному кабинетному стратегу из двадцать первого века, была совершенна непонятна военная тактика полинезийцев. Но я промолчал. Не тот момент, чтобы лезть с нравоучениями и вопросами.