В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора - Галкин Даниил Семенович (книги без регистрации txt) 📗
Через открытые Агапом створки ворот мы въехали внутрь крытого квадратного двора. Навстречу вышла пожилая женщина, приветствуя нас низким поклоном. Это была Агафья, жена хозяина постройки. С вещами мы прошли во вторую избу, в которой предстояло жить. Впоследствии словоохотливая Агафья поведала, что изба эта предназначалась для младшего сына, который сейчас призван в действующую армию. Старший сын с семьей жил в Свердловске, где занимал довольно высокий (по местным понятиям) партийный пост. По лестнице, расположенной в зашитом тесом прирубе к избе, мы поднялись на второй этаж. Он возвышался над невысоким нижним этажом хозяйственного назначения – подклетом, или подызбицей. Через неотапливаемые сени прошли в горницу, в углу которой высилась большая печь. К ней примыкали полати, на которых для нас уже были заботливо приготовлены спальные места. Под потолком на полках красовалась медная и глиняная посуда, фигурки птиц и животных, вырезанных из дерева, отливки и ковки из металла. Интерьер просторной теплой горницы выглядел самобытно и уютно. Первым делом после дороги мы умылись и переоделись.
К ужину нас ждали Агап с Агафьей. Пройдя через двор, мы оказались в аналогичной избе (как в зеркальном отражении). В центре горницы был накрыт большой стол, щедро уставленный аппетитной сельской снедью. Агафья вручила нам практичные подарки – валенки, которые здесь назывались пимы. Маме она надела бусы из натуральных уральских самоцветов, в свою очередь мама подарила ей расписные украинские бусы и серебряное колечко из своей скромной ювелирной шкатулки, вывезенной во время эвакуации. Затем все уселись за стол. Агап всем, за исключением сестренки, налил по стопочке местного самогона, который запили квасом домашнего приготовления. После ухи с мелкорыбицей Агафья поставила на стол дымящиеся пельмени. Я впервые попробовал соленья из таежных ягод и грибов, а также сочные шаньги, которые Агафья вместе с ароматным хлебом выпекала в печи.
После обильного ужина стало клонить ко сну. Но Агап, поддержав разговор еще немного времени, повел раздельно женщин, а после них мужчин в баньку по-черному, которая отдельной клетью высилась на задворках вместе с другими хозяйственными постройками. Первая ночь в горнице уральской избы, пропахшей таежными травами, напомнила мне дорожный ночлег в калмыцком совхозе. Только нынешняя обстановка (присутствие отца, начало оседлой жизни) ни в какое сравнение не шла со всем, что пришлось увидеть и пережить за время эвакуации.
На следующий день ранним утром с отцом я отправился к месту его работы на вагранку. Для меня это было совершенно новое понятие. Отец объяснил, что так называются шахтные печи для плавки чугуна в литейном производстве. На территории под открытым небом находилась часть оборудования, которое успели вывезти с полтавского завода РЕМЗ. Оно должно быть задействовано в кратчайшие сроки, чтобы начать обрабатывать отливки снарядов и доводить их до полной готовности. Для этого требуется устройство укрытия в виде цеха с последующей установкой в нем токарных, фрезерных и других станков. Цех должен иметь большой пролет, стены из кирпича, прочные бетонные полы и фундаменты под это оборудование. В селе нашли пожилых умельцев, которые владеют не только топорами для рубки бревен, но и умеют класть кирпич. Они готовы приступить к работе в любое время. Остановка за чертежами, которые никто не умеет выполнять.
Отец испытующе смотрел на меня. Я сразу понял, какого ответа он ждет. Но… мечта в будущем стать архитектором – еще не повод без знаний и опыта создавать даже самый простой проект с минимальным набором необходимых чертежей! Кроме эскизных вариантов оформления школьного зала к окончанию учебного года, я совершенно не был знаком с методикой архитектурного проектирования. Поэтому мне требовалось время, чтобы подготовиться и выполнить первый в жизни проект, без которого цех построить невозможно – в отличие от изб, много веков подряд возводимых руками умельцев, и других, относительно небольших строений. Все это я после долгих раздумий изложил отцу на следующий день по пути к вагранке, которая находилась на краю села. Мы шли по широкой улице, застроенной с двух сторон схожими и в то же время разными по размерам и декоративному убранству избами. В голове промелькнула мысль, которая впоследствии стала девизом моей будущей профессии: «Единство – в многообразии». Прожив на Урале в вынужденном изгнании около двух лет, я сумел приобрести ряд практических навыков, необходимых для первых шагов в необъятной области архитектурной деятельности.
Но на данном этапе нужно было начинать почти с нуля: составить хотя бы минимум архитектурно-строительной документации. Первое, что мне, чисто интуитивно, пришло в голову, – нужно в ближайшем городе приобрести техническую литературу по строительству. Второе – разыскать хотя бы отдаленный аналог чертежей цеха в какой-нибудь проектной конторе и получить надлежащую консультацию. Эти мысли я высказал отцу, когда, миновав проходную, мы оказались на территории вагранки. В двухэтажном здании правления мы прошли к директору, которого я не раз видел еще в Полтаве. После крепкого рукопожатия и расспросов о наших эвакуационных перипетиях сразу приступили к делу. Директор внимательно выслушал отца и, с улыбкой обращаясь ко мне, изрек:
– Я понимаю, что у тебя нет опыта на этом поприще. Но уверен, что ты быстро его приобретешь. Другого выхода нет. Время-то какое, сам понимаешь! Нужно в кратчайшие сроки возвести цех, да еще в условиях зимы. В правлении тебе выделят комнату. С завтрашнего дня зачислим в штат. А сегодня я свяжусь с директором угледобывающего комбината по соседству. Попрошу, чтобы тебе оказали помощь на начальной стадии проекта. Дерзай!
Мы попрощались. Отец сказал, чтобы я возвращался домой без него. Не исключено, что завтра, если директора договорятся, мы съездим в город Артемовский.
Вечером, вернувшись с работы, отец подтвердил предстоящую встречу в строительном управлении треста. Нам обещана необходимая консультация, подбор проектного аналога, технических пособий и нормативов. Сопровождать меня будет работник вагранки, назначенный директором ответственным за строительство цеха. Рано утром я познакомился с ним. Он оказался башкиром по имени Айдар.
Агап отвез нас на полустанок. Через час местный поезд подъехал к конечной станции Егоршино. До города было несколько километров. Дорога пролегала через небольшой, поредевший из-за вырубок лес. Сам город показался мне безликим и унылым. Разноэтажная деревянная и кирпичная застройка с небольшими окнами на полуоблупившихся фасадах не радовала глаз. На центральной площади, по отработанному градостроительному принципу формирования небольшого советского города, сгруппировались службы местных органов власти, а также здание основного кормильца населения – треста «Артемовскуголь». В нем размещалось строительное управление, где нас уже ждали. Секретарь доложила начальнику о нашем приходе. Он с любезной улыбкой и крепким рукопожатием поприветствовал нас. Айдар еще в дороге кратко рассказал о нем. Поэтому психологически я немного был готов к предстоящей встрече. По словам Айдара, начальника управления – коренного одессита, участника Гражданской войны – судьба забросила на Урал. Мне еще не доводилось бывать в Одессе, но своеобразие говора я почувствовал сразу:
– Итак, молодой человек, рад с вами познакомиться! Моя фамилия – Русскинд. Да, да, не перепутайте! Есть еще фамилия Русских, это директор нашего комбината. Нас двоих легко запомнить, но главное – не перепутать… Бывали и такие случаи в этом безвестном городе, припорошенном угольной пылью… А имя мое Леонид. Как у эстрадного артиста Утесова, фильм «Веселые ребята» помните? Мы с ним задавали такого жару на Дерибасовской! Нас знала вся Одесса! Да, вся… Вот было времечко! Ну да ладно. Сейчас пригласим единственного архитектора на весь район и поскорее приступим к делу.
Он позвонил по внутреннему телефону. Вскоре в кабинет вошел высокий худощавый мужчина среднего возраста и представился: Геннадий Савельев. На большом столе он развернул кальку. Обращаясь ко мне, пояснил:
