Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Бакин Виктор Васильевич (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Бывает, люди расстаются насовсем и могут при этом оставаться друзьями. Так и произошло у Владимира и Изы. Об этом вспоминает Иза в одном из интервью: «Когда мы расстались, у меня было такое ощущение, что женщины должны быть с ним очень счастливы. Потому что у него был такой дар — дарить! И из будней делать праздники, причем органично, естественно. Обычный будничный день не может пройти просто так, обязательно должно что-нибудь случиться. Он не мог прийти домой и ничего не принести. Это мог быть воздушный шарик, одна мандаринина, конфета какая-нибудь — ерунда, глупость, но что-то должно быть такое. И это всегда делало день действительно праздничным. Он умел всякие бытовые мелочи — стираную рубашку, жареную картошку, стакан чая, — любую мелочь принимать как подарок. От этого хотелось делать еще и еще. И хоть у него были, конечно, человеческие слабости, он был очень надежным. И нежным... Со всей своей «хулиганскостью» он был очень нежным всегда...
Так что мне лично есть что вспомнить, и я ни о чем не жалею. Мне просто повезло: в моей жизни было большое счастье. И не только в те годы, когда я была женой Володи, но и во все последующие годы, все наши... отношения всегда были неожиданными, нам их дарила судьба: мы не списывались, не сговаривались, но почему-то вдруг встречались в шестьдесят четвертом, шестьдесят седьмом, семидесятом, семьдесят шестом годах... И всегда это было удивительно, радостно, значительно, тревожно — все вместе. И я вас уверяю, поверьте мне, если бы не было песен, ролей, а он был просто Володя, просто актер, он для меня все равно бы остался самым значительным из всего, что произошло в моей жизни».
В 2005 году Иза выпустит книжку воспоминаний о том периоде своей жизни «Короткое счастье на всю жизнь».
Во время приездов в Москву Иза ходила в театр на его спектакли, бывала на концертах... Последняя их встреча была в июне 1976 года. 17 июня они вместе сидели за столом на юбилее — Семен Владимирович отмечал свое шестидесятилетие.
Первая любовь, искренность и свежесть чувств — это было для Высоцкого только своим, сокровенным. Поэтому очень мало людей знали о первом браке. Например, В.Золотухин, которого Высоцкий назвал однажды другом, узнал об Изе только в 88-м году. «Выплыла еще одна жена Володи Высоцкого — первая, законная, Изольда. Какой Владимир был мужик в этом смысле не трепливый, я о ней ничего никогда от него не слышал, просто никакой информации...» — напишет Золотухин в своем дневнике.
Легенды о Высоцком творили не только люди, его не знавшие, но и самые близкие родственники. Уже после смерти Высоцкого родителям очень хотелось представить народу своего сына если не идеалом, то близким к тому.
Вспоминает Иза Высоцкая: «Я приехала к Семену Владимировичу, и пришел журналист сверить факты биографии Володи. Семен Владимирович читает: «Первая жена, вторая жена, третья... Нехорошо». А я тут же сижу, на диване. Он говорит: «Марина — вдова, у Люси — дети. Иза, я тебя вычеркну». — «Давайте», — смеюсь я, и он вычеркивает. Для официоза три жены нехорошо».
Иза приехала в Москву на «сорок первый» день смерти Высоцкого. Тогда, даже совсем близкие люди — сыновья — с удивлением узнали, что существует еще одна «папина жена», единственная из жен, носящая его фамилию — Высоцкая.
ТЕАТР ИМ. ПУШКИНА
В личном деле Высоцкого сохранился приказ № 81 по театру им. Пушкина: «Товарища Высоцкого B.C. зачислить с 1 июля с.г. в качестве артиста с окладом 750 руб., предоставив ему на июль месяц отпуск без сохранения содержания в связи с нахождением театра в отпуске».
В августе 60-го театр Пушкина гастролировал во Львове и Риге. Вместе с другими принятыми в театр молодыми актерами главный режиссер театра вызвал в Ригу и Высоцкого. Театр доигрывал старым составом репертуар, а молодые были взяты для того, чтобы проникнуться духом и атмосферой театра, познакомиться с репертуаром и труппой. Так тогда сошлись характерами и взглядами на жизнь Михаил Туманишвили и Владимир Высоцкий. Ни к чему поначалу не обязывающее общение переросло в настоящую дружбу.
В Риге выступления москвичей начались 31 июля и продолжались целый месяц. «Кроме спектаклей, которые мы дадим на сцене Театра оперы и балета и Академического театра драмы, наши артисты побывают с творческими отчетами на крупнейших предприятиях Риги, в колхозах, встретятся с молодежью, воинами Советской Армии», — писал перед началом гастролей директор театра Ф.Станешников. Собственного песенного репертуара у Высоцкого еще нет, но в составе концертной бригады театра 12 августа он выступает на рижском заводе «Сарканайс квадрате». Пока его авторы — В.Маяковский и М.Шолохов. Это было его первое выступление в Прибалтике.
На протяжении всей своей жизни Высоцкий стремился дарить родным и друзьям свои радости, свои впечатления. Он хотел, чтобы близким людям было бы так же хорошо, как и ему:
— ЛюдЯм должно быть хорошо...
Эта любимая его поговорка была как бы пародией на официальный лозунг, хотя и совпадала по смыслу: не «человеку» вообще, а
— «людЯм»,
которых просторечное ударение делает осязаемо конкретными — с которыми рядом живешь, работаешь, дружишь; не «все» для абстрактно-философского «блага», а просто«должно быть хорошо»
— в реальной жизни, по возможности ежедневно и желательно сейчас. Так случилось и во время этих гастролей.Вспоминает И.Кохановский: «Так случилось, что вузы мы с Володей закончили одновременно: ведь в Школе-студии учатся четыре года. Володя попал в Театр имени Пушкина и сразу же поехал на гастроли в Ригу. Звонит мне:
«Васечек, приезжай». Я
приехал...Володя и еще несколько молодых актеров жили в гостинице «Метрополь», на первом этаже которой был уютный небольшой ресторан. Почти каждый вечер мы скромно ужинали там (денег у нас было в обрез), но мы засиживались частенько допоздна, когда музыканты, уже собрав свои инструменты, освобождали сцену.
Однажды Володя попросил метрдотеля
«побренчать»
на пианино, тем более что ресторан к тому часу уже был полупустой. Тот разрешил. Но прежде чем рассказать, что произошло, — небольшое отступление.Нельзя сказать, что Володя «умел играть на пианино» в привычном понимании этих слов. Скорее, «садился он за клавикорды и брал на них одни аккорды». Зачастую просто дурачился — пел какие-то смешные песни типа «Придешь домой, махнешь рукой, выйдешь замуж за Васю-диспетчера, мне ж бить китов у кромки льдов, рыбьим жиром детей обеспечивать» или что-то Вертинского, которого мы оба очень любили, но опять-таки пел не всерьез, а как-то занятно переиначивая его. Когда он приходил ко мне домой, то сразу садился за пианино и начинал что-то бренчать. А так как со второй половины пятидесятых мы буквально «заболели» джазом, который тогда преследовался за «буржуазность», то «бренчания» Володи с некоторых пор стали ничем иным, как вольным переложением популярных джазовых песен. Любимым нашим певцом в то время был Луи Армстронг. И Володя стал петь «под Армстронга»... Он достиг таких вершин имитации, что начинало казаться, будто поет знаменитый негритянский трубач. И это при том, что Володя абсолютно не знал английского языка, ни единого слова, кроме «yes». Но как он копировал! Люди, знавшие язык, в первый момент терялись и не могли ничего понять: вроде бы человек поет по-английски, и в то же время невозможно уловить ни слова. И когда, наконец, до них доходило, в чем дело, смеялись до слез. Кстати, этот тренаж «под Армстронга», видимо, выработал в дальнейшем ту удивительную хрипотцу, что придавала неповторимую силу и красоту тембру его голоса.
Итак, метрдотель разрешил
«побренчать»,
Володя поднялся на эстраду, сел за пианино, взял пробно несколько аккордов и запел «Kiss of Fire» — один из шлягеров Армстронга. Люди за столиками сначала перестали «выпивать и закусывать», потом перестали разговаривать, а потом в ресторане наступила тишина, как в зале консерватории. Официанты застыли там, где их застало пение, сидевшие за столиками развернули свои стулья так, чтобы удобней было слышать и видеть, мы, подыграв общей реакции, сидели молча, улыбались. Когда он закончил, ресторан разразился аплодисментами... Володя лишь на миг растерялся от такой «реакции зала», но тут же сделал жест, мол«не надо оваций»,
и, улыбаясь нам, снова запел что-то «под Армстронга». А когда он примерно через полчаса встал и собрался спуститься со сцены к нам, эстраду окружило несколько человек, каждый кричал что-то свое, называл какие-то песни, имена каких-то певцов, короче, его «не отпускали»... Володя был явно польщен и согласился еще на «один номер». Потом повторилось то же самое, и кто-то из ресторанных завсегдатаев даже протягивал неуклюжий лоскут тогдашней сторублевки. Володя вежливо отвел руку с деньгами, сказал«на сегодня — все»
— и, наконец, оказался за нашим столиком.
