Солнце сквозь снег - Робинс Дениз (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Миссис Грин сидела неподвижно, сложив белые руки на коленях. Еда на тарелке оставалась нетронутой. Сердце матери разрывалось от боли… такой боли она не испытывала с того дня, как получила конверт из Военного комитета с сообщением о гибели отца Чарльза, ее любимого Эдуарда. Тогда для нее это означало конец жизни. Сейчас, казалось, она умирала во второй раз — как мать Чарльза. История, которую он поведал, прогремела для нее как гром с ясного неба, гром, сотрясший ее мирный дом, основы ее существования.
Флоренс видела, что Чарльз по-настоящему любит эту женщину, иначе не позволил бы их отношениям зайти так далеко. Она даже готова была поверить, что эта миссис Нортон действительно так хороша, как говорил сын: умна, красива, благородна, добра… Действительно, в девятнадцать лет еще рано выходить замуж, особенно девушке утонченной и импульсивной, а жить с нелюбимым мужем — что может быть ужаснее! Сама Флоренс Грин не знала с мужем ничего, кроме безоблачного счастья, поэтому вполне могла пожалеть женщину, которая не обрела счастья в браке. Но присутствовал еще очень важный момент, который в корне менял дело. У нее были дети! Если бы у миссис Нортон не было детей — это еще полбеды, хотя сам по себе развод — дело неприятное, и миссис Грин его не одобряла. Но оставить двух маленьких дочек — сколько им?.. пятнадцать и одиннадцать, кажется, — это вызывало у нее такое возмущение, которое она не могла в себе преодолеть.
Чарльз продолжал расточать хвалы Люсии и выражать ей всяческое сочувствие.
— Я знаю, мама, ты полюбишь ее сразу же, как только увидишь! Ее нельзя не полюбить. Не бойся, она не из легкомысленных красавиц и не из прихоти оставила мужа и уходит ко мне. Кстати, и меркантильные соображения тут ни при чем — на самом деле Гай Нортон богаче меня. Но Люсия такая наивная, она еще верит в рай в шалаше. Она даже романтичнее, чем я, представляешь?
Глаза миссис Грин округлились и наполнились ужасом.
— Боже мой, — только и смогла произнести она, — боже мой. Я даже не знаю, что сказать. Если честно, для меня это удар. Ужасный удар. Я всегда так надеялась…
— …что я женюсь на очаровательной юной девушке и пойду с ней к алтарю под звуки свадебного марша? — подхватил Чарльз. — Да, дорогая мама, знаю. Прости, что разочаровал тебя. Но я никогда не интересовался молодыми девушками. Меня от них одолевает зевота. На самом деле Люсия — единственная на свете женщина, которая мне нужна, просто так уж получилось, что она замужем.
— Ты говоришь, ей тридцать пять? Она старше тебя, Чарльз.
— Всего на три года! Этим можно пренебречь. А выглядит она на двадцать пять, когда у нее хорошее настроение и она счастлива. Хотя в последнее время она столько пережила, бедняжка. И все равно она похожа на ангела.
Флоренс Грин нахмурилась. Она чувствовала, что уже начинает немного ревновать сына к незнакомке по имени Люсия. Ее стало раздражать то, что он через слово называет эту женщину «ангелом».
Чарльз с тревогой наблюдал за матерью.
— Значит, я тебя все-таки расстроил, да, мам? Боже, ну ты же знаешь, как ты мне дорога… Я так благодарен тебе за все, что ты для меня сделала. Мне страшно не хочется тебя огорчать. Но я знал, что так будет, я тебя предупреждал!
Миссис Грин достала надушенный платок и поднесла к губам. В горле у нее пересохло, а в глазах подозрительно защипало.
— Милый мой, — вздохнула она, — я знаю, сейчас другие времена, у молодежи другие представления, всякие новые идеи, и сегодня развод уже не так страшен, как бывало в наши дни. Но я уверена, что еще найдется достаточно людей, которые не разделяют такие передовые взгляды, и…
— Мамуля, — перебил он, — я тоже не разделяю такие взгляды. И Люсия не разделяет. Нас с ней это очень и очень беспокоит, мы много раз это обсуждали, бесконечно, снова и снова, и не считаем развод легким или пустяковым делом. К тому же Люсии будет гораздо тяжелее все это пережить, чем мне. Но в наши просвещенные времена я все же считаю, что мы должны относиться к этому, как, например, в Америке — просто как к факту, объективной необходимости. Когда муж и жена не хотят больше жить вместе, они понимают, что развод — это совсем не преступление.
— Но, мой милый, нельзя же нарушать священные брачные обеты…
— А разве мужчина и женщина должны ради них до конца своих дней жить в постоянных ссорах, несчастливые, озлобленные?
— Ну, не знаю, не знаю… — Миссис Грин глубоко вздохнула.
Чарльз подошел и положил руки ей на плечи.
— Прости, мам. Знаю, ты потрясена. Но поверь, для меня все это очень серьезно, так что остается лишь примириться с обстоятельствами. Я прошу у тебя совсем немного: познакомиться с Люсией и поддержать меня.
— Не знаю, удастся ли мне это…
— Мама, послушай, мы с тобой навсегда останемся близкими людьми. И потом, ты ведь знала, что в один прекрасный день я все-таки женюсь.
Флоренс нервно сплетала и расплетала длинные аристократические пальцы. В этот момент она всей душой ненавидела Люсию Нортон. Но ее сын, ее любимый Чарльз, молил о поддержке. Она никогда не могла устоять перед его просьбами, даже когда он был еще маленьким. Сильный материнский инстинкт всегда подсказывал ей, что нужно поступать так, как будет лучше для ребенка.
С видом мученицы она подняла на сына трагический взгляд, посмотрела в бледное, серьезное лицо и постаралась улыбнуться.
— Я сделаю, как ты хочешь, Чарльз. Разумеется, я приму миссис Нортон, если она когда-нибудь станет твоей женой, — приму как родную дочь, но только ради тебя.
Лицо молодого человека прояснилось, с его плеч словно упал тяжкий груз. Он наклонился и обнял мать с горячностью, которая одновременно и обидела, и утешила ее.
— Ты просто ангел, мамочка! Я говорил Люсии, что ты все равно будешь на моей стороне, даже если тебе это не понравится. И я не ошибся! Благослови тебя Бог!
Флоренс потрепала его по щеке и вышла из-за стола.
— Так что, эта миссис Нортон… приедет сюда, к нам? — спросила она, не оборачиваясь. Перед глазами у нее плыло, ноги не слушались, пришлось опереться на спинку стула.
— Мы с ней встречаемся за обедом, а потом я привезу ее сюда и познакомлю с тобой!
— Хорошо, милый, я буду вас ждать.
— У тебя были другие планы?
— Я отложу их.
Чарльз подошел к матери и снова порывисто обнял ее.
— Мамочка, ты просто прелесть!
Все еще не в силах смотреть ему в лицо — от страха, что не удержится и даст волю слезам, — она спросила:
— И когда ты уезжаешь из дому, Чарльз?
Он потянул себя за мочку уха, слегка задумавшись.
— Наверное, сегодня. Я же не могу оставить Люсию одну.
— А она не может пока поехать к своей матери?
— Мать у нее вдова, инвалид, она живет с какой-то компаньонкой и почти не выходит из дому. К тому же Люсия разводится из-за меня, так что нам лучше не расставаться и держаться вместе. У ее матери, миссис Кромер, совсем маленькая квартирка в Хэмпстеде, и, я думаю, Люсии там будет неудобно.
— Значит, вы с миссис Нортон намерены уехать немедленно?
— Ну, в общем, да. И прошу тебя, дорогая, зови ее Люсия. Если бы ты только знала, как мне противно слышать эту фамилию — Нортон!
— Хорошо, Люсия так Люсия, — послушно кивнула миссис Грин. — Довольно редкое имя, очень красивое.
— Ты ведь понимаешь, что нам с ней лучше сейчас жить вместе, раз уж это дело станет достоянием гласности?
— Не знаю, мне как-то не очень нравится, что вы будете жить вместе до свадьбы. Все-таки это грех, что ни говори…
Слова матери впервые в жизни вызвали у Чарльза раздражение.
— Дорогая, это же мещанство! — возмутился он. — Никакого греха тут нет. То есть да, я нарушаю закон тем, что увожу Люсию от мужа, но зачем притворяться и жить отдельно ради какого-то общественного мнения?
— Делай, как считаешь нужным, сынок.
Чарльз посмотрел на часы.
— Господи, я на работу опаздываю! Надо бежать. Прошу тебя, не переживай слишком сильно, мама. Я буду часто к тебе приезжать, — пообещал он и добавил: — Если, конечно, ты захочешь меня видеть… — и так обезоруживающе улыбнулся, что миссис Грин, посмотрев на него, невольно улыбнулась в ответ. Она не могла устоять перед его улыбкой — мальчишеской, искренней и задорной, от которой он сразу делался таким юным…
