Добыча золотого орла - Скэрроу Саймон (книги регистрация онлайн txt) 📗
– Оптион! – окликнул его Катон. – Вернись на место.
– Есть, командир! – отчеканил Фигул, но перед тем, как занять свое место в плотном, составленном из щитов строю, рядом со знаменосцем центурии, суровым взглядом обвел рядовых бойцов.
Катон мимолетно встретился с ним взглядом и слегка кивнул в знак одобрения: резкое вмешательство оптиона в корне пресекло попытку нарушения дисциплины. Ну что же, если кому-то не по нраву, чтобы его приободрил центурион, пусть дожидается атаки молча, что нервирует куда больше.
К счастью, терпение и выдержка никак не относились к числу кельтских воинских доблестей, так что ждать пришлось не так уж долго – раздался оглушительный рев, и толпа варваров устремилась через открытое пространство на сплошную, застывшую в неподвижности стену красных римских щитов, над кромками которых сверкали на солнце полированные шлемы. Катон медленно развернулся лицом к противнику, острым взглядом отмечая выбеленные известью волосы, татуировки на лицах, спиральные узоры на обнаженных торсах и блеск солнечных лучей на мечах и шлемах. Варвары потрясали копьями, истошно вопили, и лица их были искажены безумной яростью и жаждой убийства. То было воистину кошмарное зрелище.
Признаться, в первое мгновение Катона охватил ужас, и ему пришлось подавить внезапно возникший порыв бросить все и пуститься наутек. Однако страх опозориться перед лицом своих солдат оказался куда сильнее. Он помог юноше совладать с собой, и паника схлынула, уступив место затронувшей каждый мускул и нерв холодной, напряженной пульсации, связанной с готовностью к неизбежному, необходимости убивать, чтобы остаться в живых. Испытывая себя, молодой центурион задержался перед строем чуть дольше, чем требовалось, и лишь когда ревущая орда подкатила совсем близко к римской линии, отступил и занял место в строю своей центурии.
– Знамя в тыл!
Катону показалось, что его голос дрогнул, и он сосредоточился на том, чтобы следующий приказ прозвучал твердо.
– Сомкнуть щиты!
Катон занял позицию в центре первой шеренги своей центурии, крепко взялся за держатель поданного ему Фигулом щита и обнажил меч. На противоположном фланге когорты Максимий сложил руки воронкой и громовым голосом, перекрывшим даже вой и рев дикарей, отдал приказ:
– Первая шеренга, копья к бою!
Строй качнулся – сжимая древки метательных копий, бойцы выступили на два шага вперед.
– Готовьсь!
Легионеры приняли стойку для броска, отклонив корпус и отведя назад правую руку так, что острия копий смотрели под углом в небо. В полной готовности они ожидали последнего приказа. Максимий, однако, не спешил: он следил за приближением вражеского вала, оценивая расстояние между бриттами и своей когортой. И лишь когда варваров отделяла от его строя лишь полоска сочной, зеленой травы никак не шире тридцати шагов, он взмахнул рукой, подав знак своим бойцам.
– Бросай!
С одним мощным выдохом первая шеренга метнула копья вверх по дуге. Небо прочертили темные тонкие полоски: полет копий замедлялся по мере того, как они достигали высшей точки траектории, но оттуда, сверху, они со снова возросшей скоростью обрушивались прямо в гущу врагов. Расстояние было невелико, бритты валили плотной толпой, и низвергшиеся с неба отточенные острия нанесли им страшный урон.
– Задние шеренги, к бою готовьсь! – проревел Максимий, и задние ряды когорты подступили к первой шеренге, которая тем временем смыкала щиты и обнажала мечи, готовясь к рукопашной.
И она разразилась – в следующий миг бритты яростно обрушились на первую шеренгу римлян, пытаясь прорвать сплошную стену щитов ожесточенными ударами копий и длинных мечей. Самые могучие и смелые бойцы хватались за края щитов и иногда даже раздвигали их лишь для того, чтобы полечь под разящими ударами мечей легионеров второй шеренги. Катон – высокий, но худощавый – не выдержал наскока здоровенного варвара, прыгнувшего прямо на его щит. Его отбросило назад, и бритт ворвался в ряды Шестой центурии, однако тут же был пронзен мечом Велия, находившегося слева от Катона. Центурион кивнул воину, выражая благодарность, и снова занял место в строю.
Если в каких-то местах стена римских щитов и заколебалась под первым, яростным натиском варваров, то мгновенно выровнялась, все бреши закрылись, и бриттам оставалось лишь растрачивать свои силы и злобу, осыпая ударами красные щиты. Катон отбивал щитом удар за ударом, а как только очередной варвар оказывался в пределах досягаемости, острый клинок, проскользнув в щель между щитами, разил его, словно змеиное жало. При этом Катон по мере возможности старался не упускать из виду ход схватки по всему фронту центурии. Впрочем, тревоги ситуация не внушала: при всей своей свирепости и отваге бритты уступали римлянам и в числе, и в боевой выучке, так что угрозы для целостности римского строя практически не существовало.
Грохот, лязг металла, крики и проклятия не помешали Катону услышать переданную по цепочке вдоль строя когорты команду, и, глянув направо, он увидел, что Первая центурия двинулась вперед, перейдя в наступление. Затем, уже ближе, прозвучал адресованный его подразделению приказ центуриона Феликса:
– Вперед!
Как только Пятая перешла в наступление, Катон повторил тот же приказ для своих легионеров, и те сомкнутым строем двинулись на нестройную массу варваров. По мере того как римский строй теснил их толпу, у врагов оставалось все меньше возможности орудовать своими длинными клинками, в то время как короткие мечи римлян в рукопашной схватке давали несомненное преимущество. Уклоняться от острых клинков, разивших сквозь узкие щели между широкими щитами, становилось все труднее. Поскольку бриттов было не так уж много и их не подпирала сзади масса тел, они начали отступать. Глядя поверх металлического обода своего щита, Катон увидел, как метнулся назад воин, находившийся прямо перед ним, а в следующий миг во вражеских рядах образовались и новые бреши. Римляне между тем по-прежнему наступали сомкнутым строем: теперь они пересекали пространство, на которое пришелся удар метательных копий, по ходу дела добивая раненых и двигаясь дальше. Бритты более не пытались сопротивляться. Они были сломлены и бежали.
Однако за спиной у них протекала река, и варвары, быстро осознав опасность оказаться зажатыми между сталью и водой, припустили в обе стороны вдоль берега, рассчитывая ускользнуть прежде, чем когорта успеет прижать их к реке. Но римляне предусмотрели и такую возможность: декурион разделил свой конный отряд на две половины, занявшие позиции на обоих флангах когорты, и бриттов, успевших проскочить между рекой и стеной щитов, настигали и безжалостно истребляли… Поняв, что спастись бегством не удастся, враги вернулись к реке и, встав спинами к спокойной, поблескивающей на солнце воде, приготовились умереть.
По подсчетам Катона, их оставалось чуть более сотни, причем многие из них уже утратили или бросили свое оружие и теперь лишь сжимали кулаки и скалили зубы с расширенными от злобы и ужаса глазами. Он понимал, что схватка окончена. Этим людям оставалось лишь умереть или сдаться в плен.
Катон набрал воздуха и закричал по-кельтски:
– Бросайте оружие! Сдавайтесь или умрите!
Варвары воззрились на него кто с вызовом, кто с надеждой.
Между тем легионеры продолжали теснить их, загоняя в Тамесис, так что некоторые уже стояли по пояс в воде.
– Бросайте оружие! – повторил свой приказ Катон. – Живо!
Один из воинов повернулся и забросил свой меч подальше в воду. Его примеру последовал другой, третий… и вот уже толпа безоружных людей стояла на мелководье, с тревогой взирая на римлян.
Катон повернулся к римскому строю, сложил ладони воронкой и громко крикнул:
– Стой! Стой!
Центурии замедлили движение и остановились всего в нескольких шагах от линии воды. Катон увидел, что командир когорты покинул свое место на фланге Первой центурии и бежит вдоль строя по направлению к нему.
– Что ты тут такое устроил? – заорал Максимий, подбежав к Катону.
